Военкор 2 - Дорин Михаил

Всего в отряде было двенадцать человек. Почти все смуглые, низкорослые, с чёрными глазами. Судя по разговору и манере держаться, большинство были из Узбекистана и Таджикистана. Только один – молодой, белобрысый, славянской внешности, сидел отдельно, держа автомат на коленях.

– Кто он? – спросил я Саидова.

– Костя сибиряк. Единственный славянин в группе. Остальные мои земляки. Мы с ним нормально, но он немного… особняком. В бою надёжен.

Я подошёл к Косте, заговорил.

– Видел, как снимаешь. Если вляпаемся, ты фотки не забудь передать. Хоть родня увидит, где погиб, – выдал он с тем же невозмутимым видом.

– Погибать собрался? Настрой какой-то невесёлый? – спросил я.

– Да не. Просто трезвый взгляд на вещи. Местность тут жёсткая и духов, как мух в свинарнике. Иногда не спасает опыт, – как-то философски пояснил Костя и улыбнувшись, сдвинул пуштунку на затылок.

Саидов построил бойцов и провёл краткий инструктаж.

– Наша задача – проверить информацию о скоплении боевиков у старого кишлака. Работать будем в режиме наблюдения, без контакта. Важно! С нами идёт товарищ Карелин из «Правды». Он не боевой, но часть нашей группы.

Все молча кивнули, и лейтенант внимательно посмотрел на меня.

– Последний шанс отказаться, Алексей. Может, ну его на хрен? Весело с нами точно не будет, а вот шальную пулю можно поймать.

– Я с вами, – заверил я.

– Тогда выдвигаемся на аэродром через 10 минут.

В расчётное время мы погрузились в вертолёты Ми-8. Двигатели были запущены, а винты раскрутились, заставляя вертолёт слегка раскачиваться.

Бортовой техник захлопнул сдвижную дверь. На борту начало что-то щёлкать, и вертолёт оторвался от полосы. Через иллюминатор я увидел, как рядом висели и два Ми-24. Наше сопровождение.

Несколько секунд спустя командир вертолёта наклонил нос и начал разгонять Ми-8.

Чем ближе к границе с Пакистаном, тем выше набирали высоту. Под нами проплывали гребни скал и мёртвые русла рек. Внутри вертушек было тесно и шумно, но бойцы были невозмутимы. Один сидел с закрытыми глазами, другой шептал, двигая одними губами, а сибиряк Костя с важным видом зевал.

Рядом со мной сидел Саидов, думавший о чём-то своём.

– Давно за этим маршрутом следите? – наклонился я к нему, чтобы перекричать рёв винтов.

– Нет. ХАДовцы первыми клюнули. У них осведомитель в кишлаке передал, что атаки на посты в Хайбере слишком дерзкие. И тела не забирают, и отходят как по расписанию. Сказали, что отвлекают. Типа кто-то или что-то идёт, – коротко пожал плечами лейтенант.

– Караван?

Саидов кивнул.

– Возможно. Нам нужно проследить, а там передадим нашим, и дальше или сами с ними вопрос решим, или авиация отработает.

Он взглянул на часы.

– Ещё пятнадцать минут и высаживаемся. Пойдём оттуда через хребет. До утра должны занять позицию.

Я больше ничего не спрашивал. Посмотрел на окно вертолёта, светящееся красным – солнце клонилось к горизонту.

Вертолёт начал снижаться, подходя к земле. Пыль летела во все стороны, но из кабины экипажа бортовой техник не выходил.

Вертолёт уже у самой земли. Пылевая завеса всё больше. Но Ми-8 тут же взмывает вверх.

Это была «ложная высадка». Чтоб запутать противника.

Выполнив ещё пару посадок, пришло время высаживаться. Саидов поправил разгрузку, гулко выдохнул и бросил коротко:

– Готовимся! – крикнул он.

Только дверь открылась, а пыль ещё не осела, спецназовцы начали высадку. Я быстро покинул грузовую кабину.

Как только все высадились, в воздух взмыл и Ми-8. Дождавшись, когда ляжет пыль, все выдвинулись за головным дозором.

Мы шли молча, камни скрипели под ногами, и каждый лишний звук отдавался во тьме, нарушая тишину.

Саидов раз за разом поднимал руку, давая сигналы: «стоп», «сдвиг», «ниже».

Мы прошли первый кишлак с брошенными домами, прогнившими дверьми. Здесь не было ни души.

Ко второму кишлаку подошли ближе к рассвету. Уже на подходе стало понятно, что люди здесь есть. Над хижиной поднимался дымок, паслась пара коз, но по-прежнему не было видно ни одного человека. Наверное, к лучшему, встречи нам сейчас ни к чему.

Вскоре Саидов поднял руку.

– Привал!

Рассвет подползал из-за гор, заливая хребет серо-голубым светом. Один из бойцов, Нурмухаммад, контролировавший подходы, передал по рации:

– Командир, движение… восток.

Саидов кивком позвал меня с собой, мы подползи к позиции. Нурмуххамад протянул Саидову бинокль. Тот глянул и молча передал бинокль мне.

– Ну-ка, Карелин, посмотри.

Я настроил фокус и увидел…

Враг шёл медленно. Караван из человек двадцати пяти, с ослами, вьюками, пара мулов. Вроде как обычные бородачи. Но вот один из них с неестественно прямой спиной и сумкой за плечами, выглядели слишком аккуратным для гор. Другой то и дело оборачивался, указывая на скалы.

– «Стрела», вон на том ослике, в мешке. И миномёты, – прокомментировал я.

– Караван сам не боевой – перегонщики, но вооружение везут серьёзное. Атаковать нельзя, – помотал головой Саидов. – Слишком небрежно идут. Показуха. Ждут, что на них клюнут. Нурик, маякни нашим, что мы засекли караван. Пусть решают, что делать дальше.

Нурик попытался связаться, но рация вдруг перестала работать.

– Не берёт, – буркнул он.

Саидов зыркнул на бойца.

– Перепроверь частоту и длину волны.

– Всё точно. Но не проходит.

– Твою ж мать… – прошипел Саидов. – Работают серьёзно.

– Могу подняться выше, – сказал я. – Может, оттуда пробьёт.

Я посмотрел на хребет, чуть поодаль, метров триста в высоту. Саидов медленно покачал головой.

– Снайпер может сидеть. Ты уверен?

– Уверен, – отрезал я.

Саидов задумался на пару секунд, но всё-таки одобрительно кивнул.

– Идите с Нуриком, сообщите и сразу вниз. Если не выйдете на связь, то через десять минут я начну отход.

Мы с Нуриком начали забираться на склон. Ветер безжалостно бил в лицо, кожа на скулах стянулась, а губы пересохли. Но минут через десять мы уже были у гребня. Только мы выбрались на линию горизонта, как внизу послышались выстрелы. Наши ребята начали вести бой.

Нурик дёрнулся, инстинктивно начав спускаться вниз к ребятам.

– Стоять. Нам нужно подмогу вызвать. Не дури.

Мы забрались чуть выше, и из-за выступа скалы показался силуэт. Один, второй, третий…

– Ложись! – крикнул я.

Пуля срезала кусок камня рядом.

– Назад! – я отполз и тут же понял, что мы не уйдём.

Нурик, которому пуля повредила руку, шипел в сторонке. Я поднял рацию…

– Противник! Большая группа! – прокричал я в микрофон. – Повторяю, группа противника на перевале! Нас засекли! Караван отвлекающий!

Никакой реакции не последовало. Из динамика послышался треск. Глушат, сволочи.

Глава 7

Мы с Нуриком прижались к скале. Над нами, по хребту, снова мелькнули тени душманов. Враг работал грамотно, не застаивался, чтобы не дать нам возможности толком прицелиться.

– Опять «двадцать пять», – прошептал я, подтаскивая Нурика за ремень к более глубокому укрытию.

– Это там духов столько?

– Сплюнь. Руку держи пониже, будет меньше кровить.

– Попали, суки, – раздражённо буркнул он. – Пуля вышла, но кость задела. Больно.

У Нурика крайне неприятное ранение, подвижность кисти будет проблемно восстановить, кости раздроблены. Говорить ему об этом вслух я не стал, да и не до разговоров сейчас.

Очередь ударила в камень над нами, и каменная крошка посыпалась вниз.

Снизу, из-под склона, донёсся треск «калаша». Наши ребята вели ответный огонь.

Я мельком выглянул и увидел, что по склону к нам, перебежками, поднимались трое наших спецназовцев, отстреливаясь от душманов. Узбек по прозвищу Шах, дагестанец Мага и наш русский «Сибиряк».

– Мы к вам! – крикнул Сибиряк. – Прикрывайте!

Мы с Нуриком синхронно подались вперёд. Я вскинул автомат, упёр приклад автомата в плечо. Дал короткую очередь по верхней кромке хребта, туда, где мелькнули два головных убора душманов.