Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел

— Тоже завтра поедите? В составе, так сказать, отряда, для «возглавить и указать»? — невинно поинтересовался Борис Андреевич.

Приезжий ведь явно недопонимает всей глубины проблемы; да и Гришка тоже совсем не в курсях чего тут в последнее время наворочено. Говорят, «общинники»-то эти окопы роют против деревни; и автомат у них есть как минимум один, и винтовки… Староста поёжился, вспоминая то памятное противостояние осенью, когда чуть до стрельбы не дошло: эти злобные взгляды танцорок-сук отмороженных; автомат, направленный прямо в лицо; даже у попа за поясом какой-то здоровенный пистолет… Да, не очень-то это будет прогулка, не очень-то! Но приезжий пусть поучаствует, чтоб жизнь сплошным лозунгом не казалась; а то ишь — раздухарился тут: «Слава Регионам» да «Слава Регионам».

— Я… хммм… Я полагал завтра заняться тут, в деревне, определением списочного состава населения… а то так всё запущено, в Оршанске списки не соответствуют… и уже потом, когда…

«— Ссыт!» — понял староста, да и не только он. — «Боится. Это ему не лозунгами кидаться, это к недовольным людям ехать; там можно на «Слава Регионам!» не «Алейкум ассалам» получить, а заряд из обреза. А это он ещё всех раскладов не знает!»

— Всё же… эээ… Хотон. Полагаю, ваше присутствие с самого начала, как представителя из Центра, было бы необходимым… — продолжил мысль старосты юрист, — Чтобы потом не возникло недопонимания. Мы-то местные взаимоотношения знаем; а вот потом, после произошедшего, объяснить всё тем, кто не присутствовал непосредственно…

— Да! — вписался и Мундель, — Вот был эпизод — поздним летом. Пара десятков разнорабочих… эээ… различных национальностей. Пришли на пригорок. С целью, эээ… возможно, испросить работы. И те их… всех убили! Да. Большой резонанс был — не слышали там, в Оршанске? Эти вот, церковники всех и убили! Из автомата!..

Гришка скрипнул табуретом; он вспомнил, как он, именно он добивал топором нескольких раненых чурок в овражке тут неподалёку. Чё он тут несёт? Они же сами напали?.. А, наплевать. Главное, этого, Вовчика, выцепить и посчитаться.

— … так потом очень сложно было объясняться с покойным господином Громосеевым; он почему-то взял под защиту этих клерикалов! Вот потому бы ваше присутствие…

«— А если его завтра там привалят — так и хорошо…» — подумал староста, мысленно потирая ладони. — «Джип какой хороший у него. Со связью! Реквизируем…»

— Хорошо-хорошо! — с неудовольствием подвёл черту Хотон, — Я буду. Я сам приму участие. Так, что у нас дальше?..

ВОЕННЫЙ СОВЕТ

— Вовчик, Вовчик, там Верочка пришла с базарчика; говорит — самого главного Громосеева убили!!

Вовчик оторвался от рассматривания деревни в мощный 12-кратный монокуляр и обернулся. Из люка колокольни торчала головёнка Анютки, бабы Вариной внучки; округлённые в детском ужасе глазёнки, завязанный наглухо «по-деревенски» тёплый шерстяной платок на голове.

— Чего?..

Сидевший тут же, на колокольне, на чурбачке у стенки, укрываясь от пронизывающего на высоте ветра, дежурный наблюдатель двенадцатилетний Тарас неодобрительно хмыкнул, отмечая «обращение не по уставу».

— Ой, то есть извините — камрад Хорь! — испугалась девчонка, — Камрад Хорь, Камрад Хорь я хотела сказать!

Пропустив мимо ушей извинения, Вовчик уточнил:

— Давно Вера вернулась? Где она сейчас?

— Только что! И меня — сразу вас, позвать! Она сейчас в трапезной; и дядя Вадим там! И все собралися! За вами послали! Камрад Хорь!

— Сейчас иду. — и голова девчонки скрылась за парапетом люка.

«— Собралися…» Подумать только, ведь все почти городские, в деревне чуть больше полугода — а уже этот слэнг местный: «собралися», да «полдничать», «ежели» да «поди», «вона чо» да «небось» — откуда что и берётся! У бабок нахватываются, что ли? Впрочем, оно и понятно: кто с ними сейчас занимается? Только дед Минулла да Отец Андрей, урывками. Надо бы школу организовать… Но сейчас не до этого, совсем не до этого… Про Громосеева что-то…

Как-то сразу поморозило; передёрнул плечами. Ещё раз глянул в бинокуляр. Смеркалось, видно было уже плохо; но нездоровое оживление в центре деревни наблюдалось весь день, с утра. Машины и автобус с личным составом; фигурки вооружённых людей возле бывшей конторы; кажется тогда удалось мельком разглядеть даже массивную фигуру самого Громосеева, проследовавшего из джипа в бывшую коммунарскую общагу. Ладно. Посмотрим, что там за новости Верунчик с базарчика принесла.

Передав бинокуляр мальчишке и в очередной раз наказав обращаться с прибором, а также и с рацией осторожно, стал спускаться.

В трапезную набилось много народу. Сидели и стояли, негромко переговариваясь. Ждали Вовчика. Вадим, Алёна, Гузель и Зулька уже были тут; причём Вадим не скрываясь — с автоматом. На него посматривали опасливо и уважительно. Когда уже и новость-то разнеслась… Конечно же, был и батюшка Отец Андрей — в мирском, в расстёгнутой тёплой куртке с откинутым капюшоном; из-за пояса, из-под толстого брюха вытарчивала увесистая рукоятка раритетного револьвера.

Вовчик вошёл, отряхивая снег — все задвигались, выжидающе поглядывая то на него, то на Веру, сидевшую в центре, за столом.

Лёгкой такой, почти незаметной щекоткой пробежала мысль: «- Вот ведь, меня ждут; без меня не начинают. Моё мнение важно! Давно ли?..» — пробежала мысль, и стухла — нефига не тот момент, чтобы кичиться перед собой «признанием». Оно сейчас в основном авансовое — признание-то; если что девчонка сказала правда — ситуация аховая…

Вовчик, отряхнув снег, вошёл; снял, походя, куртку. Отец Андрей с неодобрением смотрел на то, как Вовчик даже не перекрестился на образа в углу; сразу сел напротив Вадима, на как по волшебству очистившееся на лавке место. Коротко окинул взглядом собравшихся, задержался на Адельке — у той прям чёрные круги под глазами, — опять всё по Илье… надо её от дежурств освободить. Зря родители того не хотят перебираться на пригорок — опасно там, в деревне, сейчас Илье, хотя он большей частью и без сознания. Хронов мстительная скотина.

Кивнул Вере — говори, мол.

Та начала, явно повторяя уже не раз сказанное, но с явным же желанием дать более «расширенную информацию», чем просто пересказ фактов:

— Значит, я на базарчик пошла сегодня; с Нинкой Федотовой договаривались сменять кусок фетра на капроновые нитки; ещё с Никишиной надо было предварительно насчёт самогона и патронов, тайно…

Вадим пристукнул кулаком по столу; Вовчик раздражённо поцокал языком — не, ну бабы; ну вот зачем сейчас это??.. Верочка поняла и зачастила:

— Значит, камрад Хорь, вот что Никишина сказала: что, как мы и видели, это Громосеев со своим отрядом приехал. Остановились в бывшей нашей общаге, которая контора. Вызвали туда БорисАндреича, и Хрон прибежал… Потом какой-то чин важный, с Оршанска вроде как, приехать должен был — и все почти пошли на околицу его встречать. Но Антон остался. И Гришка, и Борис Андреевич. Ну и Хрон тоже. А потом Громосеева убили… Валерьевны невестка и Галка Никишина ходили в общагу, Хронов за ними прибегал — с горячей водой их Борис Андреевич вызвал зачем-то — а там весь пол в крови!! Ну, где мы переодевались и инструмент держали, помните? В передней. Вот. Всё — в крови.

После паузы Вадим угрюмо произнёс:

— Ты по делу что-нибудь скажешь, нет? С чего они взяли что…

— Скажу. Когда они пол от крови оттирали — а кровь была свежая совсем; Борис Андреич сказал ещё их на улицу не выпускать вообще… пока всё не ототрут. А там вода уже вся кровавая стала. Они говорят — воду менять надо. Он их не пустил; он велел Хрону выносить; и потом он опять Хронова погнал к Валерьевне; чтоб она сама воду принесла, горячую. А у ней вёдер-то свободных воду греть небыло — так она к соседке. А потом, когда вёдра отдавала, ну и рассказала ей. Ей-то невестка сказала, но под страшным секретом; чтоб никому! А соседка, значит, Нинке; а Нинка — мне. По секрету, конечно. БорисАндреич лично их того, инструктировал; а Хронов сказал, что лично расстреляет каждую, если кто хоть слово пикнет, чего они делали в общаге-то…