Человека, впервые ступившего на палубу «Адмирала Кузнецова» сначала в прямом смысле шокируют его гигантские размеры и еще долго пугают бесконечные лабиринты коридоров. Некоторые, особо нетерпеливые, пытаются добраться до нужного места самостоятельно уже через день-другой жизни на авианосце. Чаще всего это заканчивается плачевно. Особенно если вновь прибывший товарищ из разряда стеснительных, и ему неудобно обратиться к первому же повстречавшемуся матросу с просьбой проводить, куда ему нужно. Гордецы или особо стеснительные вполне могут очутиться в самом неожиданном для себя месте — на корабле более шестнадцати километров запутанных коридоров.
День «И».
Над Северной Атлантикой зарождался новый день. Зная, что мы снова возвращаемся к берегам Исландии, я встал пораньше, чтобы полюбоваться рассветом и тем, как в первых лучах солнца покажутся на горизонте сначала облака над островом, а потом и сам остров. На красивое никогда смотреть не надоедает.
Северо-восточная часть неба стала заметно светлеть. Зеленоватые искры планктона, потревоженного кораблем, в расходящихся от его носа волнах становились всё тусклее и вскоре потухли. На горизонте червонным золотом блеснули первые робкие лучи солнца, подсветив снизу тонкие и невесомые, словно летящие пёрышки облака. Из водной пучины медленно и торжественно поднимался огненный шар, разбросав по волнам сверкающие блики. Новый день вступал в свои права.
Слава Тебе, Христе Боже мой, что Ты не погубил меня с беззакониями моими, но до сего времени ещё Ты терпишь грехам моим. Дай мне, Господи, положить начало доброе, дабы в этот наступивший день ни делом, ни мыслию не прогневить Тебя, Создателя моего, но чтобы все мои дела, желания, советы и мысли были во славу Пречистого Твоего Имени.
(Молитва после сна)
Разница между корабельным и Московским временем составляет три часа. Значит, солнышко давно уже ласкает своими лучами столицу Заполярья — город Мурманск, где ждут моего возвращения жена и дочь.
Они приснились мне сегодня под утро. Совсем недавно мы общались по телефону, да и не так уж много времени прошло, как мы расстались, но всё чаще вспоминается дом. По моим подсчетам, пройдут две недели, и наступит момент, когда, обласканный заботой и вниманием родных в уюте собственной квартиры, я, слушая последние семейные новости, буду наслаждаться ощущением того, что летние выходы на полеты и боевая служба остались далеко позади, а впереди ждёт целый месяц долгожданного отпуска….
Далеко впереди стал хорошо виден элегантный силуэт крейсера «Петр Великий» и идущий за ним в кильватере эскадренный миноносец «Адмирал Ушаков». На этот раз мы будем стоять на якоре недалеко от них.
Поднявшийся за бортом легкий ветерок приятно холодил грудь и прогонял последние остатки сна.
Сегодня очередной день «И» — день, когда из-за вспышек на Солнце до Земли доходит мощное, порой запредельное электромагнитное излучение. Из-за этого возрастают риски при работе на авиатехнике и всем, где есть электроника — возможны сбои в работе различных систем. В палубной авиации рисков и так предостаточно, поэтому в такие дни полеты по возможности стараются не проводить.
Сегодня наша группа работает по плану командира авиагруппы. Рабочий день, как всегда, начинается с построения, которое, по сложившейся традиции проводится в ангаре — гигантском помещении внутри корабля, способном разместить в себе около полусотни самолетов и вертолетов, не участвующих в полетах или несении боевого дежурства. Здесь же силами технического состава авиагруппы и боевой части шесть (авиационная боевая часть) проводятся различные необходимые ремонты авиатехники, её профилактические осмотры.
Когда корабль стоит у причала, то ангар не пустует. Размеры его настолько велики, что здесь можно свободно проводить различные построения всего экипажа, строевые занятия или смотры. Здесь свободно можно играть в футбол или в другие игры. Экипаж у нас немалый — более двух тысяч человек, поэтому, если идет построение по Большому Сбору, на котором присутствуют все, кроме тех, кто несёт вахту или дежурство, всегда удивительно видеть, что такая масса людей свободно размещается в этом помещении.
На боевой службе в ангаре, среди зашвартованных самолетов и вертолетов, даже для авиагруппы трудно найти свободное место для построения, а о построения всего экипажа даже не может быть и речи. Экипаж строится в коридорах, НШУ (носовое швартовое устройство) или в боевых постах по подразделениям.
Часто в нашей среде возникают споры о необходимости этих построений. На дворе двадцать первый век. Неужели по-другому никак нельзя проверить наличие всех, кто находится на борту или оперативно довести необходимую информацию? Но сегодня даже у самых отъявленных скептиков не нашлось причин для недовольства — нам довели планы командования на ближайшую перспективу.
С построения возвращались в приподнятом настроении, так как из планов следовало, что сегодня у нас парковый день, который заканчивается баней, завтра — постановка задачи на два летных дня, после которых весь ордер нашей Корабельной Авианосной Группы (КАГ) начнет движение к родным берегам. Боевая Служба подходит к своему логическому завершению. Уже даже назначен день и время, когда на рейде Североморска нас встретит командующий Северным Флотом и, возможно, Главнокомандующий Военно-Морского Флота России.
Меня лично радовало не столько это, сколько предвкушение того, как в день возвращения, после всяких нудных официальных мероприятий можно будет сойти на долгожданный берег и через каких-то сорок минут оказаться у подъезда своего дома. На пороге квартиры мне бросятся на шею жена и дочь. Весь вечер пройдет в рассказах о последних новостях за дни тянущейся со средины лета разлуки, а потом, как всегда, соберемся с Омелиными на совместный ужин. Мы живем в одном подъезде и так крепко дружим семьями, что даже мои подшефные кадеты заподозрили, что мы с Оксаной Васильевной — женой Алексея, что работает в школе, где учатся мои подшефные, близкие родственники. С Оксаной мы иначе, чем «брат» и «сестра» друг друга не называем.
За праздничным столом наши дамы, включая дочерей, будут подкладывать в тарелки всякие вкусности и наперебой рассказывать обо всем, что происходило без нас. Будут с нетерпением ждать нашего с Алексеем возвращения с очередного перекура, куда мы все чаще будем убегать не только из-за силы вредной привычки, а столько для того, чтобы хоть на немного прервать этот поток, обрушившейся на нас информации и ласки, смущаясь и радуясь тому, что мы не просто вернулись домой, а нас здесь с нетерпением ждали.
В повседневных служебных хлопотах чуть было не забыл, что Андрей Писарев еще утром передал просьбу полковника Бубеева навестить его в Каюте Психологической Разгрузки.
До обеда оставалось чуть более часа, когда я зашел в их заведение.
— Здравствуйте, Юрий Аркадьевич! Как ваше драгоценное? Вы еще не знаете последние корабельные новости по поводу наших планов?
— Ну, наконец-то! — Бубеев, здороваясь, протянул мне руку. — Я вас заждался…. Пока не до новостей. Я для вас приготовил новые тесты. Просто не терпится узнать, как вы их осилите!
Андрей Писарев за спиной Юрия Аркадьевича делал малопонятные для меня жесты, сопровождаемые довольно комичной мимикой. Некоторые из них можно было расшифровать так: «Аркадьич весь в работе, и его кроме этого ничего больше не интересует».
— Вам предстоит показать, как вы умеете управлять частотой своих сердечных сокращений и альфа ритмом, причем, не прибегая ни к каким физическим упражнениям.
Предложение выглядело заманчивым. Еще в курсантские времена попалась мне случайно самиздатовская распечатка «Вправи Йогiв» (упражнение йогов) на украинском языке. Она была написана довольно-таки просто и доходчиво. Я занимался по ней около года, появились кое-какие результаты, но потом, во время очередного отпуска, распечатка куда-то исчезла, и мои упражнения как-то потихоньку сами собой прекратились. Там было кое-что, что сегодня бы пригодилось, но это было так давно….
