Не говори «прощай»! - О'Нил Кэтрин

— В таком случае нам, наверное, действительно лучше отказаться от этой идеи.

— Постой, баджи… — пробормотал Макс, оглядывая зубчатые стены. Потом его взгляд скользнул вверх, и лицо просветлело.

— Ты что-то придумал?

— Есть одна идея, которая может сработать. Помнишь свой последний полет на Хендонском поле, когда тебе пришлось планировать с отказавшим двигателем? Ты летела тогда совсем тихо! Сможешь повторить это здесь?

— Ночью, конечно?

— Естественно, но на нескольких башнях есть прожектора.

— А как же охрана? Она может заметить аэроплан.

— Не исключено, но охранники так уверены в надежности сигнализации, что ночью не патрулируют территорию. Если нагрянуть часа, скажем, в три, дело может выгореть. Как тебе мой план?

— Возможно, посадку мне совершить удастся, а вот взлететь… Колоссальный риск, ведь может отказать двигатель, и тогда мы врежемся в стену.

— Однако шанс есть.

— И все-таки опасность слишком велика.

— Но если бы не ощущение опасности, — проговорил он, и в его глазах зажегся озорной огонек, — то было бы неинтересно жить на свете.

Китти посмотрела вниз — ночной, искрившийся огнями Лондон показался ей необъятным. Примерно за час до этого молодые люди подняли с постели техника Лори, жившего возле Хендонского аэродрома, с его помощью заправили аэроплан, взлетели и, ориентируясь по темной полосе Темзы, направились на север. Сам полет не занял много времени, вскоре внизу, как по мановению волшебной палочки, возник Тауэрский мост, а сразу за ним — мрачные башни и стены бывшей тюрьмы. Подлетев поближе, Китти с сомнением покачала головой: с высоты Большой газон казался совсем крошечным. Приземлиться на него было все равно, что произвести посадку в коробке для обуви.

Мысль о подстерегавших их опасностях заставила молодую женщину похолодеть. Действовать надо было очень быстро и точно, малейший промах грозил катастрофой, потому что садиться предстояло на узкую полоску земли между посаженными в ряд деревьями справа и массивной Белой башней слева.

Словно прочтя ее мысли, Макс крикнул:

— Еще не поздно вернуться, если ты передумала!

— Не выдумывай, лучше держись покрепче! — ответила она, не оборачиваясь, и выключила двигатель.

Наступила такая тишина, что обоим показалось, будто они оглохли. Китти слегка нажала на ручку управления, и аэроплан скользнул вниз, словно орел, заметивший зайца. Заветная цель надвигалась на них с безумной быстротой — в несколько секунд они перелетели стену и стали планировать к краю Большого газона. «Резче направь аэроплан вниз, — приказала себе Китти, — и как только колеса коснутся земли, что есть силы жми на тормоз!»

В следующую секунду колеса ударились о землю, Китти нажала на тормоз, и аэроплан, неожиданно забрав вправо, понесся прямо на Белую башню. Казалось, столкновение неизбежно, но, к счастью, скорость все-таки снизилась, и он остановился.

План Макса блестяще сработал!

Но главная опасность была еще впереди. По сути, они по собственной воле угодили в западню, из которой был только один выход.

Молодые люди застыли в креслах, ожидая услышать противный вой сирены, но в Тауэре царила мертвая тишина, ничто не потревожило ночной покой охраны.

— Теперь надо подготовиться к взлету, — шепнула Китти.

Они спрыгнули вниз и повернули аэроплан хвостом к стене, с которой только что чуть не столкнулись. Чтобы взлететь с этой узкой полоски, нужно было сразу набрать максимальное количество оборотов двигателя, рев которого наверняка разбудит обитателей казармы, так что каждая секунда была на счету.

Держась в тени деревьев, взломщики прокрались к Уэйкфилдской башне, стоявшей прямо за «Воротами изменников», через которые когда-то в Тауэр привозили узников. Замок на массивных дверях задержал Китти и Макса не больше чем на минуту. Оказавшись в холодном каменном вестибюле, они взбежали по лестнице и вошли в сокровищницу. Макс зажег предусмотрительно захваченный с собой фонарь, и сокровища Британской империи предстали перед ними во всей красе — всевозможные короны, скипетры и другие знаки королевской власти, включая меч, усыпанные несметным количеством драгоценных камней, блестели и переливались всеми цветами радуги за толстым стеклом витрин. Среди всего этого великолепия особенно выделялась корона, изготовленная в 1837 году для королевы Виктории; это чудо ювелирного искусства украшали почти три тысячи бриллиантов и других драгоценных камней.

Замок витринной дверцы оказался уже посложнее, и Максу потребовалось целых десять минут, чтобы его вскрыть. Китти молча наблюдала за возлюбленным, хотя ей так и хотелось его поторопить, ведь в любой момент кто-нибудь из охранников или солдат мог заметить аэроплан, стоявший на Большом газоне.

Оказавшись за стеклом витрины, они приступили к торопливым поискам. Блеск драгоценностей слепил глаза; рубины, изумруды, бриллианты невероятных размеров, многие столетия стекавшиеся в столицу со всех концов огромной колониальной империи, слились в единую сверкающую массу. Китти подумала, что отыскать среди них индийский рубин, пусть он и неимоверно велик, будет непросто. Но Макс вдруг взял что-то и показал ей — на его раскрытой ладони переливался багровым огнем, затмевая своим блеском другие драгоценности, легендарный камень императора Ашоки.

— Пошли! — сказал Макс и положил рубин в карман.

Аккуратно заперев за собой все двери, взломщики покинули Уэйкфилдскую башню и вышли на улицу. Ночной бриз повеял на них свежестью и прохладой, ничто не нарушало тишину старинной крепости. Никем не замеченные, молодые люди вернулись к аэроплану, и Китти забралась на свое место. Ее сердце билось как безумное: начиналась самая трудная и опасная часть их авантюры.

Повернув пропеллер, Макс торопливо вскарабкался в кабину. Молодая женщина оглянулась на него, ища поддержки. Он понял это и подмигнул ей:

— Давай, Китти, у нас все получится!

Набрав в грудь воздуха, она включила двигатель на полную мощность. Раздался оглушительный рев, и аэроплан содрогнулся. Краем глаза она увидела, как в окнах казармы вспыхивают огни; через мгновение из ворот здания стали выбегать полуодетые мужчины с винтовками в руках. Китти отпустила тормоз, и аэроплан рванулся вперед, вслед грянули выстрелы. Летательный аппарат помчался по импровизированной взлетной полосе, крепостная стена впереди быстро приближалась. Китти что было силы потянула ручку управления на себя, и машина оторвалась от земли, однако стена была уже совсем рядом. Китти зажмурилась, приготовившись к удару, но аэроплан уже резко взмыл вверх. Пролетая над стеной, он задел ее колесами, и тотчас истошно завыла сирена, но поздно, поздно — через несколько мгновений беглецы исчезли из вида в спасительном мраке ночи, оставив крики, суматоху и беспорядочные выстрелы далеко позади.

Обратный полет тоже был недолог. Как скоро власти обнаружат, что именно пропало из Тауэра, и вычислят единственного человека, который заинтересован в краже индийского рубина и имеет в своем распоряжении аэроплан, чтобы ее осуществить? Возможно, Секретная служба уже предупреждена на этот случай, так что теперь Кипи и Максу надо было как можно скорее выбраться из страны. Самый короткий путь — кораблем через Ла-Манш во французский порт Кале.

Едва они спрыгнули на землю, как к ним тотчас бросился встревоженный Лори, поджидавший их у ангара.

— Звонили из Скотленд-Ярда! — срывающимся от волнения голосом заговорил он. — Спрашивали, не взлетал ли с нашего аэродрома какой-нибудь самолет. Я прикинулся, что ничего не знаю, но они вряд ли поверили моим россказням. Не зная, что делать, я позвонил вашим друзьям, мисс Фонтэйн!

— Моим друзьям? — удивленно переспросила Китти.

Из тени ангара выступили две фигуры — это были сэр Гарольд и Чарльз. Старший Флеминг держал в руке пистолет. При виде Макса он сначала изумленно раскрыл глаза, но через мгновение его лицо исказилось ненавистью.