Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
В аэропорту на взлетной полосе их встречала черная «Волга», и пока чекисты продирались к выходу, остальных пассажиров не выпускали из самолета.
Куча российских рублей, сваленная на пол в кабинете Кислицына, начальника краевого управления Министерства Безопасности, доходила Рыднику до пояса. Савелий не мог поверить, что они дотащили все это на себе через минные поля и пятьдесят километров тайги. Почему-то генерал не проявил ожидаемой радости от завершения долгой, кропотливой и удачной операции. Он сидел за столом задумчивый, то и дело протирая замшевой тряпочкой очки.
– Михаил Егорыч, – не выдержал Савелий, – мы чего не так сделали?
– Все в порядке.
И в этот момент в кабинете скрипнула дверь.
– Меня переводят в Москву, – добавил генерал, – кстати, это ваш новый начальник.
Савелий с Егором обернулись и увидели того самого полного сорокалетнего генерала, с которым летели вместе на самолете.
– Мы уже знакомы, – сказал Савелий.
* * *
Три дня новый начальник проводил совещания личного состава. За это время он не дал Савелию ни одного поручения и ни разу не позвал его в кабинет.
На четвертый день Рыдника разбудил звонок. Звонил все тот же Егорка Осокин.
– Есть работа.
– Какая?
– Да так. Одного коммерсанта защитить.
Когда они приехали на стрелку, коммерсант был уже на месте. Он топтался возле серебристого новенького «Лендкрузера», и два его охранника пузырились бронежилетами.
– Они у тебя что, на разминирование собрались? – спросил Рыдник коммерсанта.
Коммерсант сглотнул. Он был белобрысый, голубоглазый и очень молодой, моложе Рыдника лет на пять. На нем был дорогой костюм, на бледном лице – искусанные губы, но если не считать искусанных губ, держался коммерсант хорошо. Майор Рыдник был в кожаной куртке. На шее у Рыдника была золотая цепь, на пальце – болт с затейливо вырезанной анаграммой. За пояс были заткнуты две обоймы патронов.
– Какие проблемы? – спросил Савелий.
Коммерсант замялся.
– Халид, – негромко объяснил лейтенант Осокин. – Познакомились в ресторане, Халид его машину похвалил. «Вай, какой машина красивый, подари!» Ну, Данила отшутился. Кругом полно народу, чехи и русские, все смеются. Второй раз встречаются, второй раз Халид машину хвалит. Данила снова отшучивается, а кругом снова полно народу. А на третий раз скандал устроил: «Ты мне тачку обещал подарить, слова не держишь, за дурака меня числишь?» Это он так под крышу берет, не впервые я такой рассказ слышу.
– Пошли, – сказал Савелий.
Стрелка была назначена в одном из самых известных городских ресторанов, «Мельбурн». Савелий знал, что это любимое место Халида; кажется, уже и хозяин отошел чеченцу под крышу, даром что иностранец.
Было два часа дня; официанты застилали белыми скатертями столики, и из кухни сладко пахло печеным мясом. Чеченцы сделали ошибку – они сидели за ближним столиком, вполоборота к двери. Когда дверь хлопнула, один из них обернулся, и лицо его плотоядно расплылось в предвкушении разговора – но разговора не получилось.
Выхваченные чекистами стволы уперлись в затылок чеченцам раньше, чем те успели среагировать. Рыдник вытащил из кармана ксиву и сунул ее под нос первому чеченцу:
– Госбезопасность, – сказал Савелий, – сиди тихо.
– Документы, – подхватил Егор, – не шевелись! Убью! Где документы?
– Слушай, ну зачем ты так? – начал Халид, – мы пагаварить чэловека звали…
– Человек под охраной государства, – ответил Савелий, – понял?
Егор уже переписывал в бумажку данные с паспорта, выуженного им из брюк младшего чеченца. Паспорт был в левом кармане, в правом был снятый с предохранителя ПМ. Потом он проделал то же самое с Халидом. У обоих была одинаковая фамилия – Хасаев.
– Запомни, Халид, – сказал Савелий, – если с этим коммерсантом чего случится, вырежем весь тейп. Понял?
– Слушай, ну зачэм так… – снова начал чеченец.
Рыдник стукнул чеченца по ушам, и тот упал головой на стол.
– Слабые люди падают лицом в салат, сильные люди падают лицом в десерт, – сказал Савелий, и они вместе с Егором покинули заведение.
На улице коммерсант наконец представился. Его звали Милетич, и Рыдник вспомнил, что он слышал это имя. Это был один из многочисленных дельцов, вертевшихся вокруг дальневосточных заводов и менявших японскую электронику на никель и нефть. Милетич звал обоих чекистов в ресторан, но Рыдник коротко отказался. Он презирал в ту пору коммерсантов почти так же сильно, как бандитов.
Когда вечером Рыдник приехал в управление, новый начальник вызвал его к себе.
– Ты утром на стрелке был, – сказал генерал, – сколько этот коммерсант вам отвалил?
– Полтинник, – сказал Рыдник.
– С тебя половина.
– Почему половина?
– Я тут сидел, вас прикрывал, – ответил новый начальник.
* * *
Утром следующего дня Рыдник и Суриков сидели в роскошном офисе в городе Пусане, составленном из стеклянных коробок, воняющих нефтью кораблей и одноэтажных пригородов. Их принимал владелец кабинета и вице-президент корейского отделения Highland National Bank господин Пак Вон У.
Корея не имеет собственной развитой банковской системы, зато редкий международный гигант не имеет в ней представительства; Credit Suisse, Chase Manhattan, BONY, HSBC и множество других столпов финансового мира говорят по-корейски и выполняют в отношении своих клиентов все те операции, которые они выполняют в Швейцарии, Флориде и на Багамах. А любой международный банк отличается от прачечной на Багамах ровно тем, чем девушка из модельного агентства отличается от проститутки на Тверской. В прачечную открыт доступ всем: в банк же не всем, только за большие деньги, и только при соблюдении определенных приличий.
Говорил Артем Суриков. Объяснения его в основном сводились к тому, что произошла неприятная, но легко поправимая ошибка. Последний платеж по контракту с фирмой «Мицубиси», перечисленный на номерной счет в Highland National Bank и управляемый господином Суриковым, на самом деле должен был быть перечислен на счет корейской фирмы «Сайон», открытый, впрочем, в том же «Хайленде».
Банкир выслушал двух российских господ с улыбкой и заверил, что все недоразумения еще могут быть улажены.
После этого он нажал кнопку вызова, и в кабинет вошла Елена Кроу.
Елена Кроу была чистокровной украинкой. Она была прекрасна, как цветок лотоса, и глупа, как инфузория туфелька. Из Кесарева ее вывез в начале девяностых австралийский консул, назначенный вскоре в Корею. В Корее он с ней и развелся, и Леночка Кроу оказалась секретаршей в корейском офисе Гоши Баркаса. Баркас обещал жениться на Леночке, но его убили раньше, чем он выполнил обещание.
После смерти Баркаса Лена Кроу некоторое время украшала собой корейский чайный домик, а потом ее на должность помощника пригласил корейский банкир Пак Вон У.
Пак Вон У использовал Елену по прямому назначению, как и все ее предыдущие работодатели, а заодно – для подписей. Через руки австралийской гражданки Хелен Кроу проходили миллионы и десятки миллионов долларов, переводимых со счета на счет корейскими, австралийскими и японскими компаниями, финансовым директором которых она состояла.
Пак Вон У хорошо знал, что Лена Кроу, хотя и умеет ставить подпись под документами, ни за что не разберет, под чем она подписывается, неважно, на русском это написано, на английском или на корейском.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
