Было бы ЧП вселенского масштаба.
Потому что рядышком, всего в нескольких метрах от них, находилось высокое начальство — между армейским «уазиком», на котором ехал полковник, и бэтээром стоял армейский джип камуфляжного цвета.
Гонтарь, хотя и стоял на почтительном расстоянии, все слышал.
— Товарищ полковник... — Преодолев позывы тошноты, Завидеев принялся жаловаться на жизнь: — У меня некомплект личного состава. Я вам уже докладывал... А на днях я еще двух солдат вынужден был отправить в госпиталь.
Полковник покосился на джип, потом незаметно показал командиру «блока» кулак.
— Смотри у меня, лейтенант! Наведи у себя порядок, понял?
Завидеев слышал от коллег, что начальник и сам слаб по части выпивки, а потому смотрит на некоторые прегрешения своих подчиненных сквозь пальцы.
Он еще раз заверил, что «мелкие недочеты» будут устранены. На этом, пожалуй, все бы и закончилось — полковник покрасовался перед руководством, показывая, как радеет за службу и как держит своих людей в ежовых рукавицах, — но вдруг некстати на глаза ему попался мальчишка, тот самый, что составлял компанию снайперше, когда их задержали при проверке документов. Пацан каким-то образом пробрался за заграждения, и надо же такому случиться, чтобы именно в этот момент его заприметил начальник.
— А это еще что такое, лейтенант? — недовольным тоном произнес полковник. — Почему штатские находятся на вверенном вам объекте?
Перехватив недоуменный взгляд Завидеева, замкомвзвода счел благоразумным немедленно поспешить на помощь:
— Товарищ полковник, разрешите доложить! Этот пац... мальчишка, очевидно, отбился от этапа с беженцами. И вот, значит, приблудился к нам...
— Сын полка, что ли?
— Нет, не совсем... Мы его подкормим слегка, а как только по трассе пойдет следующий этап, мы передадим мальца в руки сотрудников МЧС.
В этот момент кто-то выбрался из джипа. Гонтарь повернул голову в том направлении. Ага, этот тоже из ведомства МВД... Звание у него — генерал-майор. Рослый, на голову выше Колобка. И прямой — будто аршин проглотил. Кажется, чем-то недоволен...
Гонтарь наморщил лоб. Где-то он уже видел этого человека. Вот ежели бы он снял солнцезащитные очки — зачем, кстати, в такой серый день, как сегодня, ему черные очки? — тогда, возможно, Петр бы его признал.
Черт, надо же, как трещит башка...
— Полковник, что вы там возитесь? — донесся от джипа начальственный голос. — Долго вас еще ждать?!
— Прошу прощения, Алексей Григорьевич, — испуганно проблеял Колобок и мигом покатил к своему «уазику». — Вы же сами сказали, чтобы я проинструктировал наших людей...
Мужчина в солнцезащитных очках покачал головой — мол, что с тебя, идиота, взять, — потом забрался в джип. Гонтарь, наблюдавший за ним, заметил, что на заднем сиденье сидит еще кто-то, наверное, это и есть «высокое начальство», но деталей и подробностей разглядеть не сумел.
Через несколько минут, когда трасса вновь опустела, Гонтарь направился к вагончику. Пропустив вперед летеху, прошел внутрь и плотно прикрыл за собой дверь.
— Что это за фокусы, Длинный? — проворчал он. — А ты, Толян, куда смотрел?
Длинный пожал плечами — мол, он здесь ни при чем. Крепыш по имени Толя повторил его жест; при этом он цепко держал в своих сильных руках малолетнего преступника — в глазах Петра Гонтаря пойманный с поличным шкет был самым настоящим преступником.
— Да это «мохоры» проморгали, — со злостью сказал Длинный. — Пока мы от начальства отбивались, этот шибздик, оказывается, залез в вагончик... Толян у него нашел две банки тушенки, пачку сигарет и зажигалку...
Завидеев, которого мало занимало происходящее, тяжело опустился на табуретку и, положив локти на стол, обхватил руками голову:
— Все, пора завязывать... Я думал, что меня вырвет на этого козла...
— Представляете, мужики, — вновь подал голос Длинный, — а если бы волчонок нам сюда какую-нибудь пакость занес типа «лимонки» или противопехотной?!
Гонтарь не спеша разоблачился, повесив оружие и амуницию на гвозди и крючья, вделанные в стену вагончика. Затем, так же не спеша, сел перед малолетним воришкой на корточки.
Мальчишка сохранял безмятежный вид, как будто все происходящее лично к нему абсолютно не относилось. На чумазом лице — голубые, как васильки, глаза. Прикидывается слабоумным? Или впрямь ничего не боится?
Нет, страха или смятения малец не выказывает. Смотрит своими ясными глазенками, как будто перед ним не «человек с ружьем», а пустое место.
Похоже, малец и вправду глухонемой. Учитывая сложившуюся ситуацию, это даже хорошо. Если и захочет, то не сможет никому рассказать, где его «мамочка» и что с ней сталось.
Но какого черта он так странно смотрит?! Надо бы его как следует проучить!
Схватив пацана за шиворот куртки, Гонтарь потащил его к столу. Подтолкнув бедром страдающего с похмела летеху, чтобы тот освободил пространство, достал из ножен острый тесак. Прижал руку мальца к столешнице — и на мгновение застыл, словно раздумывая, как ему следует дальше поступить.
— Отхреначь ему пару пальцев, — сказал Длинный. — А то, когда подрастет, будет, гад, в спины нам стрелять!
Перехватив рукоятку ножа, Гонтарь навис над мальчишкой.
— Вот что, гаденыш... Запомни на всю жизнь! Заруби себе на носу, слышишь?! Воровать — плохо! Нельзя воровать!!
— Меня сейчас вырвет, — пробормотал летеха. — Кончайте, мужики...
— За воровство знаешь что полагается? — рявкнул Гонтарь. — Не то что палец, а всю руку полагается отхватить!
Мальчишка дернулся, но не тут-то было. Гонтарь кончиком лезвия вел по большому пальцу мальчишки. Однако резать не стал, памятуя, что пацана теперь, — хочешь не хочешь, — придется отправить с ближайшим этапом в лагерь, потому как начальник «зоны» может поинтересоваться судьбой «сына полка».
Царапина получилась не слишком глубокая — как зарубка на память. И в членовредительстве никто не сможет его обвинить, тем более что мужики вокруг надежные, а сам малец, в сущности, вор и подрастающий бандит. Из него точно матерый волчара может вырасти, вон даже не вздрогнул, когда ему порез нанес.
