Игра теней - Катериничев Петр Владимирович

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110

Теплый августовский вечер… Легкий, едва уловимый ветерок. Садится солнце, и небо засыпает, меняя цвета — от ярко-оранжевого до голубовато-синего, сиреневого, фиолетового… Недалеко от моей хижины — заброшенный раскоп…

Тщательно обработанные камни построек, остатки виноделен… Выше — следы пожарищ, разрушений, войны… Еще выше — снова город, но другой… И снова — пожарища… Люди рождались, радовались, воевали, любили, умирали… Меняются города, меняются языки, эпохи, цивилизации… И море ласкается о шершавый галечный берег, и солнце изливает тепло и свет на добрых и злых… И дни сменяются днями, и закаты дарят непостижимую красоту Совершенства… И красота беспредельна и бесконечна, и душа наполнена ею… И душа — бессмертна…

…Море… Немного вина… Закат…

Гулять по московским улочкам и переулкам где-нибудь в центре, ранним предвечерним — просто здорово… Город словно стряхивает с себя сутолоку дня, становится уютным и тихим, и Москва кажется в этот час такой, какой была когда-то — может быть, тридцать, может быть, сто, может быть, триста лет назад…

Старинные особнячки за чугунными оградами, храмы монастыри… Ну а что неон на каждом углу да словеса иностранные — мне порой кажется, Москва просто примеряет иноземную обнову, всматривается в свое отражение, словно кокетливая девица из боярского терема, собираясь на объявленную царем Петром модную «ассамблею», чтобы, вдоволь нарезвившись, дома скинуть кукольно-шутовской наряд «придворной красавицы», облачиться в просторный сарафан, засесть на-кухне с нянькою и девушками и слушать, слушать сказки… Про добрых молодцев и красных девиц, про богатыря Алешу и проказника Чурилу Пленковича…

А еще и мне, и Леке есть что вспомнить. Вот здесь, рядом с Историчкой, раньше была пивная под студенческим названием «Геродот», где и вкушал я ужины из двух кружек пива и пакета хрустящего картофеля, разбавляя беседы с коллегами по «цеху» мутным портвейном «Кавказ»… Чуть дальше — московский горком комсомола, плавно преобразованный в один из крупнейших банков и возглавляемый его бывшим работником… Дальше — Маросейка, бывшая Богдана Хмельницкого… На ней — подвальчик винный… Армянский переулок… А отсюда, чуть вниз, к Тверской… И — по бульвару, к Никитским…

…Машина мягко шуршит шинами по асфальту. Мужчина, сидящий в салоне лимузина, спокоен и сосредоточен. Машина проходит по Тверской, сворачивает на бульвар. Пассажир рассеянно смотрит в окно…

По бульвару идет девушка. На ней легкое платье, и цвет волос переменчив — то русые, то золотистые, то каштановые… Рядом с ней — крепкий молодой человек… Лека…

«Папа, не читай!»

«Что случилось?» — Мужчина привстал и погладил девочку по голове.

«Я боюсь».

«Со мной тоже боишься?»

«Нет. С тобой не боюсь. Но оно такое страшное»

«Чудище?»

«Да».

«Засни. Проснешься — и все будет хорошо».

«А чудище не схватит Элли?»

«Нет».

«Никогда?»

«Никогда».

Машина прошла мимо…

Мужчина зажег сигару, пыхнул, окутавшись невесомым голубоватым дымом. Дым попадал в глаза, на них заблестели слезы… Или — это просто в горле першит?..

Как хочется выйти из машины… Но… Еще не время. Долг. Тени существуют как раз для того, чтобы люди могли почувствовать тепло и свет солнца…

Лимузин с затемненными стеклами медленно прокатил мимо. Лека вдруг остановилась, замерла, глядя машине вслед…

— Дронов… Знаешь… Только ты не подумай, что я… У меня такое чувство, что папа жив… Оно и раньше у меня появлялось, а теперь мне кажется, я это знаю… Так бывает?

— Бывает.

— Тогда почему…

— Наверное, нужно просто подождать. Если кто-то не присутствует сейчас в твоей жизни, ведь это не значит, что он не присутствует совсем…

— Дронов, — глаза девушки стали как у маленького ребенка, собирающегося пожаловаться на несправедливость или просто заплакать от обиды, — но я ведь уже так долго ждала… Правда?..

— Да. Осталось чуть-чуть.

— Угу. Я подожду. Сколько нужно.

Самолет компании «Российские авиалинии» лихачески, с креном, разворачивается, резко набирает высоту. Я сижу в салоне первого класса и потягиваю шампанское вместо апельсинового сока, как и положено птице такого залета. Официально — эксперт банка «Континенталь» по «существенным вопросам», их и лечу решать…

А вообще… Странная штука эта жизнь… Люди бегут, как дрессированные лошадки, по замкнутому пространству арены, усыпанному золотистыми опилками…

Наверное, с огромной высоты этот пропитанный потом и кровью круг так похож на золотой дублон… И каждый из мирских властителей стремится увековечить на этом мнимом золоте именно свой профиль… И не жалеет для этого ни пота, ни крови, ни жизни… Чужой.

А люди продолжают метаться в кругу привычных понятий: секс, деньги, власть.

Каждый выбирает, как легче вскарабкаться на одну из трех названных вершин и с помощью ее заполучить остальное… Через секс — деньги и власть, через деньги — власть и секс… Власть доставляет все сразу, и люди карабкаются на мерцающий Олимп…

Трон окружен легендами, овеян славой ушедших правителей и тайной неисчислимых кровавых заговоров, ореолом могущества и терпения, блеска наслаждений и уединенного безумия… Это притягивает и страшит, возвеличивает и пугает… Толпы удачливых царедворцев и убиенных временщиков, избранные фамилии и любимцы фортуны, тайные нити интриг и отчаяние обреченного одиночества — все собрано в одном слове: престол.

Неизъяснимое, почти болезненное очарование еще в Двух словах: Москва, Кремль.

Закон власти: государи освобождаются от людей, приведших их к престолу.

Трон единичен и не терпит обязательств ни перед кем.

Человеку, достигшему вершины, именно тогда приходится делать основной выбор: наслаждение наркотиком власти или… бессмертие.

Кому многое дано, с того много и спросится.

С этой мыслью я засыпаю. Без сновидений.

…Самолет делает крен, давая пассажирам обозреть великий город. Как говаривал его основатель, в мире нет постоянных друзей и врагов, а есть постоянные интересы.

На самом деле постоянств в этом мире немного… Все люди — богатые и бедные, добрые и не очень, белые и черные — похожи гораздо больше, чем различны… Рано или поздно каждый вырывается из зловещего, губительного треугольника власти, денег, секса и переходит на иной уровень, читаемый просто и однозначно: любовь и смерть. Только любовь дарует бессмертие, без нее все теряет смысл. Ибо за любовью стоит Творец.

«…И ЛИЦЕ ЕГО — КАК СОЛНЦЕ, СИЯЮЩЕЕ В СИЛЕ СВОЕЙ».

А люди… Люди хотят быть просто счастливыми…

Государи приходят и исчезают… Одни — в бессмертие, другие — в небытие…

В мире нет постоянных друзей и врагов, а есть постоянные интересы… Но…

Закрываю глаза…

…А дождь срывался и срывался с низких курчавых туч, и неслись они по холодному небу скоро, подрезая вогнутые черепичные крыши домов, верхушки деревьев. Все здесь было чужое: и темная обмякшая листва канадских кленов, и стрельчатые окна-бойницы, и коричнево-серый колер построек, и черепица, и пригнанная брусчатка… Холодная, неласковая земля…

А я вспоминал Россию — теплую, рыжую, сосновую, с мелким привязчивым дождичком вдруг, среди июля, с непестрым разнотравьем, с веселыми сыроежками под кустами, с тайными чащами и сомовьими омутами, с волчьей ягодой и с лешими, с неведомым разбойничьим посвистом, с непроезжей глушью, проселков и открывающимися взгляду, вдруг, сразу, легкими ладными церквами, уносящимися в неяркую бездонную голубизну неба… И слышал шепот бабушки, крестившей меня на ночь: «Господе Иисусе Христе, не оставь землю и люди Твоя…»

В жизни не так много понятий, определяющих ее — и сущую, и прошлую, и будущую… Всего три: Любовь, Честь и Родина.

Да.

У КАЖДОГО ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДНО ОТЕЧЕСТВО.

…Раннее утро. Улицы почти пусты, чисто вымыты, и спящий еще город кажется нежилым. Солнце едва касается свежей зелени скверов, бежит по стеклам домов, заливает светом площади, проспекты, бесконечную череду улочек и переулков… А небо бережно и невесомо укрывает громадный город прозрачным куполом.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110