Мудрец. Сталкер. Разведчик - Успенский Михаил Глебович

– Как можно, – сказал бармен. – Кредитка у него в порядке. Только он сам отказался. Сказал, старого пса новым трюкам не научишь…

– Где же его теперь искать? – сказал Белый.

– Так он сам ищет своего снайпера, – сказал Мастдай. – А нашёл наверняка парочку кровососов. Или больше. Потому что любого зомбака он на куски разорвёт… А пожалуй, и псевдогиганта…

Крепко зауважал молдавский грузчик своего соперника.

– Думайте, господа сталкеры, думайте, – сказал Белый. – Нельзя вот так просто отдавать человека Зоне. И не надо мне напоминать, что у нас тут не институт благородных девиц. Время от времени необходимо становиться людьми… Убедительно прошу всех достать эти чёртовы коробочки и попробовать связаться со своими знакомцами – может, кто-нибудь что-нибудь видел…

И загудело, загомонило в зале пчелиным роем. Сталкеры неуклюжими пальцами набивали на клавиатурах свои вопросы.

– Стоп! – сказал вдруг Паганель. При других обстоятельствах никто бы к нему, вечному неудачнику, не прислушался, но сейчас был особый случай. – Джамайка сообщает. У Михалёвки подстрелили Гудвина. Тоже в ногу. Гудвин орёт, а через овраг подойти нельзя, там аномалий полно… И со стороны деревни нельзя, сразу у гада на прицеле окажешься…

– Известная тактика, – сказал Печкин. – Одного подранил – и отщёлкивай сердобольных товарищей… Видел я на Кавказе такие штучки…

– Братцы, братцы, – сказал Матадор. – Как же этот киллер Выброс пережил?

– Значит, не такой уж он новичок, – сказал Мастдай. – Есть одно надёжное местечко в окрестностях Михалёвки. И говорит мне чуйка, что это кто-то из на… то есть из здешних. Явно не новичок. Мало ли что майор сказал…

Все сразу стали предлагать возможные кандидатуры на роль окаянного снайпера. Дискуссию прекратил Матадор.

– Время, – сказал он. – Вот оптимизируем гада – и узнаем.

– Понятно, – сказал Белый. – Вот, значит, почему… Хорошо, что Ниндзя и остальные догадались отползти… Господин Топтыгин! Вы поняли?

– Ну, – сказал Топтыгин. – Не вьём ему там было нас стрелить…

Он уже бросил траву в кипяток и теперь тихонько тряс медный свой сосуд – видно, надеялся, что так быстрее заварится.

– Тогда вперёд, – скомандовал Белый. – Никому за нами не ходить. Если не вернёмся… Вернёмся! Старик Станиславский никогда ещё не подводил… Ждите!

– Белый, ты у нас один, – напомнил Матадор.

– Вот именно, – сказал Белый.

Топтыгин со вздохом распрощался с мечтой о чае, только пригрозил бармену:

– Мотри! Не закасти мне посудину-да – чибышок отрежу!

И даже показал маленький ножик с полукруглым лезвием – вот она какая, оказывается, бриткая палемка!

И через миг не было уже в баре «Хардчо» ни Белого, ни его Путника.

Месье Арчибальд остался в недоумении, а на чайник поглядел с ужасом – действительно, не закастить бы его!

– Они что – всегда так у вас ходят? – вымолвил Печкин.

– Как – так? – сказал Матадор. – Без оружия, без припасов?

– Иногда и без связи, – сказал Матадор. – Белый говорит: я сам найду, кого надо…

– На то Билый, – сказал Мыло. – Вин и осилка свойого приучив… Каже: груз-триста и так важкий! Воны и без приладив хустко по Зони мандрують…

Сталкеры разбрелись по столам – поправляться. Как-то не хотелось расходиться по своим намеченным на сегодня маршрутам, душа не лежала…

Хотя и веселья никакого не было.

– Билый казав – чекаты, то и будэмо чекаты! – подвёл итог всему Мыло. – Бо есть ричи поважнее цих клятых артефактив…

Но коньяк в горло не лез, а кусок – и подавно.

– Мне хватит, – сказал Печкин. – Скажи, Матадор, а Белый – это действительно так важно?

– Пока сам не узнаешь, не поймёшь, – сказал седой сталкер. – Это… Это как надежда на бессмертие души. Это, может быть, самая главная загадка Зоны… До него всё было так, знаешь…

Он попытался найти слова, но только рукой махнул.

– Болотный Доктор спасает наши тела, а Белый – души! – важно сказал Киндер.

– А чего ты тогда к Синильге лезешь, спасённая душа? – сказал Матадор.

Маленький сталкер смутился.

– Так Белый же с ней всё равно не спит, – сказал он и густо покраснел.

– Да, Киндер, – сказал Матадор. – Тебе ещё расти да расти. Это про тебя сказано: худое дерево в сучок идёт…

Киндер тут же, не поднимаясь, коротко ударил Матадора в подбородок.

И понеслось.

Сталкерам в такие томительные минуты непременно требуется разрядка. Мигом припомнились старые обиды…

Юкка-Пекка схватился с Мегабайтом и тут же получил в ухо от Огонька; Техасу не полюбился Мыло; Дисбат колотил Мюллера головой о столешницу, пока его не пнул сзади Идол, волк-одиночка; Дуче защищался стулом от Маугли и Коломбо; Умную Машу, Халдея и Коммуниста били все – должно быть, за меткость; дошла очередь и до Печкина…

Да, порой и хохливудским лентам случалось правду сказать…

– А мы-то с тобой чего сидим? – спросил журналиста Мастдай и вытащил беднягу из-за стола. – Люди-то все добрые делом заняты!

И отправил Печкина в полёт – сокрушать стол одинокого Батюшки. Батюшка не стал поднимать слетевшие очки, но очень сильно толкнул столичного гуся обратно к Мастдаю.

Потом поп-расстрига спас очки из-под печкинского берца, поднял свою нечестивую инкунабулу.

– Варвары, – сказал Батюшка. – Прижизненное издание! С автографом и маргиналиями маркиза! Иллюстрации Гюстава Доре!

Врёт, собака, не может такого быть, подумал Печкин и, ловко уйдя от мастдаевской плюхи, тырцнул обидчика в солнечное сплетение…

Месье Арчибальд наблюдал побоище с привычным ужасом. Вышибала Колчак недвижно стоял у двери, сложив руки на груди, словно демон какой, – ведь все финки да кинжалы бойцов лежали у него в особом ящике под замком.

Синильга убежала на лестницу – оттуда было лучше видно.

Наконец бармену надоело.

Грянул выстрел. На такой случай у месье Арчибальда имелись холостые заряды.

Драка стихла, только Матадор всё никак не мог решить, в какой угол бросить Киндера.

– Расслабились – и хватит! – прозвучал одинокий голос бармена. – Матадор, оставь ребёнка!

– Не нато трраттьтя, – сказал Юкка-Пекка. – Отни турраки терруттьтя…

– Об чём колотились-то? – спросил Колчак.

– Да так… Каждый о своём… – отвечали сталкеры. – Для аппетита!

Аппетит действительно проснулся у всех, даже у тех, кто лишился зуба-другого.

– Спасибо. – Мастдай улыбнулся Печкину.

– Это ещё за что? – сказал журналист.

– За то, что по яйцам не пнул, – сказал Мастдай. – А то я как раз открылся…

– Лышенько мени, – сообщил Мыло. – Голова як та чугуняка… Колысь попадётся мне Техас у поли без пилы…

– В следующий раз следи за базаром, – сказал Киндер Матадору.

– Да, реакция у меня уже не та, – грустно сознался Матадор. – А Синильгу ты всё-таки оставь!

– Да я же с Галкой, – оправдался Киндер. – А Синильга… Скучно ей тут… Извини, отец, не рассчитал. Но! Мировую пить будем?

– Будем! – пылко сказал Матадор.

Печкину уже приходилось здесь участвовать в драках, но только один на один. Пока ему везло…

– Ахтунг! – заорал Колчак. – Мазафаку черти несут!

– Не пускай! – крикнул Огонёк. – Мазафаку встретить – к несчастью!

Мазафака относился к особой категории обитателей Зоны – шаманам. Шаманами называли тех, кто шлялся по запустошённой чернобыльской земле без каких-то серьёзных намерений. Шаманы не участвовали в перестрелках, чуяли аномалии без всяких приборов, как-то ладили с монстрами, иногда могли дать сталкеру добрый совет. Или недобрый, по настроению. Или вылечить. Или завести в ловушку. Но людей они, в общем, чурались. Так, толкнут иногда артефакт-другой для поддержания скромных своих запросов…

Мазафака был не простой шаман. Юродивый, можно сказать. Потому что он-то с людьми общался довольно активно – разносил местные слухи и сплетни, щедро дополняя их собственными бредовыми придумками, и отсеять зёрна от плевел было довольно затруднительно…

– Пусти, – властно сказал Матадор. – Нынче нам нужна информация.