Комбат - Воронин Андрей Николаевич

– Козел! – прорычал Шумило.

– Дурак ты, дурак.

– Козел, не жить тебе.

И тогда комбат резко ударил его головой о кафельный борт. Из разбитого носа хлынула густая, ярко-красная липкая кровь.

– Ты меня понял? – и комбат еще дважды ударил бандита головой о кафель, но на этот раз не так сильно, как раньше.

– Понял, понял.., отпусти…

– Не понял ты ни хрена.

– Пусти, понял.

Но комбат и не думал отпускать. Он вновь сунул Шумило головой в воду и смотрел, как расплывается в прозрачной воде красная кровь.

Затем вытащил его, схватив за плечи, и швырнул к стене.

Девицы больше не визжали. Они смотрела на происходящее с перекошенными, полными ужаса и смертельного страха глазами, начисто позабыв о том, что они в общем-то стоят абсолютно голые.

– А вы не бойтесь, вас мы трогать не собираемся. И хотя бы простыни накиньте.

– Не подходи, – уже не угрожал, а умолял Шумило.

– Так ты все понял?

– Понял.., все…

– Это говорю тебе я, комбат. Зовут меня Борис Рублев. Запомни это имя, запомни раз и навсегда! – комбат погрозил Шумило указательным пальцем. – И если еще раз вы приблизитесь к моему другу, я появлюсь здесь снова, и тогда вам не жить. Понял?

Шумило кивнул. Кровь капала ему на волосатую грудь, а глаза полнились страхом.

– Мразь! – пробормотал комбат и, подхватив тяжеленного бандита, легко перебросил его через себя, отправив в бассейн. – Поплавай, помойся, урод! И подумай, что я тебе сказал! А вы, шкуры, смотрите, что бы он не захлебнулся.

Затем комбат вышел в спортзал, разгромленный дракой. Андрей Подберезский переходил от одного бандита к другому и пинал их ногами.

– Запомните, сволочи! Это говорю вам я, сержант Подберезский. Если еще раз наедете, вам не жить. Ясно? И не один приду…

– Пойдем, пойдем, Андрюха, им уже хватило, – комбат положил руку на плечо своего сержанта.

Тот зло посмотрел на комбата.

– Какие суки, какие гады! Я бы их всех поубивал, да в тюрьму не хочется!

– Пойдем, пойдем. Я думаю, мы их проучили, надолго запомнят.

– Да нет, комбат, не все так просто, как тебе кажется. Это бесконечная цепочка. За ними есть другие.

– Если придут другие, и числом побольше, скажешь мне, позовем всех наших и всю эту шваль придушим. Запомнили эти – запомнят те.

Андрей шагал следом за комбатом и разглядывал свои сбитые кулаки.

– Да, комбат, дерешься ты что надо! Не хотел бы я попасть под твои кулаки.

– Разве это драка, Андрюша? Умею драться, но не люблю. Мне что-то в последнее время не везет. Вчера подрался, сегодня подрался.

– Дай бог, чтобы это была последняя.

– Нет, думаю, так не получится. Последняя – не последняя, какая разница? Я к этому делу привык и никого не боюсь. Страшно было там – на войне.

– А что, Борис Иванович, ты думаешь, эти стрелять не станут? И у них оружия, что грязи.

Не задумываясь пустят в ход.

– Пусть только попробуют!

Холодный воздух охладил их разгоряченные лица. Таксист, как и было договорено, стоял на месте. Мужчины сели в машину. Водитель с удивлением осмотрел их порванную одежду, ссадины на лицах, разбитые суставы.

– Где это вы так?

– А ты, думаешь, мы париться приезжали?

– Странные вы какие-то.

– Надо было нам одних мерзавцев проучить. Пришлось драться, – сказал Подберезский, усаживаясь на переднее сиденье.

– Куда едем?

– На Малую Грузинскую и побыстрее.

– Понял.

Водитель включил музыку, затем повернул ключ зажигания. Машина, сорвавшись с места, помчалась прочь от злополучного здания, обнесенного забором.

– А неплохо они устроились а? Баня, бассейн, девочки… – сказал комбат, глядя на стрелку спидометра, которая ползла к цифре «80».

– Это еще ничего, вы не видели, как они живут. И даже не представляете.

– Да уж, точно не видел и не представляю.

– И девиц хватает. Позвоню, прибежит целая куча.

– Вам что, девочки нужны? – хитро улыбнулся водитель такси.

– Нет, командир, девочки нам не нужны. Во всяком случае, сегодня.

– А то если что, могу привезти.

– Не нужны, не нужны, – комбат развеселился и громко захохотал. Захохотал и Андрей Подберезский.

Водитель чуть смутился, затем тоже раскованно рассмеялся.

– Вижу, вам не до них сейчас.

– Почему же не до них? Хорошая баба никогда не мешает, особенно после боя.

– Это точно, по себе знаю, – сказал водитель на замечание комбата, но предлагать свои услуги посредника больше не рискнул.

Минут через двадцать такси остановилось у подъезда дома, где находилась квартира Андрея Подберезского. И мужчины в порванных куртках, в ссадинах и синяках, но с довольными, веселыми улыбками на лицах поднялись на третий этаж и вошли в квартиру, где все еще стоял, словно специально к их приходу, накрытый стол.

– Ну что, Андрюха, позвоним ребятам?

– А может женщинам, а, комбат?

– Нет, женщин сейчас не надо.

– Как знаешь. Тогда звоню нашим, может, кого и застанем. Если, конечно, они узнают, что приехал комбат, тут же прилетят, приползут, прибегут. Все бросят!

– Даже женщин?

– Бросят, батяня комбат.

– Даже драки?

– Я бы бросил.

– Не преувеличивай, Андрюха.

– Нет, Иваныч, ты не знаешь, как тебя ребята любят, как отца родного.

– Ладно тебе меня нахваливать, не женить ведь собрался, давай лучше выпьем.

– Погоди, комбат, я вначале позвоню.

Комбат подошел к фотографии, принялся внимательно рассматривать снимок. Улыбался, встречаясь взглядом с теми, кто был изображен на снимке.

– Вот Вася, вот Николай, вот Игорь, вот Жора, вот Сашка, вот и я сам, а вот Подберезский. А это Борис, он погиб через неделю после того, как была сделана эта фотография. Да, через неделю…

Андрей сидел в слишком мягком для него кресле и громко кричал в трубку:

– Коля! Коля, мать твою, приезжай ко мне, быстрее! Батяня у меня!

– …

– Да! Да! Ты что! Могу дать трубку.

– …

– Вот, давай, все бросай!

– …

– Алло, Игоря, пожалуйста!

– …

– Что значит занят? Скажите, что звонит сержант Подберезский, пусть возьмет трубку.

– Что значит совещание? Плевать! Пусть возьмет трубку! Алло, ты меня слышишь, гад ты зеленый? Тут у меня дома комбат! Давай, все бросай!

– …

– Какое на хрен совещание! Гони всех к черту! Тут мы с ним… Сейчас еще ребята подъедут. В общем, давай!

– …

– Да, конечно, привези водки. Можешь ящик.

Рублев подошел к своему бывшему сержанту, который так лихо спекулировал его именем, и теперь мог слышать голоса тех, кто говорил с Андрюхой. Из трубки послышался радостный смех человека стосковавшеюся по нормальной жизни – без оглядки на конкурентов:

– Могу хоть десять.

– Давай, вези, ждем. Не веришь? Да вот комбат стоит, на тебя смотрит.

– Как на меня? – раздалось в трубке.

– На твою фотографию смотрит. Давай, быстрее! Да позвони Петру, пусть тоже едет. Жорику я сам позвоню. И быстрее.

Комбат понял, что ни остановить Подберезского, ни образумить его он уже не сможет, машина запущена. Можно вырвать телефон из розетки, но уже и без Андрюхи по Москве трезвонят телефоны. Можно еще убежать. Но, ведь, найдут же, сволочи. Не зря же он их учил…

– …

– Матвей? Я не знаю его телефона. Знаешь, так звони. А я позвоню Коле.

– …

– Да, Свиридову! Алло! Алло!

Андрей вновь стал набирать номер.

– Свиридова Николая, срочно!

– Как кто звонит – Подберезский!

– …

– А, да? Сейчас. Свирид, здорово Береза говорит.

– …

– Какая на хрен Береза? Ты что, забыл своего геройского сержанта? Давай ко мне!

– …

– Ты что, забыл где я живу? На Малой Грузинской 7-22. Давай быстрее.

– …

– Что случилось? Случился большой праздник: комбат приехал.

– …

– Конечно живой. Здоров, как черт, приедешь – увидишь. Можешь побороться с ним на руках, но думаю, он тебя, жирный бизнесмен, завалит двумя пальцами.