Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
Удовлетворенно кивнув, Петраков взял из подставки на столе ручку. Подождав, пока Сулеев придвинет к нему документы, размашисто подписался несколько раз. Посмотрел на таможенника:
— Все?
— Все, Леонид Петрович. Поздравляю.
— Я вас тоже. Что ж, давайте выпьем за успех дела.
— Да мы… — Сулеев сделал вид, что хочет встать. — Мы пойдем, у нас еще много дел.
— Не выйдет, господа. Вы находитесь на борту военного корабля, а у нас свои законы. Вставать я вам пока не разрешил. Леночка, бокальчики, пожалуйста… И разложи закусочку, что там у тебя… Семга, икорочка… Разложи, сделай бутербродики… Старший лейтенант, присоединяйтесь к нам… Садитесь, садитесь… Вы были свидетелями торжественного момента… Молодец, Леночка, спасибо…
Он поднял наполненный шампанским бокал:
— Итак, господа таможенники, за успех! Пьем до дна! Таможенники и Качуров, подняв свои бокалы, чокнулись с ним и выпили. Осушив свой бокал и тронув губы салфеткой, Петраков встал:
— Господа, я оставляю вас на своего порученца и на Лену. Перекусите, выпейте. А у меня дела, прошу извинить.
Выйдя из каюты, Петраков увидел стоящих на палубе и, видимо, ожидающих его старпома, пухлого и румяного кавторанга Бегуна и командира отряда спецназа Кулигина, жилистого верзилу с лошадиным лицом.
Дав Бегуну приказание проверить готовность всех служб к отходу, повернулся к Кулигину:
— Что у тебя?
— Да, товарищ капитан первого ранга… — Кулигин посмотрел в сторону. — Я хотел показать вам тренировки ребят. Мы кое-что новое придумали.
— С чего это вдруг ты захотел показать мне тренировки ребят?
Кулигин промолчал. Отлично зная характер командира спецназа, Петраков сказал:
— Ладно, пошли. Посмотрю, что вы там новое придумали.
Свернув на боковую палубу, они двинулись к бронированной каптерке на юте. Эта каптерка, в которой раньше хранились канаты, бочки с краской, швабры и прочая боцманская утварь, по указанию Петракова была переоборудована под тренировочный зал, в котором теперь каждый день тренировались спецназовцы. Из почти полутысячной команды, полагавшейся по штатному расписанию огромному крейсеру, Петраков взял в этот рейс только палубную команду, механиков, штурманов, радиоспециалистов и немногочисленный обслуживающий персонал. И еще — лично подобранную им полуроту морского спецназа, взятую специально для охраны крейсера. Помимо автоматов и личного оружия, эта полурота была вооружена также ракетами ручного управления «земля — вода» и «земля — воздух» и тяжелыми пулеметами. Все кулигинские спецназовцы владели карате на уровне третьего дана, сам же Кулигин спокойно разбрасывал двадцать нападающих — что уже не раз приносило Петракову ненужные хлопоты.
Глава 2
Кулигин в черной майке, пятнистых брюках морской пехоты и шнурованных ботинках шел строго по уставу, справа и на полшага сзади от Петракова. Миновав выхолощенные ракетные установки в центральной части и пустующую сейчас взлетно-посадочную полосу, они подошли к открытой двери каптерки.
Спецназовцы под лучами мощных ламп проводили спарринг. Несколько человек у обитых матами переборок отрабатывали удары и блоки.
Заходить в каптерку Петраков не стал. Понаблюдав с минуту за тренировкой, посмотрел на Кулигина:
— Что ты хотел мне сказать?
— Леонид Петрович, для этого надо отойти.
— Отойдем.
Они отошли к бортовым леерам. Кулигин молчал. Далеко внизу, под бортом, слабо качалась грязная гаванская волна. Петраков некоторое время делал вид, что изучает плавающие у ватерлинии щепки, консервные банки, окурки и прочий мусор. Повернулся к спецназовцу:
— Выкладывай, что натворил. Кулигин потер шею.
— Леонид Петрович, простите. Моя вина.
— Что случилось?
— Да накладка вышла. Вчера я в городе одного притер. Случайно. Простите, я не хотел.
— Что значит — притер?
— Замочил. Убил в смысле.
Петраков зло прищурился. Кулигин, всем видом показывая свою вину, растерянно моргал. Наконец Петраков прошипел:
— Ты что делаешь, говнюк е…ный? Хочешь все завалить?
— Леонид Петрович… Все было втихую. Как я его приделал, никто не видел.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю.
— Что ты знаешь?
— Знаю, что никто не видел. Он на машине ехал, поддатый. А я на борт возвращался, часов в десять, пешком. Ну и он меня, сука, в темноте чуть не сбил. Я успел шарахнуть кулаком по машине, вмятину сделал, стекла полетели. Он тормознул, выходит с пушкой — и на меня. Прет как танк. Ну, я ему вмазал раза… Он упал. Я думал, жив, наклоняюсь, пульс пощупал — жмурик. Оглянулся — темно, народу нет, все тихо. Проверил документы, положил обратно. Пушку, деньги — ничего не трогал. Убедился, что никого вокруг нет, — и ушел.
— Кто он?
— По документам Лев Греков, местный житель. Я уже выяснил, что к чему. Это человек из группировки Левона, кличка Грек. У деловых он, по-ихнему, был лейтенантом. Я успел даже дезу пустить.
— Дезу?
— Да. У нас Колян Быков, вы его знаете, из местных, новороссийский, в эту ночь как раз был в увольнении. Утром он мне про Грека рассказал, говорит, люди Левона ищут по всему городу, кто это сделал. Я Быкову, конечно, про то, что случилось, не сказал, но на голубом глазу дал задание: снова сойти на берег и пустить слух, что Грека замочил кто-то из залетных.
Петраков постоял, пытаясь успокоиться. То, что Кулигин замочил какого-то Грека, плевать. Спецназу необходимо время от времени размяться. Но если выяснится, что местного жителя убил кто-то из экипажа, с выходом «Хаджибея» в море опять могут возникнуть неприятности.
— Простите, Леонид Петрович… — Кулигин смотрел исподлобья. — Моя вина. Я заглажу. Я не хотел, клянусь.
Петраков зло посмотрел на верзилу.
— Если кто-то в городе узнает — ты конченый человек. Ты понял? Тебя нет. Нет, му…дак е…ный. Понял?
— Леонид Петрович… Клянусь, никто не узнает.
— Ладно, хрен с тобой… — Отвернувшись, Петраков сделал несколько шагов по палубе. Остановился. Было слышно, как Кулигин, пройдя вслед за ним, остановился сзади. — До отхода занимайся только этим. Продли увольнение Быкову, пусть следит. И держи меня в курсе. Докладывай, как бы я ни был занят. Понял?.
— Так точно, понял, товарищ капитан первого ранга. Все будет в порядке, не беспокойтесь.
— Это тебе нужно беспокоиться.
— Так точно, мне нужно беспокоиться, товарищ капитан первого ранга.
Недалеко от них на палубе давно уже маячила фигура старпома, ожидающего, когда Петраков освободится для доклада.
— Какие-нибудь еще указания будут? — спросил продолжавший стоять сзади Кулигин.
— Свободен. — Сказав это, Петраков, не глядя ни на Ку-лигина, ни на Бегуна, направился к своей каюте. Доклад старпома он выслушивал уже на ходу.
Подойдя к пришвартованной бортом к причалу крупной, под четырнадцать метров в длину, белой яхте, Седов остановился. Поневоле залюбовался: яхта была похожа на игрушку. Это был «Пассаж-450» [1], водоизмещением примерно около двенадцати тонн, с корпусом из сверхпрочного пластика, с современными обводами, с утопленной в борта и оттого еле выступающей над палубой вместительной каютой, с металлической мачтой высотой не менее четырех метров, с открытым пультом управления на юте. Безусловно, это была та самая яхта. На корме и на носу по-русски и по-английски написано название «Алка» и порт приписки «Новороссийск». Яхты серии «Пассаж», он знал, оснащены двигателем, причем мощным. Посмотрел на антенны, занимающие весь верх надстройки. По ним, на яхте есть два радара, радиостанция дальней связи и радиопеленгатор. Подумал: по оснащению почти сторожевой корабль, не хватает только пулемета или пушки. Впрочем, не исключено, что пулемет у этого Довганя есть.
Люк в надстройку был открыт. Постояв, сказал не особенно громко:
— Эй, на яхте… Есть кто-нибудь?
