Банкир - Катериничев Петр Владимирович

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135

И «Макаровых» черед наступил. Семен пошел сам, да со Стецком: казак поопытней кацапов станет. Да и духом покрепче. Подошли. В негорелой машине — пятеро. Трое — готовы, двое — раненые. Назаренко и прописал им «лекарство» из того «Макарова». Чтобы уже не бедокурили. Никогда.

Потом — дело завернулось. Дескать, противозаконное применение оружия и такое прочее. Хотя Семен, не будь дурак, шмальнул из ихнего «Калашникова» на воздух, и бойцы его подтвердили: дескать, первыми бандиты палить начали, а капитан, тогда — старлей Назаренко, как полагается, даже предупредительный из табельного пистолета отстреливал… И хотя этому никто не поверил, а закон, он бумагу любит… А на бумаге все складно записалось. Как говорил еще в семидесятом в учебке майор Горчишников: «Что для милиционера главное оружие?

Бумага. Больше бумаги — чище жопа!» Времена хоть и переменились, а бумага по-прежнему терпит многие задницы.

А там — уже такое началось — и в Абхазии, и в самом Приморске, да и по стране… И закрыли дело то. А почет от земляков остался. И не только от них. К Семену Назаренко уже подъехали люди, и с уважением: дескать, так и так, давай думать, как и вам хорошо, и нам — при деле… Поделились, и всем от того — прибыток. Хорошо. И станица застраиваться стала — благо спокойно тут, и климат многим приятный и полезный; и казаки, и татары — справно живут. А раз так — то чего и не жить? Вот только баба ворчит: горилку, дескать, пить он, Семен, стал крепко. А чего ж не выпить, если и стол хороший, и дом полный, и сын — в университете, а не в Чечне на брюхе ползает… Вот только вчера он перебрал, точно перебрал. Эти газовики-нефтяники… Теперь сушит — сил нет. Ладно, сейчас заедет к Михеичу, и сухонького легкого, этого урожая… С погребца… Чего ж не выпить, если легонького… Да и с Михеичем за разговором посидеть одно удовольствие — не старик, а цельный казачий круг да государственная дума.

Умный.

Джип капитан Назаренко заметил издаля. Тот стоял поперек дороги. Капитан неспешно пригасил скорость: дорога скользкая, резко тормозни, и в кювет угодишь, как пить дать… Что за люди?

Переложил с заднего сиденья «АКМ» рядом: сейчас не былые времена, любой доходяга шмальнет, и как с гуся вода, наплевать — власть, не власть… Вот она, власть, под ладонью правой руки. И два рожка скотчем скручены. У такой власти не забалуешься.

Капитан объехал джип спереди, остановился. Вышел, застыл озадаченно.

Транзитные номера он узнал: под этой серией законник Буба из Приморска перегонял землякам на Кавказ роскошные тачки. Машины абсолютно чистые, да и Буба не скупился, чтобы никаких проблем не возникало… А тут…

Здоровущий такой кабан стоит, покачиваясь, рядом с джипом и блюет. Причем крови в его блевотине больше, чем водки. И от передних зубов — одни корешки остались.

— Бог в помощь… — произнес капитан, раскрыв дверцу «Нивы» так, чтобы был виден автомат, лежащий на коленях и правая рука на нем. — Или стряслось что?

— Да не, начальник, путем все, — подал голос из кабины сухощавый и длинный. У этого пол-лица стабильного фиолетово-черного цвета и смотрит один только глаз — другой заплыл вовсе.

— Путем, говоришь?.. В пути оно всякое случается… И кто же вас так приложил?

— Сами.

— Чудеса, а? Ребята-то вы не хилые вроде, да и пьяные, и за рулем… И бибика у вас авторитетная… А так обописаться… А?..

— Слушай, начальник, езжай своей дорогой. Мы ни к кому не в претензии, шоферим помалеху… Гера за рулем — так он трезвый… — подал голос мордатый.

Обтер разбитые губы тыльной стороной ладони. — А с кем надо — мы сами разочтемся. Дай срок.

— Трезвый, нет ли — то еще проверить надо… Да и, может, у него с мозгами не того: шутка ли, лицо навовсе на человечье не схоже… А срок… Срок я вам завсегда могу обеспечить… Пока — на трое суток, до выяснения, так сказать, ну а там, в клетке, многие из задержанных хулиганят… Те, которые злостно, — таких мы не любим, оформляем сразу, дела-то простые, и судьи довольны… И-по этапу, легкими птахами и без затей… Так что ты там о сроке журчал, мордатый?.. — Назаренко говорил размеренно, неторопливо; палец — на спусковом крючке автомата, предохранитель он подвинул, ствол — на пацанков… Власть есть власть, ее уважать треба.

— Извини, начальник. Мы чего? Мы — ничего, — быстро встрял в разговор Гера.

— Во-во. Вы — ничего. И для меня, и для Бубы. Уразумели? А вот что тут у меня деется, знать мне положено. По работе. Назар я, али не слыхали?

— Виноваты, начальник.

— Так-то. Так кто вас?

— Бежал какой-то, с девчонкой…

— Бежал? От вас, что ли?

— Да не… Спортсмен. В штормовке, в олимпийке… Ну мы это, притормозили…

— Дорогу спросить? Она тут одна.

— Ну… Как сказать… Скучно ехать-то…

— А девчонка — красивая…

— Классная телка… Ну, Бизмен из машины вышел, предложил подвезти, а спортсмен этот на нас и набросился.

— Так-таки и набросился…

— Ну…

— Он чего, больной, на таких кидаться?

— А мы знаем?

— Какой из себя спортсмен-то?

— Сухой, роста среднего, но плечи широкие. Лет ему тридцать пять, а то — побольше. А, в бороде он. Короткая такая.

— Кавказец?

— Не. Но — говор у него нездешний.

— Какой?

— Московский. Акает, как все тамошние. Ма-ас-ква-а…

— Мас-ква-а, говоришь…

— Ну.

Капитан кивнул на лежащий под колесом джипа нож:

— «Бабочка» — то чья? А? — Капитан вперил тяжелый взгляд в переносицу мордатого. — Соврешь — посажу. Обоих.

— Моя, — выдохнул Бизмен. — Так не холодное оружие…

— Я понимаю… Ты его вытащил просто яблоко помочь девочке очистить, так?

Мордатый пожал плечами.

— Вот что, соколики. Возиться мне с вами недосуг, а штраф треба заплатить.

— Да мы… Сколько?..

— Прейскурантов я не памятаю… Да ты по карманам-то зря не рыскай: вон, в нагрудном…

Бизмен вытащил плотную, перегнутую пополам пачку сотенных. Вопросительно посмотрел на капитана.

— Всю кидай, должно хватить.

— Да тут…

— А ты поспорь еще…

Бизмен кинул пачку капитану на колени.

— Вот тож-то… Квитанций у меня с собою нет, если сильно надо — так милости прошу в управу. Там и пропишем. Мордатый криво улыбнулся.

— И не лыбься. Чтобы духу вашего через полчаса близ станицы не было.

Зразумили? — Капитан захлопнул дверцу. — А Бубе передайте, чтоб таких мудаков больше на перегон не слал! Вы не то что бабки, вы «колеса» прокакаете. — Завел мотор. — И еще: вздумаете вернуться когда, счета на баланс подводить — башки поотшибаю. У нас так: или по-хорошему, или — по закону.

Глава 25

— Дуракам закон не писан, а умным — не нужен. Вот так и живет бывшая когда-то великой держава — по праву сильного. В своей разобщенности — беспомощная и беззащитная. Без закона, без ума, без царя. И в голове и на троне. А знаешь, что говорил Платон? — встретил меня Михеич по выходе из баньки. Это вместо «с легким паром…».

— Смотря по какому поводу.

Старик был плодовит.

У Михеича сегодня настроение боевое. На полу — груда газет. В Раздольную приходят не все, а потому Михеичу раз в неделю или две привозит кто-нибудь из станичников из Приморска целые груды.

Пока мы с Леной шлепали по шоссе, идея идти ко мне в гости поутру подвяла и засохла сама собой. Виной — благоустроенный газпромовский «Икарус», развозящий изнывающих от скуки и пьянства отдыхающих по этой поре газовиков по достопримечательностям округи и обратно. Увидев его, Лена приняла оперативное решение: вернуться, навести марафет до полного умопомрачения и объявиться позже. В нездешнем блеске и мерцании.

Приняв баньку и зализав царапины, усаживаюсь у стала и ловко скручиваю цигарку.

— «Закон ставит своей целью не благоденствие одного какого-нибудь слоя населения, но благо всего государства», — на память цитирует Михеич.

— Мысль хорошая, но не новая. Даже для современников Платона. И с годами не стала более выполнимой.

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135