Служба ликвидации - Шубин Юрий Дмитриевич

На площадке никого не было, но сквозь бетонную толщу стены бригадир услышал приглушенный разговор. Он приблизился к лифту, приложил ухо к шершавой стене…

Ротан понял, куда спрятался фраер – он в лифте! Но с кем он разговаривает?

Бригадир тихонько надавил на кнопку, но лифт не пошел.

«Заблокировались, суки! – догадался он. По лицу как ток пробежала злая ухмылка. – Ну, ну… Там и сдохнете!»

Осторожными шагами бандит вышел на лестницу и быстро поднялся на два этажа вверх. Узкий нож, похожий на стамеску, тихонько вошел в отверстие над лифтом. Освободив защелку, Ротан взял в ладонь оружие и отодвинул дверь. В темноте лифтовой шахты он увидел людей, стоящих на крыше «грузовика». Направленный в его сторону пистолет он заметил, лишь услышав «пневматические» шлепки. Пуля ударила в дюралевую облицовку двери и, оставив глубокий рубец, сорвалась в рикошет. Другая свистнула у самого лица, с громким звоном шлепнувшись в сталь. Еще одна отрезвила бригадира, вырвав кусок бетона…

Ротан шарахнулся в сторону, и тут же грохнул его пистолет.

– Получайте, падлы! – истошно прокричал он, до боли вдавливая спуск.

Несколько раз бригадир выстрелил наугад, разрывая тишину неистовым грохотом. Но пули ушли в темноту, выбивая искры и звон из стальных направляющих. Стрелять прицельно не давал «Макаров» Пилата.

В боевой горячке Ротан решился на отчаянный шаг. Он отошел от края и, выстрелив поверх голов, с короткого разбега прыгнул в шахту. Бетонная коробка резко приблизилась и побежала перед глазами. Полтора этажа Ротан находился в свободном падении. Секунда показалась ему помноженной раз в десять.

Пилат не успел довернуть оружие, чтобы подбить бригадира на лету. Вместе с Сухариком он был сбит с ног падающей на плечи массой. Бесшумный пистолет стукнулся о крышу и через люк провалился в кабину.

Однако и бригадир не состоял в парашютной секции и не смог устоять при экстремальном приземлении. Тем более он не смог воспользоваться оружием. Пилат бросился на противника, прижав его ствол к полу. В завязавшейся борьбе он несколько раз ударил Ротана по вооруженной руке, но бригадир не разжимал стального хвата. Он был довольно сильным парнем.

Испуганный Сухарик с трудом выбрался из эпицентра схватки и с разбитой губой замер на самом краю крыши. Под ним разверзлась настоящая семиэтажная пропасть, пугающая зловещей чернотой и холодным дыханием смерти. Но что страшнее – бороться за жизнь до конца или положиться на случай и плыть по течению, никак не влияя на исход?

Сухарик не терпел пассивности и выбрал первое. Превозмогая страх, он посмотрел вниз. Сквозь окна в перегородке, отделяющей две шахты друг от друга, парень увидел стоящую несколькими этажами ниже кабину второго лифта. Дрожащими ногами он оттолкнулся от пола и прыгнул на проем. Руки судорожно вцепились в бетон. Подтянувшись, Сухарик забросил ногу и забрался в проем. От головокружительного прыжка сердце не испытывало адреналинового голода. Быстро сорвав с себя майку, парень сложил ее пополам и, тщательно прицелившись к подвесным тросам, как десантник, метнулся в шахту.

Грудь больно врезалась в натянутые тросы, руки с майкой торопливо захватили их, будто это были стальные трубы. Помогая себе тормозить ногами, Сухарик ослабил пальцы и начал спуск. Разогнавшись, он остановил падение тряпичным тормозом и кроссовками. Сверху доносились сдавленные крики и звуки борьбы, но парень не думал об этом. Он смотрел вниз, где в нескольких метрах от ног чернела посадочная площадка пассажирского лифта.

Едва ноги почувствовали опору, Сухарик разжал скрюченные от напряжения пальцы и перевел дух. Он развернул и надел перепачканную в смазке порванную футболку. Прикинул, куда дальше: через люк в кабину или…

Парень выбрал второе. Как акробат, Сухарик осторожно подобрался к верхнему этажу, раздвинул двери и, пыхтя, выбрался на площадку.

Не задерживаясь, он бросился к лестнице и мигом преодолел оставшиеся до земли три этажа.

Перехватив руку Ротана, Пилат с силой ударил ее о стальную балку. Пронзенный болью бандит сжал зубы, но Пилат не отпускал его. Он повторил удар. Бригадир зарычал, как дикий зверь. Окровавленные пальцы разжались, выпустив оружие. С затихающими стуками пистолет улетел вниз, а дерущиеся противники на миг разошлись.

Воспользовавшись моментом, Ротан вытащил пистолет Черепа и направил его на Пилата. В тесном пространстве деться некуда. Исход поединка был решен.

– Конец тебе, падла! Конец! – с торжеством прошипел он и нажал на спуск…

Липкий от крови указательный палец ощутил легкое движение спусковой скобы. За миг до спасительного выстрела Ротан почувствовал радость. Он дожал спуск, но… скоба провалилась в пистолетную рукоятку, как педаль отказавших тормозов. Выстрела не последовало – в отличие от «Макарова» у «Токарева» нет самовзвода.

Пилат мгновенно оценил ситуацию и принял боевую стойку. Врагов нельзя оставлять в живых. Он поднял согнутую в колене левую ногу и, пружинисто распрямляя ее, совершил прыжок вперед на правой. Составляющие молниеносного удара совпали и стали единым движением. Стопа вылетела, как стомиллиметровый пушечный снаряд. Рифленая подошва пробила противника «насквозь» и сбила с крыши лифта. Раздался слабый стон. Неуклюже взмахнув руками, Ротан впечатался в стену шахты и, словно мешок с опилками, полетел вниз. Через несколько секунд Пилат услышал глухой удар.

Финальная сцена сопровождалась зловещей тишиной.

Глава 10

СЛАБОЕ ЗВЕНО

На третьем этаже офисного здания в центре Москвы царило деловое оживление, а глава собственной финансовой империи Верховский, уединившись в уютном капнете, работал с документами. Мелодичный звонок белоснежного телефонного аппарата оторвал олигарха от занятий. Напрямую по этому номеру звонили немногие. Обычно все звонки адресовались секретарше, и, по желанию шефа, она соединяла с ним абонентов или нет. Это линия другая. Она не стояла на контроле службы безопасности, а разговоры, проходившие по ней, не укладывались в мегабайты записей на жестких дисках компьютеров. Кроме того, специальный человек регулярно приходил в кабинет и проверял линию на предмет несанкционированных подключений. Это входило не только в его обязанности, но и в комплекс мер по обеспечению информационной безопасности бизнеса и его главы.

Подняв трубку, Верховский узнал взволнованный голос генерала Казуева и поинтересовался:

– У вас неприятности?

– Вероятно, да, – потухшим голосом подтвердил генерал. – Наши ОРГАНЫ живо интересуются историей чересчур быстрого назначения на должность нового начальника Станции управления…

– А почему вас это заботит? – не проявляя беспокойства, спросил олигарх. – Это их обычная работа. По-моему, для назначения имелись все официальные основания, а вы всего лишь высказали свое мнение о морально-деловых качествах кандидата. И если позже у вновь назначенного начальника произошло ЧП, то в этом нет ни его, ни вашей вины. Кроме того, кандидатуру подбирало управление кадров, а утверждали наверху.

– Этот мудак хотел прикрыть свою жопу, похвалившись знакомством со мной, а ТЕ РЕБЯТА умело потянули его за язык, – расстроенно пояснил Казуев. – Мне звонили друзья и предупредили, что к ним тоже ПРИХОДИЛИ и расспрашивали про меня.

– Мне кажется, дорогой мой, вы несколько сгущаете краски, – попытался ободрить генерала Верховский.

– Какой, к черту, сгущаю! – не смог удержать себя в руках Казуев. – Я не командир роты и даже не командир полка, про которого можно вот так ходить по кабинетам и выспрашивать!

Слушая брюзжание генерала, олигарх подумал, что тот близок к истерике, и это обстоятельство его сильно озаботило. Пожалуй, больше, чем страхи самого Казуева. Страх подавляет разум. В таком состоянии легко допустить ошибку или сболтнуть лишнее. Хотя, конечно, генерал не мальчик, а терять ему есть что.

– Разве вы не понимаете, кто дал разрешение на подобные действия со мной? – Его голос дрожал, словно генерал произносил последнее слово перед оглашением приговора.