Титановая гильотина - Соболев Сергей Викторович

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80

– Отвратительно, – серьезно и чуточку печально глядя на нее, сказал Уралов. – Ничего более мерзкого в жизни не видел! Хотя ты знаешь, конечно, что мерзость... всякая пакость... в сущности, это и есть моя работа.

– Что-то не очень похоже на изысканный комплимент, – улыбнувшись краешком губ, которых она лишь чуть коснулась помадой L'oreal, заметила Зеленская. – Неужели, Андрей, я и впрямь выгляжу отвратительно... и даже мерзко?

Уралов, удивленно моргнул раз и другой, затем, улыбнувшись чуть устало, сказал:

– Извини, Аня, я был невнимателен... Ты выглядишь, как всегда, превосходно... Ты же понимаешь, что я имел в виду совсем-совсем другое...

Анна даже и не подумала обижаться на своего более опытного коллегу. Она надела нежно-бирюзовый костюм от Кристиана Диора не для того, чтобы понравиться Уралову, а чтобы понравиться самой себе. Самой себе Анна Зеленская, по крайней мере в данный момент, нравилась. А что? Девушка она не то что крупная, но крепкая: про таких мужики говорят «фигуристая». Рост у нее сто семьдесят, самое то (вроде и не верста коломенская, но и не коротышка-дюймовочка). Задорный носик, ямочки на щеках и совершенно не русская привычка лыбиться во все тридцать два зуба. Смех у нее – если есть повод для смеха – настолько заразителен, что все вокруг тоже начинают ржать как лошади. Некоторые покупаются на эту ее смешливость и потом очень удивляются, что Зеленская в иных ситуациях может не только отбрить какого-нибудь хама острым словцом, но и врезать своим крепким кулачком или тем, что там у нее окажется под рукой... Что еще? Еще в канун отъезда из Москвы, когда стало ясно, что им предстоит турне по странам арабского Востока, где отношение к женщинам европейского типа довольно-таки специфическое, Анна подстригла чуток волосы и перекрасилась в брюнетку (а так волосы у нее каштанового оттенка). Этот окрас, как говорят многие, ей очень к лицу, поэтому она решила, что побудет еще какое-то время брюнеткой. Вдобавок она похудела – без всяких усилий и разных там диет, – сбросив вес до почти идеальных для нее пятидесяти семи килограммов. И если добавить ко всему этому легкий ближневосточный загар, выделяющий ее на фоне бледных, как поганки, московских барышень, то становится ясно, что у самой у нее не было серьезных оснований быть недовольной собственной внешностью.

Официант доставил заказ. Первые минуты, пока они закусывали, Уралов говорил преимущественно о начавшейся в Ираке войне. Сказал, что отказался сегодня от работы в прямом эфире – все отечественные звезды, видные аналитики и комментаторы уже с утра, сменяя друг друга, вернее, меняя этажи и студии в Останкине, работают на вновь открывшемся фронте информационных битв в поте своего лица – и вообще не намерен подключаться к данной теме, потому что не хочет быть «как все», толкаться и тереться на одном клочке телепространства и напрягать голосовые связки, пытаясь переорать других записных говорунов. Он сказал, что ему не нравится сам по себе выбор. Нет, не выбор между войной и миром, поскольку он уже кое-кем сделан вопреки воле большинства. А выбор между Бушем и Саддамом, который сейчас предлагают, навязывая уже готовое решение сделать всех и каждого из живущих или, если угодно, временно проживающих на этой вдруг ставшей тесной и какой-то неуютной общей жилплощади под названием Земля. Два полюса, молот и наковальня, между которыми, пусть ненадолго в этот раз, оказалась человеческая культура и вся цивилизация...

– Кстати, а почему вы с Маркеловым, находясь почти в самом эпицентре, в самый разгар «страды», вдруг бросили все и сорвались обратно в Москву? – поинтересовался Уралов. – Проблемы с аккредитацией?

– Всех денег не заработаешь, – пожала плечами Зеленская. – Можно было, пожалуй, зацепиться в Эль-Кувейте или Аммане. Но зачем? Штатовцы сделают все, чтобы перекрыть доступ к правдивой информации. Зацепиться в Багдаде мы и не пытались. Мы, конечно, ребята рисковые, отважные, но не сумасшедшие. Как-то не хочется подставлять лоб под «томагавки», особенно если у тебя нет на руках страхового полиса хотя бы на миллион долларов... К тому же я обещала родителям, что как только там запахнет жареным, то я не задержусь в тех местах и одного дня.

– А что Маркелов? – дождавшись, когда официант уберет со стола использованную посуду, спросил Уралов. – Я смотрю, вы последнее время исключительно вдвоем работаете, в отличие от других наших ребят и тех же западников, которые предпочитают вояжировать группами в три-четыре человека... Что, Аня, третий лишний?

– Я знаю, Андрей, что ты мастер задавать колкие... порой даже неприятные вопросы, – нимало не рассердившись на него, сказала Зеленская. – Я думаю, тебе известно, что Маркелов женат и что у него есть ребенок. Просто мы уже притерлись с ним друг к дружке, установили общие правила, разделили наши обязанности, и теперь – в этом ты прав – мы берем к себе в компанию кого-нибудь лишь в исключительных случаях.

– Я потому и спросил, что меня такой расклад устраивает, – неторопливо отпив из наполненного очищенным апельсиновым соком бокала, сказал Уралов. – Как насчет того, чтобы поработать на внутреннем фронте?

– В принципе не против... У тебя что, есть какое-то конкретное предложение для нас?

– Да. Я уже говорил с Маркеловым. Война войной, но жизнь-то продолжается... На днях я получил удивительный... кошмарный материал с Поволжья. Ты знаешь, даже я с подобной наглостью, с откровенным бандитизмом на уровне губернской власти и ее связей из числа крупных федеральных чиновников как-то не сталкивался... Одного того, что там творится с Новомихайловским титано-магниевым комбинатом, уже достаточно для личного вмешательства самого президента страны!..

Зеленская, не удержавшись, бросила на него ироничный взгляд.

– Аня, я не занимаюсь мелочовкой, – чуть более эмоционально, нежели обычно, сказал Уралов. – Я решил пробить эту тему не потому, что есть какие-то крупные убытки для государства. Да хоть и поэтому. Цена вопроса... то, что не будет получено уже в этом году, – тут он чуть понизил голос, – по моим предварительным прикидкам, около полутора миллиардов долларов.

Зеленская, посерьезнев, убрала улыбку с лица. Уралов редко преувеличивал масштабы расследуемых им крупных афер, к тому же он был не только редким умницей, но и в своих «инвистигейшнс», в своих журналистских изысканиях, подкрепленных связями в спецслужбах и среди серьезных политиков и бизнесменов, шел так далеко, как никто, кажется, из его коллег... а это, если учитывать названную им «цену вопроса», может быть делом далеко не безобидным и безопасным.

– Главное, что действуют настолько нагло, как будто государства и федеральной власти вообще не существует, – продолжил Уралов. – Ко мне попали копии материалов оперативного назначения по линии УБЭП, а также по линии ФСБ. Есть фрагменты «прослушки» и видеозаписи, сделанные в том числе скрытой камерой. Один из двух моих добровольных источников работает в органах, но целиком раскрываться опасается, предпочитая прятаться за маской анонима...

– Ты хочешь, Андрей, чтобы мы с Маркеловым выехали на место и проверили ту компру на местных бугров, что тебе кто-то вот так втемную слил?

Уралов немного помолчал, затем утвердительно кивнул.

– Да, я хочу, чтобы кто-то из людей, кому я доверяю, перепроверил ставшие нам известными факты, – сказал он. – Предупреждаю сразу, что сделать это будет далеко не просто. Нужно будет действовать умно, с оглядкой, осторожно. Вы, как бывалые волки, подходите для таких целей идеально. Маркелов уже сообщил мне ваши расценки. Конечно, дерете вы с клиентов круто... но и шкурой своей, надо сказать, тоже рискуете. Мы со своей стороны тоже теперь люди не бедные и можем себе позволить услуги такой команды, как ваша... Кстати, я думаю, что за четыре, максимум за пять суток вы на месте сможете пробить и перепроверить все, что меня интересует. Маркелов сразу потребовал крупный аванс... ну что ж, будет вам аванс!

– Чертов трудоголик, – буркнула Анна. – Просила же его, чтобы дал хоть неделю передохнуть...

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80