Вера потерла ладонью щеку.
— Что-то я так плохо спала, что не готова к подвигам.
Потянувшись, она отпила из чашки терпкий кофе с кусочками свежего имбиря, который Борис поставил перед нею прямо на ночной столик.
— У меня ещё есть неделя. Тема сложная. Обдумать надо… Я хочу в жанре очерков с продолжением…
— Всё это уже слышал. Оправдания не приемлю. Так, дорогая, хватит хныкать! Встала, холодный душ приняла и — в редакцию.
— Да, мой белый господин! Имею право допить свой кофе?
… В полдень, в какое помещение редакции ни войди, становишься невольным участником дискуссий. В курилке журналисты обсуждали убийство депутата, затем пришло сообщение о пожаре в ночном клубе, и надо было срочно выяснять детали.
После обеда Вера, наконец, смогла уединиться и раскрыть свой ноутбук. Итак, необходимо сосредоточиться на записях, вопросах и ответах, взятых накануне у специалистов. Психология увлекла Веру не на шутку. Поделиться своими мыслями с читателями не терпелось, но… назойливая мыслишка пчелой вертелась в голове. В конце концов, Вера решительно встала и направилась к редактору.
Кабинет Николая Александровича был освещён солнцем. Любопытный солнечный луч шарил по стенам, углам и даже в бумагах редактора, затем засветился на столе и начал перепрыгивать с руки на руку, в то время как пальцы шефа прыгали по клавиатуре. Веру это настраивало на весёлый лад. И даже сам шеф, непременно в яркой рубашке и джинсах, был в приподнятом настроении. Он одновременно прижимал ухом мобильный телефон и, смеясь, рассказывал свежий анекдот.
— Ну что, Вера Николаевна? — не сменив своего игривого тона, произнёс, предложив Вере присесть.
— Хочу просить недельку отпуска, — начальник вскинул удивлённо брови, и шальной луч теперь заплясал на лысоватой голове, разбрызгивая по ней разноцветные блики.
— С ума сошла? Материал на стол и тогда отправляйся хоть… на восемь дней.
— В том-то и дело. Надо отдохнуть. Вдохновиться.
— Ну ты даёшь! Журналистика и вдохновение — две вещи несовместные. Ты же знаешь.
— Да я уложусь в срок. Правда, надо отдохнуть. В отпуске не была уже три года. Да и подруга зовёт. В другой раз сложнее будет встретиться.
— Озадачила… Ладно, отправляйся. Но, минимум через неделю, максимум через семь дней материал должен быть готов! Анонс дали. Все ждут публикации. И такой текст, какой только ты можешь…
— Хорошо.
— Где подруга-то живёт?
— В Берлине. Общаемся только виртуально. Пора увидеться.
— Всё, Вера, — он опустил глаза в экран, делая вид, что желает сосредоточиться на работе и сопроводив это выметающим жестом руки. — Время пошло.
* * *
Уже через полчаса, заказав электронный билет, Вера спешила домой собирать вещи, испытывая обычное своё волнение перед дальней поездкой.
Эта идея с отпуском пришла на ум неожиданно. Но показалась такой заманчивой, что сомнения не оставалось.
Лика Вермер, подруга, с которой они учились на журфаке и дружили в студенческие годы, работала на телевидении, и тоже была вся в журналистских заботах. Времени на встречи с однокашниками долгое время не находилось. А эта неделька освобождалась. И случай подходящий — 35-летний юбилей.
Надо было срочно оповестить юбиляршу о приезде. Подруга много раз приглашала в гости. Но работа всё отодвигала затею.
Борис, конечно, был удивлён спонтанному решению жены. Но он старался по возможности не оспаривать её горячих идей.
…Уже поздно вечером, когда пузатый чемодан стоял у дверей, готовый к выгуливанию, Вера задала мужу неожиданный вопрос:
— Как ты думаешь, почему Толик всегда выражает, мягко говоря, неприязненное отношение к журналистам?
— Разве? Тебе показалось. Он просто понимает, что работа журналиста-расследователя опасна. А ты постоянно говоришь о том, что их любопытная девчонка пойдет по стопам крёстной. Кто из родителей хочет усложнять своему ребёнку жизнь?
— А ты тоже так считаешь?
— Считаю. Но я тебя никогда не останавливал. Во-первых, это бесполезно. Во-вторых, давно понял, что ничем другим ты заниматься не сможешь. Это твоё… призвание что ли. Честно, Вера, постоянно очень за тебя волнуюсь. Но всегда надеюсь на хэппи-энд. Хорошо, что у тебя есть возможность отдохнуть.
На следующий день Вера улетела в Германию.
Глава II
Столица Германии встретила Веру тёплым дождём. Чистота улиц, свет неоновых фонарей, клумбы чудных цветов… Восторг и покой. А когда Вера встретила у выхода из аэропорта Лику, усталость от трёхчасового перелёта куда-то и вовсе улетучилась.
Они катились по утренним улицам Берлина в комфортабельной машине и не могли наговориться. Хоть иногда подруги и общались в скайпе, но «живое» общение с электронным не сравнить.
У Лики был небольшой акцент, что придавало её речи особую прелесть.
— Поживи с моё в Германии, и у тебя будет такое же произношение. По-русски ведь почти не говорю.
Вера успела заметить, как шикарно выглядит Лика Вермер. Высокая брюнетка, стройная, в белом брючном костюме, она обладала тем завораживающим шармом, который отличает благополучных иностранок.
Замуж Анжелика Ильина вышла на пятом курсе за немца Ганца Вермера, который в другом российском вузе постигал технические науки. Сразу после окончания учёбы они уехали в Берлин, где и начали вить своё семейное гнездо, причём, довольно успешно. Провожая тогда Лику, многие знакомые злорадствовали по поводу языка, который ей давался с трудом. Но на родине мужа уже за полгода она освоила немецкий так, что в скором времени её пригласили на радио, а затем и на Берлинское TV.
…Сидя в просторной гостиной, где окна во всю стену позволяли обозревать ночной город в огнях, подруги всё говорили и говорили, утоляя жажду общения. Событий накопилось за этот период действительно немало. Стрелка часов давно убежала за «три». А ночь, как известно, располагает к неспешной беседе, и она же предательски скоротечна.
— Да, — произнесла Лика, сладко зевая, — интересную историю ты мне рассказала. Просто жуть, что жизнь с некоторыми людьми делает.
— Вот именно, с некоторыми, — Вера прикрыла рот, зевота ведь дело заразное, — самое интересное, почему эти некоторые так подвержены различным манипуляциям. Почему именно их мозг подвергается такому сильному воздействию, что человек становится монстром…
— Мозг следует тренировать, чтобы не поддаваться. Не все могут. Не случайно здесь психоаналитиков развелось… «как собак нерезаных». — Лика засмеялась, употребив в своей речи чисто русский оборот.
— Чего ты их не жалуешь?
— Да моя подруга на них совсем помешалась. Чуть что — «я к психоаналитику!».
— А ты как же?
— А у меня свой рецепт.
— Какой?
— Рюмка хорошего коньку и порция любимого мужчины — никакой психоаналитик не нужен.
— Ганц в этом вопросе с тобой солидарен?
— Веришь? Ни разу с психологами дела не имела по проблемам семейной жизни. Если только по работе, интервью там, всё такое.
— Да я как-то тоже не очень…
— Вот видишь. Нам, журналюгам, нюни распускать некогда.
— Какая ты стала!
— Да, я независимая. И это мне нравится.
Вдоволь наговорившись, опустошив бутылку хорошего сухого красного вина, уже под утро «независимые журналюги» разошлись по спальням. Вера будто провалилась в сон, а шёлковое розовое постельное бельё гостеприимно приняло её уставшее за долгие сутки тело.
* * *
Что приходит на ум, когда думаешь о Берлине? Ну, конечно, это Бранденбургские ворота, Рейхстаг. Здесь много достопримечательностей. Этот город с необычной историей давно интересовал Веру, и она перед отъездом успела заглянуть в энциклопедию.
В летописях1244 года встречается первое упоминание о Берлине. Удивило, что многие лингвисты не связывают происхождение названия Берлин со словом бер, с немецкого означающее медведь, а склоняются к древнеславянскому бирл, которое переводится как топь, болото. В этих болотистых местах было множество озер и рек. Современный Берлин стоит на слиянии рек Шпрее и Хафель. Здесь издревле селились славянские племена, которые затем были вытеснены немцами.
