Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел

«— …тендер на пластины для бронежилетов мы про. бали; а точнее, подряд вне тендера отдали людям кого-то из окружения президента, так что… Наполняемость зала хорошая; сборы хорошие; коньяк идёт отлично… сигареты тож. Всё в тетрадь записывал, как ты сказал, все расчёты; деньги — в сейфе. Ставка на шоу-программу себя оправдала, Рамона уже девочек по конкурсу берёт, очередь у неё; народ прёт… да, военные всё больше; ну, то есть в камуфляже; а так чёрт их разберёт. За всё время было три инцидента, но, в общем, sin muertos, без покойников обошлось, не как в «Оршанском Рассвете» почти каждый день сейчас. Да, там тоже свою фишку нашли — мимо ехал, видел, народ там толпится? Гладиаторские бои под тотализатор, прямо в зале, после закрытия, прикинь! Со всеми атрибутами — в кругу, типа «арена», на ножах или дубинках — по жребию. Чего народ днём толпится?.. Так они только когда начинали, бомжей всяких притаскивали — а теперь народ сам прёт, в гладиаторы записываться. Парни молодые с города, безработные; из Верного Вектора тож, кому на передовую ссыкотно, а поиграть в героя на людях хочется — там же маргиналы всякие… Платят очень хорошо — если победил. Если… непобедил — так там «Служба уборки» практически дежурят; нет, не всех, конечно, а кого друзья не забирают или публика «приговорила». Но там не все схватки «насмерть»; «для разогрева» и на кулаках дерутся, но там и призы существенно меньше. Такая вот у них сейчас фишка… Да! До тебя приходил вчера, спрашивал какой-то парень. Наглый; сказал, что от Тяги. Не знаешь кто такой Тяга? Это смотрящий по Оршанску; я же говорил тебе; без него тут не… а, да, я же сам ходил, согласовывал. Я сказал, что ты на днях приедешь. Что за парень? Блондин такой, среднего роста, брови белые, как у блондинки… знаешь, да? Ты к Тяге сходи сам, не забудь, с этим строго, не как с налоговой, я тебе адрес дам… Кстати, посмотри, я тебе новинку покажу — я на свой страх и риск, без согласования… что за новинка? А смотри…

Диего, ещё сильнее чем обычно прихрамывая, подошёл к стоящему в углу большому телевизору, доставшемуся «в наследство» вместе с помещением и до сих пор бывшему без применения, включил. Взял пульт, отошёл…

На засветившемся экране появился зал ресторана; картинка шла как бы с центра зала и сверху, как с потолка.

— Да. В центре шар подвесили. Большой, эффектный, в зеркалах; зеркала поляризованные, изнутри прозрачные. В шаре — камера… смотри!

Диего подвигал джойстиком на пульте, и панорама поехала в сторону, потом выбранный столик приблизился — за ним сидели и о чём-то жарко спорили несколько мужчин. Изображение делилось на сектора как на фасетки, видимо из-за фрагментов зеркал, но было вполне чётким. Отличная вещь! Владимир взглянул на Диего с одобрением.

— Вот… полторы тысячи талеров и продукты ещё. Всё оборудование, кроме телевизора, с закрытого казино — там с видеоконтролем было строго. Сам монтажник и переставил. Я думаю — пригодится!

Владимир взял у него пульт, быстро разобрался, заскользил объективом камеры по залу, панорамируя. Есть и знакомые…

— … в приватных кабинетах ещё поставим, если хочешь. Но там аккуратно надо, чтобы гости ни в коем случае не нашли; а то сочтут, что мы тут компромат собираем, может случиться неслабый скандал…

— Да, как там с приватными кабинетами?

— Отделали почти все, сегодня последний заканчивают. Рамонины девчонки там постоянно западают, иной раз на сцену идти некому…

Владимир понимающе кивнул:

— Рамона всё-таки тут филиал борделя открыла?

— Почему «филиал»? — пожал плечами Диего и направился к доске в простенке, стал вытаскивать кинжалы, — Не филиал, а сам бордель и есть. А что? Надо же девушкам как-то выживать. Нам, опять же, прибыль. Доля, в смысле.

— Кабальеро… не западло? Долю с … — Владимир усмехнулся, наблюдая, как Диего, отойдя в другой конец комнаты, стал примериваться с кинжалом для метания. Самоделки какие-то… из напильников, что ли?

— Нет, не западло… — совершенно безмятежно ответил тот, всё примериваясь — Всегда и во все времена была востребованная профессия, наш только христианский ханжеский век загнал её на задворки. Гетеры в Греции, гейши в Японии… всегда уважением пользовались. Разве лучше бы было, если бы девчонки по съёмным холодным хатам болтались? Здесь и в тепле, и под охраной; и, поскольку из шоу, цены не в пример выше — элита! Не на улице подбирают — на сцене выбирают. Опять же, каждая вполне может отказаться…

Он взмахнул рукой, кинжал пронёсся через комнату и глубоко вошёл в мишень, наверняка проткнув её насквозь и вонзившись в гипсокартонную перегородку.

— Мы же не за… не за блядство деньги имеем, а за комфорт и безопасность. Не то что Эдик…

Снова взмах — второй кинжал проносится через комнату, ударяется боком, и со звоном отскакивает на пол. Диего, огорчённо вздохнув, прихрамывая идёт его поднимать.

— Ты так мне тут весь линолеум уделаешь.

— Перестелем… этого добра…

— Эти, иностранцы — Влад, Андерс, Петерс — не появлялись? Меня не спрашивали?

— Нет, этих не было.

Диего ещё раз метнул клинки, оба раза попал; удовлетворённо кивнул. Достал тетрадь с записями, присел на диван, приготовился отчитываться. Владимир подкатил кресло, взял было просматривать тетрадь с бухгалтерскими записями и задавать уточняющие вопросы, но вскоре отвлёкся на телевизор, стал рассматривать находящихся в зале. Да, много знакомых… ещё бы направленный микрофон, а то только один столик на прослушке…

Как будто угадав, Диего взял пульт, что-то нажал — в динамике телевизора загомонило, залязгало, зашоркало — звук шёл из зала.

— Ого?

— Да. И микрофон, да. Плохо слышно только обычно, но так, кое-что разобрать можно. Не зря ж техслужба в казино свой хлеб ела. С икрой.

Изображение на экране подвинулось, потом наехало на один из столиков, за которым сидел парень с тремя девушками. Ещё надвинулось; неразборчиво, но стал слышен разговор. Впрочем, плохо было слышно девушек, а сидевший прямо лицом к камере парень звучал вполне отчётливо.

— …работать придётся! Не жопой на сцене вилять. Пахать! Хы. Актрыыысы…

Вёл он себя весьма развязно, и выглядел примечательно: сразу бросались в глаза его уши. Вернее, то, что он со своими ушами сделал. Очень примечательные уши — в мочке каждого уха сделан так называемый «тоннель», да не просто, а такой, что, пожалуй, два пальца в каждый можно было бы просунуть без проблем. Ещё в Штатах встречал таких, уродовавших себя; относился к ним всегда с изрядной долей презрения, со стыдом вспоминая, что и сам в своё время, с целью, конечно, шокировать знакомых девочек, без разрешения отца вставил себе в левое ухо серьгу… Молодой был, дурак… Ну, серьга ладно. Но это ж…

— …

— … да мне похер твои хотелки.

— …

— И твои тоже, Климкина! Чо сразу ко мне, а, чо?? Ты забыла, как меня в лицее отшивала, забыла?? Вот. Не отшивала бы, тогда б, может… а так — арбайтен, арбайтен, фройляйн! Сверху, снизу, вдоль и поперёк! Другой работы у меня для тебя нет…

Девчонка что-то ему отвечала еле слышно; повернулась так, что её стало видно в камеру. Ага, Владимир сразу её вспомнил: видел её после приезда с деревни в свой первый вечер в Оршанске, в ресторане же, в «Оршанском Рассвете»; а точнее сидел с ней и с её парнем за одним столиком. И запомнил её этот крашеный белый кок волос и яркую губную помаду. Сама-то так себе, но как она тогда своего спутника опускала!.. Прямо с навозом его мешала — а тот сидел, молчал, лошара. Точно, она. Ещё наехал фокусом, стало слышно чуть получше — тут, видать, чувствительность микрофона градуирована от фокуса. Разумно, чо.

— А, заметил? Ты его не знаешь, он не заходил раньше — это вот как раз Эдик, Эдичка! — откомментировал парня «с ушами» Диего — Рамоны конкурент, хм. Кличка «Дырявый» — сам видишь почему…

— В смысле — конкурент? — обернулся к нему Владимир, хотя уже всё понял и так — Тоже — ан-тре-пренёр?..

— Ага. Он самый. Dueño del burdel.

— Не понял?