Пылающая башня - Воронин Андрей Николаевич

– Старый тебе разонравился?

– Как сказать? Ты в курсе того, что это за заведение?

– «Баобаб»? Не бывал ни разу.

– Рада за тебя; Там показывают мужской стриптиз.

– Ни фига себе. Мало-мало ошибка вышла.

– Именно. Моими чарами его в постель не затащить. И вообще Антуан чертовски осторожен насчет случайных связей всякого рода, – уточнила она.

Она и словом не обмолвилась о том, как Вильмессана неудачно спугнули при непосредственном ее участии. После жесткого «разбора полетов» Стропило дал ей команду поощрить инициативу Дорогина.

Если проводник самостоятельно вычислил нынешнего хозяина Тельца, пусть и дальше проявляет находчивость. Пусть попробует раздобыть бычка для себя, а уж его-то, Дорогина, можно будет прихлопнуть без всяких международных осложнений.

– Может, у тебя появились новые идеи? – поинтересовалась Вера.

– А у тебя? Ты вроде собиралась быть мозгом нашей пары.

– Лучше вместе напрягать серое вещество. Антоша здорово нервничает.

– Догадывается, что попал в поле зрения?

– Скорее всего. Надо спешить. Выйти с ним на контакт и просто запугать. Компромат – только лишние сложности. У буржуев кишка тонка, их надо брать на испуг и не давать больше часа на размышление.

– Тут нужен плотный контакт. По телефону не напугаешь человека по-настоящему, если посольство для него – дом родной.

– Когда-нибудь он вылезет наружу.

– Караулить посольство двадцать четыре часа в сутки? А если его сразу повезут в аэропорт на машине с дипномерами?

– А как твои милицейские связи? Может, стоит их использовать?

– Многовато ты обо мне знаешь, – Дорогин изобразил неудовольствие. – Менты тоже хотят кушать и просто так себя использовать не дадут.

Обещать им долю без толку, все равно в последний момент хапанут весь кусок.

– Я имела в виду информацию.

– Любой запрос на информацию – сам по себе «информация к размышлению». На нервной почве я почти уже афоризмами говорю.

– Так что будем делать? – Вера машинально накручивала прядь на палец.

Вместо прежней соблазнительницы перед Сергеем стояло существо целеустремленное, с холодным взглядом.

– Может, просочиться к ним в посольство темной ночкой? – предложил он. – Все-таки не американское, есть надежда «обмануть» охранную сигнализацию.

Выражение глаз Веры изменилось, она прикидывала, стоит ли обсуждать со Стропилом этот вариант. И решила, что не стоит. Дорогин не отставной боец спецназа ФСБ, а всего-навсего бывший каскадер. Такое он не потянет. А тревога в посольстве может сломать всю игру.

Какой же самонадеянной она была в «Баобабе»!

Как сложно теперь будет выманить чертова канадца из этих четырех экстерриториальных стен!

– Давай все-таки съездим к посольству, – предложил Муму. – Глянем своими глазами. Авось какая-нибудь идея осенит.

– Если Стропило увидит нас вместе… – Вера решила освежить «легенду», о которой давненько не вспоминала.

– Зачем нам маячить у всех на глазах? Найдем укромный угол.

Они в самом деле подыскали такой, устроились поудобнее, собираясь наблюдать за посольством – за подъезжающими и отъезжающими машинами, входящими и выходящими людьми.

– Ты знаешь Антошу в лицо? – спросила Вера.

Дорогин только отмахнулся. Он смотрел сквозь стекло пристально, не отрываясь.

– Собаки, сволочи! – отвернувшись вдруг в сторону, он несколько раз в отчаянии стукнул себя кулаком по лбу.

– Что такое? – с неподдельной тревогой спросила Вера.

– Алефовские ребята здесь.

На самом деле они никак не могли сшиваться возле посольства – Муму еще только собирался назвать им фамилию Вильмессана.

– Вот это в самом деле паршиво, – глаза ее потемнели и впились в противоположную сторону улицы. – Где ты их узрел?

– Вон, видишь парня в темном костюме? – Дорогин указал на человека с зонтом. – Вон он зонт как раз собирается открывать.

Вера прилипла лбом к стеклу.

– Ошибка исключена?

– Рад бы был ошибиться.

– Как же они узнали? – Вера с досадой вытянула из пачки сигарету.

– Погоди курить, и так плохо видно.

Дождь усиливался, влажные штрихи на стекле превратились в капли, капли – в струйки. Людей на улице резко поубавилось.

На какие-то доли секунды Вера даже заподозрила своего спутника. Может, он решил все-таки последовать ее совету и установил с алефовскими контакт? Но только полный идиот мог продать информацию этим людям, а потом пытаться с ними конкурировать. Если он заодно с алефовскими, то зачем опознал сейчас одного из них?

Нет, все гораздо проще. Кто ищет ответ, тот рано или поздно его находит. Часто две команды разными путями приходят к одной и той же цели.

Глава 40

– Это вы виноваты! – Муму нервно ходил из угла в угол. – Все шло отлично, но вам же подавай все сразу!

– Не пори чушь.

За свою служебную карьеру куратор имел дело не с одним десятком вынужденных и добровольных осведомителей. Рано или поздно такая истерика случалась с каждым. Человеку казалось, что его раскусили, и он винил во всем милицию. Мол, задачу поставили неверно и навели на него тень подозрения.

– Кому так срочно понадобился результат? Рапортовать перед праздником? Сколько лет Стропило делал свои дела, и вдруг кровь из носу понадобилось его прижучить! Теперь можете радоваться.

Все накрылось медным тазом!

Куратор помнил разные истории. Иногда предположения внештатных сотрудников оказывались справедливыми. Но чаще – пустыми страхами, плодом постоянного напряжения. Не всем дано день за днем вести двойную игру без единого срыва.

– У вас есть программа защиты? У этих людей длинные руки! Вы должны выдать мне паспорт на другую фамилию и оружие, чтобы я мог себя защитить. Нет, лучше не надо. Еще всучите какой-нибудь списанный «Макаров», дающий осечки через раз. Просто разрешите мне иметь пистолет при себе, чтобы не залететь под статью при первом же случайном обыске.

– Ты уже столько нагородил, – спокойно заметил куратор. – Присядь, в ногах правды нет.

– Я чувствую, как они в спину смотрят. Как волки, готовые прыгнуть сзади.

– Если бы дела обстояли именно так, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Главное – не лечи нервы спиртным, будет еще хуже. Поешь чего-нибудь вкусненького. В холодильнике есть торт. Сладкое благотворно действует на нервы.

– Издеваетесь?

– Нет, абсолютно.

Дорогин открыл холодильник, заранее зная, что увидит в коробке остатки. Так и есть – два небольших куска, остальное – арахисовая крошка и следы крема на картонном днище.

– Объедки для стукачей!

– Извини, что для тебя не заказали из кремлевского буфета, – съязвил куратор, которому надоело выслушивать претензии.

– Не нужен мне ваш торт!

– Твое дело.

– И к ним я больше не вернусь. Работа на башне закончена, обязательства свои я честно выполнил. Так что имею полное право…

– Ты имеешь полное право быть дерьмом собачьим! – жестко оборвал его куратор.

На мгновение он уловил на лице Дорогина не трусливую злобу, а твердое спокойствие. «Нет, подумал он, – просто показалось». Куратор был слишком невысокого мнения о людях, чтобы допустить в этом типе скрытую внутреннюю силу. Он видел на своем веку столько ничтожеств, столько продажных шкур, что давно сделался циником.

Дорогин, похоже, проглотил оскорбление.

– Я все делал правильно. А вы меня поторопили с этим диктофоном и все испортили. Теперь Стропило протрезвел и вспомнил, как я его провоцировал на откровенность.

– Мнительность в нашем деле – опасная штука.

Если хочешь знать, те два куска торта своего рода тест, проверка твоего психологического состояния.

Если человек видит все в черном свете, он и в куске торта разглядит оскорбление.

– Правда?

– Конечно, дурачок, – голос стал почти ласковым.

К торту Дорогин так и не прикоснулся, но сделал вид, что покорился своей участи. Главного он добился – сегодня, сейчас от него не потребовали отчета. Какой отчет может дать человек до смерти напуганный, человек, которому мерещится клацанье волчьих зубов?