Мужской гарем - Милевская Людмила Ивановна

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58

Далила уже собиралась домой: глядя в зеркальце, пудрила нос. Увидев пациентку, она с дежурной приветливостью улыбнулась, глазами показала на кресло, поспешно спрятала косметичку в ящик стола, нажала на кнопку селектора и с легкой важностью произнесла:

— Даша, две чашечки кофе, пожалуйста.

— Сию минуту, — мгновенно откликнулась секретарша.

На некоторое время в кабинете установилась тишина. Женщина сидела на краешке кресла и обреченно смотрела в пол. Далила с лихорадочной торопливостью листала рабочий журнал.

К своему стыду, она забыла имя пациентки и теперь не знала, как к ней обратиться. Вообще-то кабинет был анонимный. Пациенты иногда и сами забывали свои имена, называясь сегодня одним, а завтра другим, но Далила не могла позволить себе ошибки. Наконец она нашла нужную запись. «Ирина Сергеевна Левицкая, музыкальный работник…»

— Итак, Ирина Сергеевна, — начала было она, но дверь распахнулась.

На пороге кабинета выросла секретарша с подносом.

— Кофе, — важно сообщила Даша и сверкнула фальшивой улыбкой: все, как учила начальница.

— Ой., зачем? — смутилась Левицкая и пролепетала:

— Большое спасибо.

— На здоровье, — вежливо откликнулась Даша и, виляя задом, стремительно вышла.

Когда дверь закрылась, Далила сделала глоток кофе, приветливо посмотрела на женщину и мягко произнесла:

— Я вас слушаю, Ирина Сергеевна.

Та смешалась, покраснела, на лице появилось страдание.

«Не знает, с чего начать, — догадалась Далила, с трудом припоминая, о чем бедняжка поведала ей вчера. — Хотя, понятно о чем, о том же, о чем и большинство: муж был хорошим, а стал плохим. Обычно выясняется, что хорошим муж не был никогда, разве что в фантазиях жены. Посмотрим, так ли здесь».

— Вчера вы говорили о том, что ваш муж изменился. Если можно, конкретней, каковы перемены? — заранее скучая, спросила она.

Брови женщины удивленно поползли вверх.

— Простите, но я этого не говорила, — растерялась она. — Я совсем о другом.

Теперь смущаться настала очередь Далилы. Нет, она, конечно, вида не подала, ее улыбка была по-прежнему спокойна и приветлива, но в глубине души ей стало стыдно за допущенный промах. Самолюбивая Далила болезненно переживала любые оплошности. Она привыкла к реноме суперспециалиста.

— Это вы меня простите, — извинилась она, чувствуя уже неприязнь к пациентке. — Видимо, я не правильно вас поняла. Так о чем вы, Ирина Сергеевна?

— Я о себе, — встрепенулась Левицкая. — Я уже и к гадалкам ходила, и к всяким там ведунам. Думала, может, порча.

— Порча? Так вы больны? — обрадовалась Далила. — Вы обращались к врачу? Какие у вас симптомы?

— Худею и плохо сплю. Вот знакомые и посоветовали к вам обратиться. Сказали, что вы уж точно поможете. К невропатологу я ходила и даже к психиатру. И ко всяким другим врачам.

— И что же?

— Говорят, здорова. Выписали там успокаивающее, витамины всякие, а разве можно душу витаминами вылечить?

Левицкая отвернулась, желая спрятать слезы в глазах.

— Ну-ну, продолжайте, пожалуйста, — попросила Далила.

Она слушала уже с искренним интересом, невольно сочувствуя. Левицкая не отвечала.

Далила подумала: «Ком в горле. Похоже, невроз. Какая, к черту, здоровая».

Она поднялась, решительно обогнула стол и, обняв за плечи Левицкую, мягко спросила:

— Что именно вас беспокоит, Ирина Сергеевна?

— Ой, в том-то и дело, что сама я не знаю, — вздохнула та. — Плохо. Плохо мне, а почему, сколько ни гадала, понять не могу.

— А вы подумайте.

Далила, погладив ее по руке, вернулась на место.

— Об этом лишь и думаю, — призналась Левицкая. — И не знаю, понять не могу.

Сделав паузу, она повторила:

— Понять не могу, знаю только, что плохо.

Левицкая замолчала. Далила поняла, что теперь уже надолго.

— Что ж, давайте попробуем вместе. Вдвоем разберемся, — предложила она. — Обрисуйте, пожалуйста, в общих чертах свою жизнь. И не бойтесь быть многословной, говорите, говорите.

— Жизнь? Да нормальная жизнь у меня… На первый взгляд, вроде все в полном порядке: муж зарабатывает хорошо. В доме достаток. Подруги завидуют.

— У вас много подруг?

— Да нет, одна. Школьная. Мы с ней почти не видимся. И еще одна есть. Сотрудница. Бывшая.

— Бывшая сотрудница или подруга? — уточнила Далила.

— Можно сказать, и то, и другое, — вздохнула Левицкая. — Мы с ней когда-то работали. Не то, чтобы дружим. Дружбой наши отношения не назовешь, так перезваниваемся иногда. В основном она мне звонит, когда деньги нужны. Я даю в долг всем безотказно.

— Тогда почему у вас мало подруг? — удивилась Далила.

— У меня муж красивый.

Далила подумала: «У меня тоже».

— Я как замуж вышла, — продолжала Левицкая, — сразу всех подруг от дома отвадила.

— Физические недомогания у вас есть?

— Вроде нет.

— Головные боли?

— Иногда.

— Тяжесть в области сердца? Быстрая утомляемость? Вялость, дрожь в руках?

Левицкая виновато пожала плечами:

— Нет, кроме бессонницы и отсутствия аппетита, нет ничего. Разве что вялость…

Далила глянула на часы и призналась:

— Сегодня вечером я занята, но я вас беру. Будем работать. Думаю, через месяц у вас появится оптимизм.

— Правда? — оживилась Левицкая.

— Я уверена. Вам надо заполнить анкету, но секретаршу я уже отпустила. Анкеты все у нее.

— А если я завтра приду?

— Да, завтра приходите. В это же время, — покидая рабочее кресло, согласилась Далила.

Они вместе вышли из офиса. Остановившись у «Форда», Далила вежливо предложила:

— Вас подвезти?

— Нет, спасибо, — испугалась Левицкая. — Я прогуляюсь пешком.

— Тогда до завтра, — обрадовалась Далила.

Она спешила к племяннику, а потом на свидание с Александром. Далила не хотела с ним так часто встречаться, но он вырвал у нее обещание.

До самого Просвещения она размышляла о сложности их отношений.

«Семью совсем забросила, — злясь на себя, заключила Далила. — Матвей меня скоро из дома выгонит и правильно сделает».

Евгений поджидал тетушку во дворе — нахохлившись, стоял на крыльце у подъезда.

— Ты почему здесь стоишь? — подъехав, удивилась она.

— Надо поговорить.

— Ясно, лезь скорее в машину. Холодно.

Евгений, еще загружаясь, начал рассказывать о походе в фирму покойного Трахтенберга. Далила слушала, хмурясь. Закончив, Евгений спросил:

— Вижу, есть новости и у тебя?

— И еще какие, — закатила глаза Далила.

— Ну и?

— Похоже, Трахтенберга и Киселева не подруга Веты убила.

— Не Настя? — удивился Евгений. — А я уже с ней свою версию увязал.

— Значит, развязывай, — горько усмехнулась Далила.

Глава 15

Версия Евгения держалась на таких вот фактах. В подарок от отца Виолетта получила фирму и кое-как там управлялась. Подруга Веты, Настя Миронова, управляет крупным холдингом, имеющим множество дочерних предприятий. Она наметила расширение холдинга. Вета согласилась подчинить свою фирму подруге, хоть отец ей и не советовал. А вот Трахтенберг и Киселев, владельцы преуспевающих предприятий, долго не хотели сливаться.

Неформально все трое — Вета, Трахтенберг и Киселев — являлись совладельцами другого холдинга, конкурента Насти Мироновой. Насте как-то удалось уломать Трахтенберга и Киселева, возможно, путем шантажа. Договор о намерениях был подписан. Все шло к слиянию, и вот владелец конкурирующего холдинга узнает о том, что теряет активы. Он надавил на Трахтенберга и Киселева, те отказались выполнить договор и выйти из старого холдинга. Насте Мироновой не удалось мирным путем завалить конкурента. Она решилась на преступление.

Внимательно выслушав племянника, Далила спросила:

— А где же версия? Зачем Насте подругу свою подставлять? Вета, насколько я поняла, хотела сливаться с холдингом.

— А вот теперь моя версия, — продолжил Евгений. — Настя Миронова выбрала в жертвы Вету по двум причинам. Во-первых, Вета целиком ей подчинена. Вета так обожает Настю, что я даже намека плохого не могу сделать в адрес Мироновой. Вета просто звереет.

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58