Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
— Кого?
— Мишку Крота, который и так в розыске.
— Ну и отлично!
— Что отлично? Этого мало, чтоб обвинить Сазана в убийстве.
— Из чего она убита?
— Глок-семнадцать. Две пули прошли насквозь, но одна застряла в позвоночнике.
— Хорошее оружие. Интересно, выкинул его Сазан или нет?
Сергей молчал.
— Как ты думаешь, — спросил вдруг генерал, — если обыскать офис Сазана, может быть, мы найдем этот пистолет?
— Иван Афанасьевич, — сказал Сергей, — я ведь просил три дня назад санкции на обыск у Сазана, и вы отказали. А теперь сами предлагаете.
Захаров вдруг рассердился.
— А ты из себя дурака не строй. Если бы ты мне сказал, что знаешь, что делаешь, — разве я бы тебе отказал? А то он строит из себя Гдляна за чужой счет. А потом мне звонят и начинают, что вот давно пора иметь показательный процесс с крупным бандитом, и что это я мешаю доблестному Тихомирову, — и ты думаешь, ты ставишь меня в приятное положение?
— Понятно, — сказал Сергей. — Больше не буду.
— Держи свой ордер, — сказал генерал.
Получив ордер, Сергей погрузил в автомобили шестерых оперативников и поехал на Цветной. Фирма Сазана располагалась за некрашеной подворотней, на которой имелся указатель: «Мелкооптовый склад „Кредо-трейд“ — во дворе. Сдаем площадь, тел. 202-74-15»
Обитая свежим цинком дверь склада была приоткрыта: из нее выносили картонные коробки и грузили в пикапчик. Тут же, во дворе, стоял пяток иномарок и новая, с иголочки, машина Сазана. На этот раз это был белый БМВ.
Милицейские машины подъехали одновременно с двух сторон проходного двора, и третья машина блокировала черный ход. Милиционеры высадились из машин и положили грузчиков и водителей на землю, а Тихомиров спустился в склад.
Дмитриев привел понятых, чтобы Сазан не жаловался, что милиция украла у него половину банок с майонезом. Двое пенсионеров с любопытством вертели головами, оглядывая ярко освещенный подвал, перегороженный в самом начале столом с бумагами и телефонами, и уходящие вдаль штабеля ящиков.
Первым делом обыскали присутствующих, — вытащили три газовых пистолета, на которые наверняка имелось разрешение, старый ТТ и несколько ножей. Из-под мышки самого Сазана был извлечен «Таурус» тридцать восьмого калибра.
— Где взял? — спросил Тихомиров, помахав револьвером под носом Сазана.
— В ГУМе купил. Трояк стоил.
— Для чего?
— Для самообороны. Вы же знаете, лейтенант, какие сейчас времена для предпринимателей, — мафия на каждом шагу.
Понятые согласно закивали головами и заволновались от сострадания к молодому хозяину склада.
Началась длинная и утомительная канитель: милиционеры вскрывали коробку за коробкой импортных сигарет, ящиков с коньяком, испанским печеньем, финским майонезом в поллитровых банках, оливками и паштетами, шоколадными наборами и пальмовым маслом. Прошел час, начался другой — обыск пока не давал никаких результатов, и Тихомиров занервничал.
— Да что же они такое натворили? — полюбопытствовал понятой-пенсионер.
— А ничего, — сказал Сазан.
Чизаев с видимым усилием переставил на пол ящик с поллитровыми банками голландской сгущенки, осмотрел его и взялся за новый ящик. Сергей повернулся к понятым.
— Кофе хотите? Где у вас тут вода, Нестеренко?
— Первая дырка направо.
Сергей достал из-под бумаг электрический чайник, сходил за водой и поставил чайник греться прямо на стол. Чизаев принес из закутка щербатые чашки.
— Может, сварите нам кофе, гражданин Нестеренко? — спросил Тихомиров. Сазан повернулся на стуле и сунулся в верхний ящик стола.
Оперативники было вздыбились, но Сазан вытащил из ящика всего лишь початую банку растоворимого кофе и грохнул ею об стол.
— Нате и подавитесь, — сказал он.
Тихомиров заулыбался.
— Это очень неразумный поступок, гражданин Нестеренко, — сказал он. — Вы варите очень вкусный кофе. Но растоворимый кофе — это такая дрянь, которую я лично не могу пить без сахара и молока. Если бы вы сварили нам настоящий кофе, то мы бы, конечно, выпили его с удовольствием и без молока. А так, — вы позволите?
И, не дожидаясь разрешения, Сергей шагнул за спину Сазана, туда, где стоял уже осмотренный ящик с голландской сгущенкой. Сергей вынул одну банку и поставил ее на край стола. Чизаев недоуменно на него посмотрел. Сергей снял с банки пластмассовую крышку, достал из кармана складной ножик и аккуратно взрезал верхушку.
— Бракованная сгущенка-то, — растерянно сказал Сергей, — и как такая сгущенка прошла медконтроль? Ведь от такой сгущенки и помереть можно.
И вытащил из банки, как из матрешки, другую банку, поменьше, в белом пенопластовом кольце и с плоской крышкой, из которой, для удобства транспортировки, был вывинчен взрыватель.
Глаза у понятых сделались большие, как блюдца.
— РГД-5, — прокоментировал Сергей, — это кому же вы в кофе собирались подливать такое молоко, а, Сазан? Налицо несоблюдение продовольственных стандартов.
— А пошел ты, — произнес Сазан, и произнес гораздо больше слов, чем здесь напечатано.
— Хамить людям не надо, — сказал Сергей. Если бы вы нас угостили хорошим кофе, разве бы я заинтересовался этой сгущенкой?
— Это где я людям хамил? — удивился Сазан. — Я менту хамил.
Чизаев за этакое заявление хотел дать Сазану в морду, но поглядел на понятых и решил, что даст Сазану в морду попозже, после ареста.
К концу четвертого часа стало ясно, что обыск удался на славу. На стол легли, скромно поблескивая боками, десять РГД-5, извлеченных из злополучных банок со сгущенкой. Легли два Макарова и один ТТ, гранатомет, три помповых ружья, еще один револьвер «Таурус», «Стар» с глушителем, два «Скорпиона», мина с часовым механизмом, две магнитные радиоуправляемые мины, взрыватели от РГД-5, электродетонаторы немецкого производства и толовые шашки. А Дмитриев вытащил и положил три девятимиллиметровых австрийских «Глока-17».
И, наконец, в солидной коробке с испанскими оливками оказались вовсе не оливки, а аккуратно обернутые в промасленную бумагу калашниковы румынского производства, а в другой коробке с оливками — боеприпасы к калашниковым. Автоматы были новенькие, с иголочки, и в количестве, предназначенном явно для перепродажи, а не для внутреннего пользования.
