Реаниматор - Горшков Валерий Сергеевич

– Нехорошо врать, будучи в гостях, – назидательно заметил окутанный облаком сигаретного дыма Леха. Ствол «мосберга» угрожающе качнулся. – Хозяевам, а в этой стране мы хозяева, нужно говорить только правду. Спрашиваю последний раз. Кто из вас троих босс?

– Я! – подумав, что девчонка наверняка проболталась и русским гангстерам известен реальный расклад, в отчаянии признался чухонец.

– Еще раз соврешь, покалечу, – деловито предупредил порнодельца Леха. – Выжгу сигаретами глаза, по очереди отстрелю все пальцы, вырву член и в таком веселом виде отпущу гулять на свободу. Сам, падла, в петлю полезешь. Или все-таки лучше быть здоровым и богатым, а, Хейно?

Финн благоразумно прикусил язык и промолчал. Понял, что если не упрямиться, пойти на условия бандитов, то убивать его вряд ли станут. Но на благодатном прибыльном бизнесе отныне можно ставить большой жирный крест.

– Значит, поговорим, – довольно хмыкнул Леха. – Итак, ты, безо всякой крыши, долгое время снимал порнуху, используя в качестве актрис похищенных на улицах Питера и посаженных на иглу девок. И судя по сегодняшней вашей добыче, далеко не все они были профессиональными шлюхами… Верно? Верно. До кучи ты наладил регулярную линию секс-туризма, с которого тоже имел солидный доход. Ну и самое, пожалуй, главное – некоторых пленниц вы убивали, после чего избавлялись от трупов в ближайшем лесу. По закону все это без оговорок тянет на вышак. Но его отменили. Значит, на пожизненное заключение. Устраивает такая перспектива?

– Хочешь сказать, что сдашь ментам? – ухмыльнулся Ярри. Его акцент словно сквозь землю провалился. Растаял без следа. – Туфта. Вам нужны деньги, а не зэки. Не похож ты на Робин Гуда. Ты – бандит.

– Это верно, – согласился Леха. Поэтому ты прямо здесь и сейчас платишь нам все, что должен. За полтора года. Со штрафными процентами. После чего мы заключаем соглашение, и раз в месяц ты отстегиваешь нам оговоренную долю, взамен получая свободу, защиту и возможность работать дальше. С жестким условием – больше ни одного трупа. Узнаю, что принялись за старое, – звиздец, без предупреждений. Вот такое мое к тебе предложение, Хейно.

– Сколько ты хочешь? – прохипел свинорылый.

– Двести пятьдесят тысяч сразу, – без паузы, словно давно уже вычислил нужную сумму, ответил Реаниматор, – и впредь по десять штук ежемесячно.

– Это же грабеж! – выпучив белесые глаза и став похожим на хряка, увидевшего прямо перед рылом нож мясника, истошно взвизгнул Ярри. – У меня нет таких денег!

– Здесь не базар. Лобастый, – полуобернулся Леха, – прикончи, а потом вместе с Верзилой в темпе обшмонаете хату. Мы возвращаемся в Питер.

– Подождите! – хлопая разбитым ртом и часто-часто моргая, заорал чухонец. – Вы же деловые люди! Ну откуда у меня такая огромная сумма?! Это же все, что я заработал! Я готов заплатить, но… хотя бы тысяч пятьдесят! Больше у меня просто нет, клянусь!

– Мало… Лобастый, чего ты ждешь? Накрути глушак и начинай. А я пойду прогуляюсь.

– Да врет он, сука! – не выдержал толстогубый Вован. – Есть у него башли, кусков сто! Я могу показать, где они спрятаны! Только не убивайте!

– Интересное предложение, – остановив Лобастого категоричным жестом, сказал Реаниматор. – Молодец, жирдяй, быстро соображаешь…

– Я отдам все, что у меня есть, до последнего рубля! – сообразив, что дело пахнет керосином, перебил подельника Ярри.

– Ладно, – неожиданно быстро согласился Леха. – Говори, где деньги.

– Сначала развяжите.

– Разве у тебя есть выход, трескоед?

– Обещай, что сдержишь свое слово, – в схватке за деньги жадный свинорыл стоял до конца, пытаясь выторговать у бандита хоть словесную гарантию своей дальнейшей безопасности.

– Ты меня достал, урод, – устало процедил Леха и не очень сильно, дозированно, врезал чухонцу ногой в глаз. Сурово посмотрел на Кочу. – Давай, псковский, колись. Коли жить хоцца.

– В гараже! – скрипя зубами, вновь опередил бугая сморщенный, как давленый помидор, Ярри. – В правом дальнем углу! Там двойная кладка! На уровне пояса выдвигаются кирпичи!

– Лобастый, пригляди за ними – Реаниматор в последний раз пыхнул сигаретой и раздавил окурок о стену. – Пойду проверю.

В тайнике отыскался не только пакет с деньгами, но и небольшой кожаный мешочек, набитый украшениями. Здесь были и серьги с камушками, и браслеты, и цепочки с кулонами, и кольца, в том числе – два обручальных. Не трудно было догадаться, откуда все эти цацки. Их снимали с похищенных женщин, которых после «работы» на подпольной студии оставалось только отвезти в ближайший лес…

Реаниматор высыпал на ладонь бликующую в свете ламп золотую горсточку и с минуту молча смотрел на нее, думая о том, какие трагедии таятся за этими женскими побрякушками. Если до сих пор он колебался, то теперь принял окончательное решение о дальнейшей участи порнодельцов. Нелюди, ни в грош не ставящие человеческую жизнь, не имеют права на существование.

…Да, он сам, Леха Гольцов по прозвищу Реаниматор, был далеко не ангел. И за семь лет в братве ему тоже не однажды приходилось брать на себя тягчайший из грехов. Но мочить приходилось на разборках, когда вопрос стоял жестко: либо ты, либо тебя.

Когда Реаниматор поднялся наверх, посвежевшая после душа Алена уже вернулась в комнату. Верзила тоже был на месте и с жадностью доедал остатки креветок в майонезе.

Пора было заканчивать дело.

– Все в порядке? – спросил Леха у Алены.

Девушка вопросительно приподняла брови и выразительно посмотрела сначала на похитителей, затем на окно.

– Все, уже едем, – успокоил Реаниматор. – Кончай жрать, Верзила, рожа треснет. Отведи Алену в джип, ждите нас там. Мы с Лобастым будем минут через десять.

По спине чухонца, внимательно, цепким взглядом следившего за действиями Лехи прокатилась волна ледяного холода. Нелюдь с ужасом понял, что с ним и его подельниками все кончено.

Глава 15

Реаниматор и Лобастый, закончив ликвидацию и стерев отпечатки с брошенного трофейного оружия, покинули коттедж и, настороженно оглядываясь по сторонам, быстрым шагом направились к трассе. Поселок спал. Не было видно ни души. Только где-то вдали заливалась хриплым лаем потревоженная кем-то среди ночи собака.

– Дай закурить, – смяв и выбросив в траву пустую пачку, попросил Леха. Лобастый протянул ему «Мальборо», взял и себе, остановился, щелкнул зажигалкой. Спросил словно между прочим, глядя на быстро заалевший кончик сигареты бригадира:

– Что думаешь с девчонкой делать? Вернуть папаше за просто так?

– Придумаю что-нибудь. – По голосу было ясно, что вопрос Реаниматору неприятен. – Чего это вдруг ты так заинтересовался?

– Не каждый день приходится заложниц освобождать, тем более таких ценных, – фыркнул Лобастый. – Слышь, Леха, а может, ты ее решил… того… на правах спасителя? Ха-ха!

– Хлебальник закрой, – угрожающе рыкнул Реаниматор. – Я сам знаю, что мне делать!

– Э, ты че завелся?! Спросить нельзя?

Леха не ответил, лишь смерил Лобастого презрительным взглядом и двинулся дальше, ускорив шаг. В руке его, магнитом притягивая жадный взгляд Лобастого, болтался в такт шагам тяжелый пакет с серьезной добычей. Этих гринов по прикидкам братка хватило бы на покупку сразу нескольких новеньких «мерседесов». Отдавать такой куш в общак – это клиника. Добычу однозначно следовало поделить между ними, участниками наезда.

– Так что с лавами? – продолжал напирать Лобастый. Голос его заметно дрожал.

– Короче, так, – не вынимая зажатой в зубах сигареты, сухо произнес Реаниматор. – Нас здесь вообще не было, и ни о какой порностудии мы никогда не слышали. Бабки делим на троих, и баста.

– А девчонка? Она же заложит нас отцу, Тихому!.. Кто его знает, как потом карта ляжет. А если вдруг Петрович узнает, что мы здесь были и скрысятили море капусты? Тогда нам полный звиздец!

– Девчонка скажет отцу, что до ночи торчала на дискотеке, а когда ехала домой, ее чуть не изнасиловал таксист, но ей удалось сбежать.