Легионеры - Нестеров Михаил Петрович

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79

44

29 декабря, суббота

Директор частной авиакомпании «Север-Платинум» Эдуард Андриасов нервничал. Он столько сделал для аэродрома «Северный»… Считай, залил все шероховатости взлетно-посадочной полосы своей горячей грузинской кровью. Если бы не он, по бетонке безопасно могли ездить лишь внедорожники. Но нет, садятся и взлетают «тушки», «аны», «яки»; однажды, клятвенно заверял он, приземлился «Боинг-747».

Кровь сдал, кипятился Эдик, а вот теперь кислород перекрывают! И кто! Даже не военные, таможенники и работники паспортного контроля, а кучка мозгляков из госбезопасности. На завтра после обеда отменили все рейсы, а их, родных, чартерных, три, они волею судеб сядут теперь в столичном аэропорту. Слава богу, не запретили рейс со светосигнальным оборудованием. «Из Бишкека? – пренебрежительно спросил комитетчик. – Пусть садится. И сразу рули его подальше».

Благодетель! Это не про комитетчика, а про спасителя, симпатичного мужика лет сорока, который обещал украсить все летное поле «новогодними гирляндами». Толковый мужик, пить умеет, в летном деле понимает лучше самого Эдика. Не грусти, говорит, Эдик, аккурат к Новому году зажжем здесь бенгальские огни, фейерверк устроим в честь праздника, откроем бутылочку «шимпанзе».

Ох, сколько они выжрали в тот день! Эдик облевал всю третью взлетно-посадочную полосу, а Серега даже не рыгнул от немыслимой смеси, которая убивает наповал алкоголика любой нации: грузинское вино, армянский коньяк и русская водка. Правда, ели много. От барана, зажаренного за зданием радионавигационной службы, остались только обглоданные кости. Сергей произнес тост: «На полевое угощение я отвечу полевым огнем высокой интенсивности. За нас, за вас и за спецназ!»

Но прежде чем нажраться до поросячьего визга, Эдик показал себя высококлассным экскурсоводом. В первую очередь показал по случаю приобретенное списанное табло. Его место по замыслу директора над широкой центральной дверью зала. Марковцев смотрел и слушал очень внимательно.

Под общий зал вылета и прилета были реконструированы несколько смежных помещений. Снос стен и довольно низкого потолка (в ущерб второму этажу, который лишился целого крыла) превратили сложную анфиладу в просторный зал высотой в два света. Превратить еще и новоявленный железобетонный потолок в прозрачную куполообразную крышу не позволили финансы.

Собственно, почти все службы, способные обеспечить нормальную работу аэропорта, остались от того ведомства, которое раньше называлось аэродромом совместного базирования. Сдавая в аренду площади военного объекта, чиновники в погонах преследовали несколько целей: не получая из бюджета средств для поддержания аэродрома, сохранить его в работоспособном состоянии, произвести капитальный ремонт взлетно-посадочных полос и снимать небольшой процент с арендатора. А если этому объекту более не суждено стать военным, то через подставное лицо выкупить его по бросовой цене и стать фактическим владельцем отремонтированного аэропорта.

А там хоть и бессистемно, но работал буфет и магазин, служба упаковки багажа, заняли угол продавцы видео– и аудиокассет. Был и скрытый обмен валюты – в кабинете директора частной компании «Север-Платинум».

Самые горячие дни приходились на тот период, когда по каким-либо причинам столичный аэропорт не мог принимать все рейсы в полным объеме. Вот тогда «Северный» – один из резервных аэропортов Грузии, словами Эдика Андриасова, «включал все рубильники». В работу включались таможня, отделение пограничного контроля, санитарно-эпидемический отряд и даже ветеринарная служба, сгоняли с себя вечный сон брандмейстеры.

Охрана? С охраной все просто. Охрану несет взвод охраны.

Зазвонил телефон. Андриасов снял трубку, и его широкое лицо озарилось улыбкой.

– Серго! Гамарджоба! Как здоровье?

– Лучше не придумаешь. – Марковцев звонил по спутниковой связи из аэропорта под Кара-Балтом. Аэропорта, где дыры в паспортном и таможенном контроле легко было заклеить денежными купюрами. Ему не пришлось оплачивать чартерный рейс: по договоренности с Андриасовым самолет «Ту-134», принадлежащий «Север-Платинуму», имея планы полетов в два конца, прилетел в Кара-Балт поздно вечером, а вылететь должен был рано утром.

– А как у тебя, мой друг? – осведомился Марковцев.

– Все готово, Серго. Для тебя ничего не пожалею: вино, коньяк, лучшие бараны. Лично буду встречать.

– Договорились. До встречи.

Марк отключил связь и сверился с часами. До того момента, когда шасси «Ту-134» коснутся бетона аэродрома «Северный», оставалось двенадцать часов.

Командир экипажа разрешил пассажирам переночевать в салоне самолета. Откинув спинки кресел, часть диверсионной группы дремала. Все спокойны. Михаил Муромов и Нагатин рядом, по очереди прихлебывают из бутылки джин-тоник. Толик Беляев один, листает иллюстрированный журнал «Автомобили». Машины – его конек. Мечта – почти несбыточная – «Ягуар».

Игорь Пасюк – самый высокий из отряда, до двух метров не дорос всего восемь сантиметров, ровесник Марковцева, бывший боец 5-й бригады спецназа ГРУ, дислоцированной под Минском в поселке Марьина Горка. В 1996 году ушел из бригады в криминальную структуру Минска. Спустя четыре года был объявлен в розыск, скрывался в Подмосковье у знакомых. На вопрос Марковцева о прославленной бригаде ответил, что там сейчас вряд ли наберется три десятка «стариков», а офицерской роты уже давно нет. «Недавно одна коммерческая структура подарила бригаде управляемый парашют». Дальше некуда.

Дима Дубровский. На плече спецназовца татуировка: «Побеждают сильнейшие». Такие же слова с волчьим оскалом можно найти на шевроне куртки, хранящейся у него дома. Рот «серого волка» чуть приоткрыт, и белые зубы действительно походят на волчьи клыки. Ему двадцать шесть.

Ваня Колпаков по кличке Сшит Колпак Не По-Колпаковски. Спит. Бывший кантемировец, классный снайпер. Угрохал из «СКС» какого-то бизнесмена. «Ищут пожарные, ищет милиция». В руках спящего курительная трубка – бзик По-Колпаковски, так назвал пристрастие диверсанта Резаный. Ваня уснул с дымящейся трубкой. Резаного достал едкий дым, и он, тихонько подкравшись, плюнул в самое «сердце» бойца.

Гущину Алексей не отпускает ни на шаг. Ревную, говорит. И сейчас сидят вместе. Елена дремлет, Алексей бдит.

Марк присел на соседнее кресло через проход. Елена открыла глаза.

– Красивый у тебя был дом? – неожиданно спросила она.

– Да, – вздохнул Марковцев. – Мне он сразу понравился: просторный, много окон, слуховое оконце. Цоколь под «шубу», крыша пологая, – Сергей изобразил ладонями домик, – крытая черепицей. Под ней солнечная терраса. Сосновое крылечко, лесенка без перил. Там я сидел вечерами. Во дворе много цветов. Я только-только начал разбираться в них. Думаю, там были жасмины…

Гущина грустно улыбнулась. Они с Марком были похожими людьми, и мечты их во многом совпадали. Еще, сказала она глазами, и Сергей продолжил рассказ, сопровождая его жестами – где и что стояло:

– Рядом с домом навес для машины. Южный фасад развернут к улице. Вдоль дорожки живая изгородь из кустов альпийской смородины. В центре клумба, в середине ее – куст чубушника. У забора я посадил саженец абрикоса и гортензии… Этот передний садик заканчивался еще одной живой изгородью из аронии. На солнечной стороне обеденный стол со скамейкой, еще одна клумба из многолетников. А еще была торфяная куча, я ее под досками замаскировал. Вот такой дом… Да, была еще газонокосилка – моя давняя мечта. Сломанная, правда. Но я ее починил. Купил инструменты, посидел пару вечеров, и все, готово. А мог бы купить пять, десять, сколько угодно новых газонокосилок. Просто пожалел старую.

– Расскажи еще, – попросила Елена, улыбнувшись. – Ты ничего не говорил о своих родителях.

– Мать умерла, когда я был на службе. Отца не стало, когда я сидел в колонии. – Меняя тему, он спросил: – Ты помнишь схемы сетей? Работа по твоей части. Один телефонный звонок может поставить крест на всей операции.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79