Карантин - Зорин Виталий

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78

– Раненько вы встаете, Машенька, – посочувствовал Никита.

– У каждого своя работа, Никита Артемович, – с улыбкой возразила прислуга. – В этом шкафчике – полотенца, здесь возьмете бритву. Вот, кстати, аптечка, если порежетесь. А в эту корзину бросьте одежду.

Вам ее постирать?

– Ни боже мой! – возмутился Полынов. – В мусорный бак вместе с обувью.

– Хорошо. Здесь мыло, шампунь, здесь мочалка.

Вопросы ко мне будут?

Вертелся на языке у Полынова вопрос, кто бы ему. спину потер, но он пересилил себя, прикусил язык и отрицательно помотал головой.

– Всего вам доброго, – кивнула головой прислуга и ушла.

И тогда Никита наконец осуществил свою мечту, ставшую настолько навязчивой, что никакие другие мысли в голову просто не лезли: содрал с себя одежду и шагнул под душ.

Минут пять он стоял под хлещущими теплыми струями, испытывая неимоверное блаженство, и только затем стал мыться, яростно сдирая с себя мочалкой пыль и грязь Африки. Намылил голову, плечи, грудь…

И вдруг резкая боль обожгла левое бедро. Уже зная, что он увидит на бедре, Никита смахнул с глаз мыльную пену и посмотрел.

Древесная пиявка, как ее называли в африканской деревне, внедрилась под кожу давно – припухшее место стало темно-багровым. Чертыхаясь и кляня про себя Африку на чем свет стоит, Полынов побыстрее домылся, насухо вытерся и заглянул в аптечку. Негусто. Набор медикаментов – почти как у Сан Саныча: лейкопластырь, йод, кровоостанавливающий карандаш, аспирин, анальгин, стрептоцид… Все понятно, зачем в аптечке в ванной комнате держать ту же вату?

Но Полынову от этого понимания было не легче. Обращаться напрямую к прислуге за скальпелем не следовало – сразу пойдут вопросы зачем, что да как…

А насколько опасен этот паразит, а не заразит ли Никита еще кого-нибудь…

Полынов повертел в руках маникюрные ножницы, вздохнул, отложил их в сторону. Затем взял одноразовую бритву, обломал пластик и обнажил двойное лезвие. Что ж, за неимением лучшего сойдет и это. Усевшись на край ванны, он прощупал припухлость, определяя, на какую глубину и какой длины нужно сделать разрез, и уже занес было руку, как в дверь постучали.

– Никита Артемович, я вам одежду на спинку стула у двери повешу, хорошо? – донесся голос прислуги.

– Спасибо, Машенька, – поблагодарил Полынов.

И, услышав ее удаляющиеся шаги, полоснул импровизированным скальпелем по бедру. Кожа, растянутая пальцами левой руки, распахнулась, и в открывшемся разрезе Никита увидел большую, около четырех сантиметров, нематоду. Нематода конвульсивно задергалась, и толчок почти мгновенно хлынувшей крови выбросил ее на вовремя подставленную ладонь.

Полынов поднес ладонь к глазам и внимательно рассмотрел паразита. Разрез он провел, прямо сказать, мастерски – лезвие бритвы не повредило нематоду. Другое было плохо – нематода оказалась достаточно взрослой особью, и сквозь полупрозрачную кожицу последнего сегмента просвечивались ее яйца.

Никита бросил паразита в раковину, раздавил лезвием и смыл водой в канализацию, с удивлением отметив про себя, что таких крупных нематод еще не видел. Затем свинтил рассекатель с гибкого душа и мощной струей воды, сцепив зубы, промыл рану. Насухо вытершись полотенцем, засыпал по методу Сан Саныча рану стрептоцидом и заклеил ее лейкопластырем. И, только тщательно убрав все следы операции – смыв кровь на полу и спрятав окровавленное полотенце в ворохе своей одежды, – он приступил к бритью.

Через сорок минут в свободном сиреневом спортивном костюме, новых кроссовках, гладко выбритый, благоухающий французской туалетной водой Полынов появился на террасе второго этажа. Веретенов поджидал его, сидя в плетеном кресле у журнального столика и попивая кофе из маленькой чашечки.

– Присаживайтесь, Никита Артемович, – указал он на кресло напротив и демонстративно посмотрел на часы. – Вы задержались на десять минут. Придется вам пить холодный кофе.

– Приношу свои извинения, Роман Борисович, – развел руками Полынов. – Никак не ожидал, что пыль Африки столь въедлива.

Он сел в кресло и огляделся. Вокруг расстилался типичный пейзаж среднерусской равнины – ближайшие домики были закрыты разлапистыми соснами, а слева, в просвете между молоденькими березками, виднелась неширокая гладь реки с лугом до самого горизонта на другом берегу. Разительный контраст с джунглями Центральной Африки. И все же что-то общее было между верандой бунгало Сан Саныча и террасой дачи Веретенова. Плетеные кресла, кофе на открытом воздухе, вид на лес с небольшой высоты…

От этих параллелей легонько защемило сердце.

– С кем имею честь беседовать? – полушутя осведомился он, пробуя кофе. Веретенов слукавил, напиток был еще горячим.

Брови у Веретенова подскочили.

– Как вас понимать, Никита Артемович?

– Самым прямым образом, – Никита отвел взгляд в сторону и усмехнулся. – Когда я улетал в Африку, вы были помощником секретаря Совета Безопасности.

– Ах, вот вы о чем! – рассмеялся Веретенов. К чехарде своих должностей он уже привык и относился к этому с юмором. – Теперь берите выше. Заместитель ответственного секретаря по делам СНГ. – Он поморщился. – Ранг повыше, однако возможностей влиять на события значительно меньше. Должность заместителя свадебного генерала при мертворожденной структуре исключительно с наблюдательными и рекомендательными функциями… Впрочем, вернемся к нашим делам. Я слушаю вас, Никита Артемович.

– В каком объеме вам докладывать, в полном или кратком? – спросил Полынов, ставя чашечку на стол.

– В полном объеме изложите в отчете, а пока обрисуйте в общих чертах, что удалось выяснить и на каком этапе вы были вынуждены прервать командировку. И насколько ваших данных достаточно для предварительных выводов.

Роман Борисович говорил четко, быстро, смотря в глаза собеседнику. Это была его излюбленная манера вести беседу, и она очень хорошо нивелировала все его внешние недостатки. Даже более – показывала превосходство Веретенова над собеседником.

– Хорошо, – Полынов подобрался. – Считаю свою миссию в Центральной Африке выполненной полностью. Ни один из сотрудников госпиталя американского Красного Креста не имеет отношения к каким-либо секретным службам. Это действительно медики, и они действительно занимаются борьбой с эпидемией «тофити». Более того, вирусолог госпиталя сумел идентифицировать вирус, вызвавший эпидемию…

– Это мне известно, – перебил Веретенов. – Вчера их медицинский центр во Флориде распространил пресс-бюллетень о том, что природным носителем этого вируса является горилла. Насколько этой информации можно верить?

– На девяносто процентов.

– Почему?

– Не вижу оснований для дезинформации. Вспомните, когда появилось сенсационное сообщение, что вирус СПИДа обнаружен у макак-резус? Именно в тот момент, когда в прессе начала разворачиваться широкая дискуссия о возможном искусственном происхождении вируса СПИДа. «Новость» о вирусе макаки-резуса позволила напрочь забыть пространные статьи специалистов и журналистов, выдвигавших весьма правдоподобные гипотезы о конструировании вируса с помощью генной инженерии. И хотя через два месяца было установлено, что вирус макак-резус хоть и похож на вирус СПИДа, но таковым на самом деле не является, дискуссию о возможном искусственном происхождении чумы двадцатого века уже никто не продолжил. Сработал закон журналистики – новость интересна, пока она свежа. В нашем же случае для появления аналогичной дезинформации предпосылок нет. Десять процентов я оставляю на возможную ошибку научных исследований – но никак не на подтасовку фактов. В честности и порядочности доктора Киллигру я уверен, хотя ни один человек не застрахован от ошибок.

– Так вы, Никита Артемович, полагаете, что для подозрений об искусственном происхождении вируса «тофити» оснований нет? – равнодушно спросил Веретенов.

И Полынов внезапно понял, что к проблеме «тофити» его шеф охладел буквально сразу же – стоило ему только начать излагать суть своих умозаключений.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78