Викинг - Гарин Максим Николаевич

Затем Викинг наведался в санузел, проверил, течет ли в кранах вода. Вода потекла, правда, от чрезмерного застоя даже не ржавого, а омерзительно черного цвета. И, что удивительно, в кладовке сохранились два одеяла, прожженных посередине. Видно, потому и сохранились. Там же стояло несколько аптечек, и в каждой находилось по одному-два пакета борной кислоты.

— На тебе Боже, что нам негоже, — пробормотал Викинг, но в целом он был доволен. Главное, что судьба бомбоубежища по-прежнему никого не волнует и в нем всегда можно будет укрыться.

В родительском доме Викинга заждались. Отец обрадованно похлопал его по плечу, а мать бросилась на шею и, не выдержав, разрыдалась. Но толком поговорить им так и не удалось. Старик сразу же уволок Глеба в свою комнату.

— Сегодня три каких-то типа в масках пытались нас убить. Между прочим, из-за тебя.

— Да? И что же им помешало?

— Не учли того, что старость иногда не только знает, но и может.

— Ну дед, ты даешь!

— Я-то ладно. А вот ты что такого натворил, если из-за тебя готовы твоих близких на тот свет отправить?

— Дед, поверь, тебе этих дел лучше не касаться.

— Это ты отцу с матерью можешь отлуп давать. А я должен все знать. Может, еще тебя, сопляка, от смерти спасу.

Викинг с удивлением посмотрел на старика: никогда тот не разговаривал с ним в таком тоне. Хотя и убивать тебя приходят не каждый день. Впрочем, у Глеба сразу промелькнула мысль, что не убивать их приходили, а использовать в качестве заложников. Но не станешь же из-за этого спорить со стариком. Тем более, что его сейчас волнует совсем другое.

— Ладно, — решился он, — слушай. Но предупреждаю: такое не всякий даже во сне выдержать сможет.

И Викинг рассказал все, начиная со смерти Ревякина и кончая сегодняшним утром. Дед внимательно слушал, с каждой минутой все больше мрачнея, но при этом не впадая в панику, а стараясь вникнуть в сложившуюся ситуацию.

— Трудно тебе придется. Считай, все городские подонки мечтают с тобой рассчитаться.

— Да, положение аховое, — легкомысленный тон Викинга как-то не вязался со сказанными словами.

— Ничего, как-нибудь разберемся. Только первым делом ты должен отца с матерью спрятать в надежном месте.

— А про себя, дед, ты что, забыл? И тебя надо вместе с ними.

— Обо мне разговор особый. Тут, знаешь, как в сказке «Я тебе еще пригожусь». Кроме того, я свое уже пожил, в случае чего и умирать не так страшно.

И как ни пытался Викинг отговорить старика, тот оставался непреклонен. Они так увлеклись спором, что не обратили внимания на назойливо звонивший телефон. Трубку снял отец и через несколько секунд робко заглянул в комнату:

— Глеб, это тебя! — удивленно сказал он.

Викинг недоумевающе посмотрел на отца, а дед досадливо проворчал:

— Черт, надо было сказать, что его нет, а где он — неизвестно.

Но что сделано, то сделано. Викинг неохотно поднял трубку.

— Здравствуй, Глеб, — раздался такой знакомый женский голос. Наконец-то я тебя застала.

Табачный дым устилал комнату густой пеленой. Седой нервно расхаживал взад-вперед, пробиваясь сквозь дымовую завесу, словно самолет через облака, не выпуская изо рта чуть ли не сотую за день сигарету.

— К этому хмырю с какой стороны ни подойдешь, результат один куча трупов, — наконец, выдавил он после длительного молчания.

«Да, — подумал Крест, — четыре покойника и калека за один день — это многовато. Тем более, что день еще не закончился». А вслух сказал:

— Кто бы мог подумать, что у него вся семейка такая: убийца на убийце. Им только дай возможность порезвиться.

Уголовники еще не знали подробностей побоища и опирались на собственные догадки.

— Так выяснили бы, прежде чем соваться, — окрысился на помощника Седой и, помолчав, спросил:

— Что дальше делать будем? Может, забудем о нем, оставим в покое?

Вопрос прозвучал совершенно неуместно. Если они и перестанут охотиться на парня, то он вряд ли ответит им такой же любезностью. А главное — Крест отлично знал характер пахана и понимал, что он не остановится и готов положить всех своих людей до последнего, лишь бы отомстить. Видно, Седой решил прощупать настроение своего помощника, и Крест ответил так, как и требовалось в данной ситуации:

— Его как можно скорее кончать надо. Мои ребята раскопали кое-что очень интересное. Так что рискнем прямо сегодня.

— А не торопитесь? Сегодня и так слишком много всего свалилось на нашу голову. К тому же его еще найти надо.

— Найдем. Вряд ли он ждет, что мы после стольких неудачных попыток сразу же решимся на новую.

— Ладно, делай как знаешь. Но на всякий случай нужно прихватить его приятеля.

— Этого… Белова? — уверенно спросил Крест.

— Ага, — немного удивленный догадливостью помощника ответил пахан. — Они же с детства корешат. Может, он и подскажет, где его дружбан прячется.

— Да чего ему прятаться. Небось давно уже прискакал к своим предкам, — так и подмывало высказаться Креста, но он промолчал. Пусть ликвидация злейшего врага станет для пахана приятной неожиданностью.

Белов и не подозревал о том, что игра в кошки-мышки с уголовниками закончилась. А то, что Глеб уже третий день не дает о себе знать, его ни капли не тревожило. Бывало, что Викинг без предупреждения исчезал и на больший срок. Сейчас головной болью для Георгия стало выяснение отношений с налоговой инспекцией. Вот уж действительно, обложили, так обложили. Как волка флажками. С одной стороны — уголовный рэкет, а с другой — государственный. И куда честному бизнесмену податься? В прорубь?

Вообще, по меркам тридцать седьмого года государство являлось самым злостным в стране вредителем. Нормальных деловых людей давило налогами, врачам, учителям и прочим бюджетникам месяцами не платило зарплату, рабочих толкало на забастовки и голодовки. На кого же тогда оно работало? Получалось, что исключительно на воров и бандитов, независимо от того, где они орудовали — в темных переулках или светлых чиновничьих кабинетах. По совести, страну надо было снова переименовывать, теперь уже из России в Паханию.

Белов чертыхнулся, глядя на неподъемную кипу бумажек, в которых были отражены малейшие финансовые шевеления его фирмы, вплоть до оплаты работы художника, изобразившего ее эмблему. Тут и раздался стук в дверь, после чего она распахнулась, пропуская представителя другой, неофициальной банды рэкетиров — порядком надоевшего Белову Сквозняка.

«Легок на помине, — раздраженно подумал Георгий. — И чего приперся. Вроде не время еще».

Но Сквозняк пришел не за деньгами. У него имелся серьезный разговор.

— Хорошо, — поколебавшись, согласился Белов. — Могу уделить минут двадцать.

— Да нет. Это надо обсудить в спокойной обстановке, где-нибудь в солидном кабаке.

— А кто платить будет? У меня лишних денег нет.

— Мы заплатим, — поспешил успокоить его Сквозняк. — Дело того стоит.

— Ладно. Но я не ухожу отсюда раньше семи и сегодня делать исключений не собираюсь.

— Замечательно, — обрадовался уголовник. — Для кабака это самое время. Значит, в семь здесь внизу.

Что-то не понравилось Белову в этом разговоре, он стал подумывать о том, не увильнуть ли ему от встречи, и тут, как обычно происходит в таких случаях, нашлась причина: сегодня же день рождения матери его невесты. Надо хоть цветов ей привезти.

Частично покончив с бумажками, он в темпе покинул офис и за час до оговоренного срока спустился вниз. В последнее время Викинг не претендовал на «жигуленок», поэтому Белов использовал машину на всю катушку. Он притормозил у цветочных рядов, выбрал букет поприличнее и рванул вперед. Невеста жила на другом конце города, следовало поторопиться. Однако визит Сквозняка подсознательно насторожил Георгия, и вскоре он заметил задрыпанный «Фольксваген» мышиного цвета, неотступно следовавший за ним. Стоило попробовать оторваться, но машин на дороге было маловато, и Белов решил отложить свою затею, пока не доберется до главной городской магистрали — бывшего проспекта имени Ленина. Подъезжая туда, он обратил внимание на чрезмерное скопление гаишников. Двое из них двинулись на пересекавшую проспект улицу, по которой ехал Георгий, собираясь перекрыть движение.