Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
На лестничной площадке хлопнула клетка лифта, и в дверь позвонили. Спиридон замер. Звонок повторился вновь и вновь, а потом кто-то ударил в дверь ногой и закричал:
— Людка, открывай. Заснула, что ли?
Голос был мужской и наглый. «Блин, он весь дом переполошит, — подумал Спиридон, — какого… эта шлюха не могла повесить мужских штанов в шкафу, если у нее есть хахаль!»
Неизвестный ухажер не унимался минут пять. Потом выругался у двери и побрел вниз. Может, домой. А может, в ментовку. Впрочем, ментовка в середине ночи точно не пойдет с полупьяным субъектом взламывать чужую квартиру на том основании, что дама назначила субъекту свидание и не откликается. Спиридон уже успокоился было при этой мысли, когда его стукнуло, как по темечку: «Жигуль». Машина женщины стояла внизу, и, стало быть, хозяйка должна быть дома…
Спиридон быстро натянул на себя бесформенные женские штаны, сапоги с основательными каблуками и кокетливое пальто. На голову косо сел женский беретик. С подзеркальника в прихожей Спиридон схватил кокетливую сумочку, а из ящика на кухне выбрал единственное, что могло сойти за оружие в этой квартире: острый и широкий нож для резки хлеба. Нож как раз влез в сумочку.
Спустя пять минут Спиридон покинул квартиру. Кожаную куртку и весь свой прикид он оставил там же, на ковре, — вместе с отпечатками пальцев, разбросанными по всей квартире. Об этом можно было не заботиться: лишний труп не отяжелял и не облегчал его участь.
***
Мишка Рахимов очень волновался. Мишке было всего двадцать лет, но он уже прошел Чечню и спецназ, а когда он вернулся в родной Тарск, его встретил двоюродный брат Чика и сказал, что есть шанс подняться, потому что Семка Колун, по слухам, отошел от дел и рук пачкать не желает, а свято место пусто быть не должно.
Они обнесли три квартиры, а четвертая принадлежала какому-то барыге, который был корешем Колуна, и, когда мент из следственной бригады вычислил их, он сдал их не ментовке, а Колуну Мишку и Чику привезли к Полтиннику и заставили все вернуть, а потом Полтинник сказал, что Семке нравятся такие рисковые ребята и что они могут выбирать: либо Колун, либо зона.
Мишка и Чика, в общем-то, думали, что их убьют, а вместо этого им предложили работу и даже не слишком побили, и, конечно, Мишка с Чикой были очень довольны. Сегодня их подняли с постели в полночь и послали на улицу Шехтеля, к пятому подъезду панельной девятиэтажки. Чику отправили наверх, в квартиру номер сто пятнадцать, где проживал торговец дурью по прозвищу Махаон, а Мишка с каким-то хмурым парнем остались внизу.
Подъезд был весь стылый и прокуренный, и через разбитый уголок стекла на площадку второго этажа заглядывала похожая на обрезок ногтя луна. Остальное стекло было мутное и закопченное. Хмурый парень оказался бывшим ментом, — он ушел из органов три месяца назад, потому что у Семки платили лучше. Красный сказал Мишке, что они охотятся за Спиридоном.
— Не бойсь, — сказал красный, — если что, старые друзья меня прикроют. Только вряд ли Спиридон сюда придет.
— Почему?
— Спиридон на кокаине сидит. Ему спецом из Москвы возят. А Махаон что? Химией разной торгует…
— Интересно, — сказал Мишка, — а на этой… «Заре» химию нельзя делать?
— Дурак ты, хоть и крутой «Заря» не химию делает, а белок. Сечешь разницу?
Где— то вверху хлопнула дверь Мишка насторожился.
— Слышь, это с чердака, кажись…
Сверху спускались. Шаги были неуверенные, как будто старушечьи. Мишка и хмурый парень переглянулись.
— Ведро несет, — сказал хмурый парень… — приспичило, однако.
Через мгновение объект их беспокойства показался наверху лестницы: невысокая женская фигура в ботинках и пальто и в самом деле тащила в руках красное пластиковое ведро.
Хмурый парень заметно расслабился. Мишка смотрел на приближающуюся фигуру. Что-то смутно беспокоило его. Женщина уже поравнялась с ними, когда Мишка вспомнил, что именно. Два часа назад они осматривали чердак, и это треснутое ведро стояло на чердаке. И еще на чердак вел ход с другого подъезда.
В следующую секунду фигура распрямилась, выпуская ведро, — и заученным движением вогнала кухонный нож в горло напарнику Мишки. Мишка не успел даже схватиться за ствол — короткий удар отшвырнул его в угол лестничной клетки, Мишка на мгновение потерял сознание, а когда очнулся, обнаружил, что лежит лицом вниз, и в ребра ему упирается его собственный ствол, снабженный, для конспирации, большим и черным глушителем.
— Лежи тихо, заморыш, — посоветовал Мишке хрипловатый, сводящий с ума голос, — сколько людей сидит у Махаона?
— Д…двое
— На улице кто есть?
— Нет. Т…тачка есть. «Опель» серый.
— Где ключи?
— У Чики… наверху…
— Иди звони в дверь.
Спустя минуту Мишка старательно давил большой, похожий на ластик звонок на четвертом этаже Дверь была стальная, с могучими ребрами, уходившими в косяк, с хитроумным глазком посередине Спиридон следил за ним, прикрыв глаза. Его слегка знобило не столько от холода, сколько от желания уколоться.
— Ты чего, Миш? — послышался хмурый голос Чики.
— В сортир хочу. Открой дверь.
Послышался лязг засовов. Дверь отворилась. В следующую секунду Спиридон, пользуясь Мишкой, как щитом, влетел в прихожую. Ствол в его руках кашлянул дважды. Первая пуля попала Чике точно в голову. Вторая пришлась менее удачно: Мишке в живот. Тот вскрикнул, падая на ковер, и Спиридон выстрелил еще раз — пуля разворотила Мишке нос и вышла через затылок.
На шум в прихожую с пистолетом выскочил второй человек, сидевший в квартире: Спиридон мягко кувырнулся через свежий труп, стреляя в падении. Они нажали на курок одновременно: человек Колуна промазал, и пуля Спиридона, попав ему в плечо, отшвырнула его назад. Спиридон докончил кувырок и выпустил еще две пули. Последняя попала уже в мертвеца.
Спиридон защелкнул дверь и бросился в гостиную. Там — бледный, но почти невредимый сидел облаченный в халат толстяк — это и был Махаон. Судя по кровоподтеку на его скуле, ребята Колуна провели с Махаоном краткую беседу на предмет того, что ему пора менять «крышу», но опять-таки трудно было предположить, что Махаон сильно противился их сногсшибательным доводам. В ином случае он не отделался бы содранной кожей на скуле…
