Тропа барса - Катериничев Петр Владимирович

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131

Вернее, она останется у него, Краса! Просто дождаться, когда Маэстро утомится и примет очередную «очищающую» дозу зелья… Тогда свернуть ему шею еще проще, чем перекормленной утке! Пока Маэстро нужен ему. Красу. Но только до времени. И это время скоро придет. Его время.

А девка станет простой приманкой! В капкане для Лира. Да, сначала Лир, потом — Маэстро. И совсем не важно, живая эта кукла или мертвая! Совсем не важно! Даже лучше… Мертвая не может ни в чем отказать… Ни в чем… Она способна только повиноваться.

Крас облизал губы. Время смерти для Маэстро придет. Но — не сейчас. Сейчас важно только одно: чтобы Маэстро не помешал его играм с девчонкой. А он не помешает.

Играм… Изысканным играм! Она… Она ждет его, нагая, гибкая, беспомощная…

Она ждет… И ни в чем не сможет ему отказать… Она жаждет этого… Она…

Крас еще раз мельком взглянул на бесчувственного Маэстро, сглотнул вмиг ставшую вязкой слюну, понял: пора. Пора!

Осторожно прикрыл за собой дверь. Беззвучно спустился по лестнице. Подошел к двери комнаты, в которой осталась девчонка. Сейчас.

Ему вдруг показалось, что он стоит на краю глубокой пропасти. Оттуда, из глубины, поднимался холодный, проникающий в самое сердце туман, перехватывающий горло… И еще его. Краса, неудержимо тянуло в эту бездну, и не было сил противиться…

Он открыл дверь.

И замер на пороге. Девушка лежала на постели, вытянувшись; руки и ноги связаны, глаза закрыты, дышит легко и ровно, на лбу — капельки пота. Крас замер: никогда, никогда он не видел столь совершенного тела! Чуть тронутая загаром кожа светилась янтарем, длинные ресницы роняли на щеки мягкую тень… На виске пульсировала тоненькая жилка; волосы, чуть влажные от пота, курчавились короткими нежными завитками…

Крас подошел. Провел ладонью по ее животу вниз. Она вздрогнула — или ему показалось?..

Не спешить. Главное — не спешить. Он сделает удовольствие долгим, бесконечно долгим… Как вечность.

Главное — не спешить.

Крас прикоснулся к ее ноге. Какая тонкая, нежная щиколотка… То, что она прихвачена веревкой, еще больше соблазняет… Мужчина повел руку вверх, медленно, очень медленно, ощущая тепло кожи, чувствуя, как переполнявшее его возбуждение мутит голову, превращается в требующую немедленного выхода ярость…

— Мишка плюшевый… — прошептал он. Красу казалось, что сердце бьет железным молотом где-то в висках, что воздуху не хватает… Заметил, как по; ногам девушки прошла судорога…

— Мишка плюшевый… — повторил он.

Одним движением выхватил из кармана нож. Щелчок был резок, как удар бойка по капсюлю: белое, отливающее синевой лезвие, отточенное острее бритвы… Крас прикоснулся холодной сталью к ее бедру, на лезвии мгновенно заблестела капелька крови…

Не спешить…

Крас подошел к окну, распахнул занавеску. Ослепительно белый, отраженный миллионами снежинок свет зимнего дня залил комнату.

Он стоял, глядя широко раскрытыми глазами в этот белый день и, казалось, не видел ничего. Поднял руку к лицу, на ощупь провел ладонью по месту, где кожу разрывал уродливый шрам. Поднес к губам лезвие ножа, легонько коснулся языком, стараясь ощутить вкус крови. Опустил веки и — замер. Он ждал. Ждал вдохновенья.

…Аля осторожно, едва дыша, высвободилась. Брезгли-увость и страх переполняли ее, руки слегка подрагивали… Тихонечко девушка опустила ноги на пол, достала из-под кровати пустой графин, схватила за горлышко… Сиплый стоял спиной к ней, на фоне освещенного окна она хорошо различала его силуэт. Тихонечко, только два шага — и ребристый графин обрушится на этот короткостриженый затылок.

Она сделала легонький шаг… Еще…

Рука с зажатым в ней графином рассекла воздух и… обрушилась в пустоту. Крас мгновенным движением уклонился в сторону, графин ударился о подоконник и брызнул тысячью осколков. В руке остался ощетинившийся грубыми острыми краями остов — Крас легко ударил по запястью, и последнее оружие упало на пол. А он ухватил ее за волосы, намотал на кисть руки, притянув к себе… Лицо его было совсем рядом; мужчина выдохнул сипло, прямо ей в лицо:

— Мишка плюшевый… Мишка ласковый… Ласковый… Другой рукой провел по ее спине и ягодицам… Судорога брезгливости прошла по телу девушки, кожа покрылась мурашками, словно к ней прикоснулась громадная змея…

— Сейчас тебе будет хорошо, очень хорошо…

Крас потащил ее к столу.

Аля вдруг успокоилась. Она почувствовала себя так, будто на коже образовалась тонкая ледяная пленка, она, словно скафандр, защищала девушку от липких трясущихся рук этого урода… И мозг заработал ясно и четко. Она переступала по ковру, стараясь не порезаться об осколки.

Крас грубо скрутил руки спереди жестким полотенцем, каким-то особым узлом.

Приставил лезвие ножа к шее:

— Будь умничкой… Я не хочу, чтобы ты умерла… Я хочу подарить тебе удовольствие… Оно будет длинным, нескончаемо длинным… Как вечность… — Перехватил связанные руки, прикрутил свободные концы длинного полотенца к ножкам стола. Аля оказалась притиснутой щекой и грудью к его гладкой поверхности.

Крас обошел стол, снова погладил по спине, ягодицам, произнес совсем севшим голосом:

— Чтобы получить удовольствие, ты должна стать покорной… Абсолютно покорной…

Тебе нужно научиться получать удовольствие… от боли.

Аля услышала какое-то шуршание — это Крас вынул длинный шелковый шнурок из портьеры, подошел к умывальнику, смочил его водой…

— Сейчас я тебя высеку… И ты станешь послушной… Почувствуй радость боли…

Это принесет тебе наслаждение…

Самодельная плеть со свистом рассекла воздух и ударила по столу рядом с ней. Аля невольно вздрогнула.

Мужчина бесцеремонно просунул руку ей между ногами. Прошептал:

— Я буду сечь тебя, пока ты не захочешь… Пока не станешь готова принять меня…

Плеть хлестко опустилась на спину девушки… Аля закусила губу.

— Кричи!

Снова удар.

На глазах ее выступили слезы, но она смолчала, — Кричи, сука! Кричи!

— Удар. Удар. Удар.

Аля по голосу слышала, как он возбужден. С каждым ударом она чуть двигалась всем телом, расслабляя и напря гая руки. Боль в стертых вязками, а теперь связанных жестким полотенцем запястьях была куда большей, чем от хлестких ударов шнура.

Она почувствовала, что охватывающий руки узел заметно ослаб: когда Сиплый связывал ее, она нарочно напрягла их как можно сильнее. Теперь она может высвободить их. И что дальше? Он слишком силен, чтобы…

Что же делать?!

Аля почувствовала, как по щеке стекает слезинка… И — неожиданно для себя — застонала… Нет, не от боли, от униженного бессилия.

Удары сразу прекратились.

— Ну? Тебе уже хорошо? — просипел мужчина. Аля облизала растрескавшиеся губы.

— Тебе хорошо?! — Он обошел стол, схватил ее за волосы, приподнял лицо. Белое, отливающее синевой лезвие заплясало перед глазами.

Аля расслабила руки, и стягивавшая их петля соскользнула на пол.

— Мне плохо… — тихо прошептала она. Крас осклабился, глядя ей прямо в глаза:

— Это только цветики, детка… Сейчас начнутся ягодки…

Легонько он провел лезвием по ее щеке. Порез мгновенно набух кровью. Крас полюбовался, чуть склонив голову набок:

— Тебе нравится?

Голос его дрожал, руки тряслись… Аля закрыла глаза, разом хлынули слезы, порезанную щеку защипало…

— Это только са-а-мое начало… Сейчас я уложу тебя на спинку…

Он отпустил ее волосы. Полюбовался лезвием, в желобок которого стекла кровь…

Провел по желобку языком…

Аля видела это в зеркальную поверхность стола. Сейчас он наклонится отвязать ее, увидит, что руки свободны, и тогда…

Ни о чем не думая, она ящерицей соскользнула со стола и прыжком метнулась в дальний угол комнаты.

Мужчина оскалился, облизал губы… Одним движением перевернул стол и двинулся к ней, держа в вытянутой руке нож.

— А ты — игривая сучка. Таких я раньше не встречал… Сейчас я тебя поглажу этим по животику… Потом — уложу на спинку и…

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131