Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел

Во дворе послышался голос Хронова, он на кого-то орал:

— Кто, бля, разрешил?? Кто, я спрашиваю? Я Веретену сказал сторожить и не выпускать!! Какого хера??

Послышался звук затрещины и чей-то разъярённый голос:

— Веретено сейчас сам в подвале сидит! Вернёшься — выпустишь. А это тебе чтоб не борзел чрезмерно! … чо?? Ты, сука, ещё за ствол схватись — я тебя вообще в землю вобью, махновец сраный!!

— Володя-Володя, ты не отвлекайся, пусть там молодёжь сама свои вопросы порешает, — попросил его, было замолкшего, Борис Андреевич, и он продолжил:

- Прибыв сюда, я обнаружил, что идёт перестрелка нападавших с неустановленными лицами… — продолжал Владимир, — Также — и я прошу вас, Борис Андреевич, сообщить это товарищу Громосееву, — что «дружина» показала себя никак. То есть совсем никак! В то время как Гуль… то есть неустановленные лица оказали отпор нападавшим… Вовчик вон, с Отцом Андреем, с Катькой и прихожанками в самой церкви четверых… четверых! вооружённых чурок напрочь забили, — в это время «дружина», я напомню, и созданная для охраны и помощи, и вооружённая, кстати! ни-хре-на не сделала для помощи! И только благодаря Вадиму Рашидовичу, а также… хм… неустановленным лицам, — он метнул насмешливый взгляд в сторону примолкшего юриста, — И благодаря автомату… отнятому у нападавших же, — нападение удалось отбить! С потерями, увы.

Староста понимающе покивал.

— А кто же были те «неустановленные лица»? И чем, кстати, были они вооружены?

Владимир пожал плечами.

— Да моя жена и дочка это были! — вклинился Вадим. Он был уже вновь совершенно спокоен.

— Чего уж тут. С моим ружьём. Они и выручили, по сути, всех, оттянув на себя внимание и силы нападающих. Пока не прибыл я. С Петра Ивановича, значит, ружьём же.

Тут же во дворе послышался голос самого Петра Ивановича. Он кого-то настойчиво уговаривал «прекратить и не задираться».

Снова звук пощёчины; истошный крик Хронова «Замочу сейчас сууууку!!»

Все, как по команде, выглянули во двор. В центре двора, в розовых от крови грязных лужах, откуда утащили за церковь уже все тела и раненых, полукругом стояла хроновская «дружина», растерянно наблюдая как Илья дерётся с Хроновым. Вернее, это только называлось «дерётся» — на самом деле Илья, выпущенный, судя по всему из подпола Аделькой, умело и веско навешивал Витьке затрещины, от которых тот раз за разом кувыркался в розовую грязь. Вскакивал, разъярённо-яростно вновь бросался «в бой», но ни по силе, ни по технике он явно не ровня был крепкому Илье; а хвататься за висящую у него на боку кобуру он почему-то не стал. Вместо этого он, в очередной раз оказавшись в грязи, встав, и уже не рискуя атаковать, заорал своим парням:

— Грохните его, бля — я отвечаю! Грохните! Лещинский — стреляй в него!!!

Лещинский с Витькиным ружьём в руках, неуверенно поднял было стволы, растерянно оглядываясь на товарищей — которые, надо заметить, тут же расступились от него в стороны, лишив его таким образом моральной поддержки, — но оказавшаяся рядом с ним Аделька тут же и пригрозила ему открытым подаренным Ильёй офицерским виксом:

— Тока попробуй — я тебе нос отрежу!!

А Пётр Иванович, уже со своим ружьём за плечами и с патронташем на поясе, уже встал между соперниками:

— Ребята-ребята, что же вы делаете?? Как можно! Нерусские сплочены — а вы драться? Нашли время!

Илью уже оттаскивали за плечи девчонки; Витька ерепенился и угрожал, но также уже не особенно рвался на обострение.

— Такой экшн — и без аплодисментов! — улыбаясь, заметил староста, глянув из дверей и на «аудиторию» происходящей разборки — почти всю деревню, включая девчонок — «коммунарок», поддерживающих Илью одобрительными выкриками.

«Финиш Витькиному авторитету» — подумал Владимир, — «Если он у него когда и был».

Староста снова стал серьёзным:

— Ну — пусть их. Молодёжь разберётся. Я всё же не понял: Вадим Рашидович… откуда у вашей жены и дочери ружьё? Кстати, их и видели, когда они с ружьём…

— …утаённым от сдачи! В нарушение Постановления Новой Администрации от мая сего года! — злорадно вставил юрист.

— … и где оно сейчас? И где оружие нападавших? Вот… автомат, говорите… — он с сомнением покивал на оружие Владимира, — А остальное? Мы слышали — тут чуть ли не бой шёл!

— А не знаю! — безмятежно ответил Вадим, — Делось всё куда-то! Иваныча ружьё я вон, ему вернул. Моё жена домой унесла. А остальное… куда-то делось! Я чо — пасти его нанимался? Спёрли может.

— Кто спёр?

— А кто-нибудь. И о ружье… — тут он уже зло посмотрел на своего недруга и квартиранта, юриста, — Это «по-ста-но-вление», как вы изволили выразиться, от Новой, то есть Мувской Администрации! А у нас тут ю-рис-дикция сейчас Администрации Региональной! И болт я ложил на мувские постановления!

— Это ты Громосееву расскажешь!

— Расскажу-расскажу, не переживай!

— А дочки ваши? Где? И жена? — это опять Борис Андреевич.

— Домой пошли, я же говорю. Отослал я их. Чо им тут делать.

— Ясно… Ну, завтра пусть в контору явятся. Нужно будет… эээ, показания снять. Вениамин, я правильно формулирую? Вот, к Вениамину Львовичу, он опросит и запишет. Может быть, завтра и товарищ Уполномоченный подъедет. А ружьё сегодня же сдать. На хранение. Мне.

— Ага. Щас! — Вадим метнул в него свирепый взгляд, — Щас я разбежался сдавать!

— Отказываетесь??

— Отказываюсь! А кто хочет забрать ружьё — пусть придёт и попробует!

«— Как бы ему со мной вместе не пришлось драпать!» — подумал Владимир, — «Довыступается ещё».

Но Вадим, видимо, знал что делал. Он тут же перешёл в наступление:

— Вот приедет Уполномоченный — с ним и будем разговаривать! Кстати, и не только о ружье! А и о многом другом, в частности, почему на помощь общине не явился ни представитель власти… то есть вы! Ни ваша «дружина»! Сраная! Ни этот сраный законник, никто!! И почему, да, почему после всего произошедшего, когда чурки, возможно, никуда не ушли, а только на время затаились, вы желаете забрать ружьё!

— Кстати, возникает вопрос… — нахально решил вклиниться в речь Вадима Владимир. Что уж там — нести пургу так нести! — Не с чьей ли подачи нападающие так уверенно нагрянули «на пригорок»! Не гарантировали ли им, что оружие, выданное дружине как раз для защиты населения, не будет в них стрелять?! Ааа??! — он грозно и победно взглянул на оппонентов, — Все эти вопросы надо будет поднять перед товарищем Громосеевым! Пусть разберётся!

— Да!! — обрадовано поддержал Вадим.

Староста заметно увял:

— Ну что вы… я понимаю. Ружьё — оно конечно… Давайте только не перегибать палку… Ты говоришь, что нет любви во мне.

Но разве я, ведя войну с тобою,

Не на твоей воюю стороне

И не сдаю оружия без боя?

Вступал ли я в союз с твоим врагом,

Люблю ли тех, кого ты ненавидишь?..

— Оооо, не начинайте только!.. — Вадим махнул рукой и вышел во двор. За ним потянулись остальные.

Разборка уже кончилась; Хронов ушёл умываться и чиститься в дом к кому-то из общинников; молодёжь, парни и девушки, перемешавшись, тусовались около церкви, оживлённо обсуждая произошедшее. И старшая часть населения Озерья тоже никуда не делась и также была здесь. Увидев выходящих из дверей старших, авторитетных в деревне людей, все притихли и стали подтягиваться к ним. Назревало «общение с народом». На Вадима, а особенно на всего перевязанного Вовчика и по прежнему не расстававшегося с автоматом Владимира посматривали с нескрываемым уважением. Ясно было, что происшествие значительно добавило им очков в глазах деревенских и «эвакуированных».

Староста, получивший недвусмысленный намёк на то, что произошедшее могут поставить и ему в вину, а главное, зная, что произошедшее — ещё не все печальные новости, что придётся рано или поздно обнародовать, был грустен. Конечно, пожалуй, нужно воспользоваться моментом и постараться сейчас всех «зарядить на поддержку», чтоб в присутствии Громосеева меньше вякали на местную-то власть… Тухачевский? Троцкий? Батька Махно? А, чёрт, они все плохо кончили! Ладно, будем импровизировать, благо аудитория достаточно внушаемая… Осветитель, свет на рампу!..