Костюм надувной женщины - Васильева Марина

Два раза Филин и Кенар его покормили, но в разговоры с ним не вступали. Он тоже не жаждал общения с ними. Где-то после полуночи Кенар открыл клетку. В руках у него был израильский Узи.

— Выходи!

Тихий вышел. Кенар и Филин завели ему руки за спину, сковали их наручниками и вывели на двор. Здесь было много вооруженного народу и машин. Все суетились и шумели, рассаживаясь по автомобилям.

— Сюда, — Кенар подвел Тихого к микроавтобусу и толкнул его внутрь.

Здесь тоже была клетка, как в милицейской машине. Бандиты усадили Тихого в клетку, заперли ее, сами сели неподалеку.

Затем бандиты покатили всем скопом в сторону Волги, и Тихий понял, что они едут к загородному дому Лаврентия. Затем было то, что было, и Тихий все это видел через стекла задних дверей Газели. Правда видно было плохо, потому что Кенар и Филин прилипли к окнам и тоже смотрели, что творится на свежем воздухе. А там словно шла война. Разве только взрывы не раздавались. А когда повалил дым и багажниковские братки стали палить по окнам, Тихий не удержался и расхохотался.

— Тихо, ты! — заорал на него Филин. — Чего ржешь? Щас пулю словишь!

Но Тихий не мог остановить свой истерический смех, от которого даже сполз на пол.

— Ваш Багажник слишком тупой, чтобы Лаврентия Павловича свалить, — сказал он, когда смог кое-как унять смех.

— Это мы еще посмотрим, — сказал Кенар.

Из всего, что произошло дальше, Тихий понял, что Лаврентий не пострадал. Правда он не понял, что за девицы забрались на крышу, и которых потом Багажник забрал с собой.

С позором Багажник и его братия вернулись обратно. Тихого отвели обратно в подвал, но перед этим он успел рассмотреть девиц. Симпатичные. Только ему почему-то не понравилось, как на него посмотрела зеленоглазая блондинка. Слишком внимательно. Словно она что-то про него знала. Однако, уже через минуту он забыл про блондинку, потому что его опять уволокли в подвал и заперли в клетку. Наручники с него в этот раз не сняли.

— Сиди тихо, Тихий, — сказал Филин, лицо которого было искажено от злости. Он закрыл замок на ключ и положил ключ в задний карман обрезанных до колен джинсов.

— Когда я буду тебя убивать, я скажу тебе эти же слова, — вдогонку ему бросил Тихий.

Филин резко повернулся и оскалил зубы, словно пес.

— Что ты сказал? — спросил он. — Я что-то плохо слышу. Повтори, гнида!

— Если плохо слышишь, промой уши. Может поможет.

— Ах, ты выродок! — закричал Филин и поднял дробовик.

Но к нему тут же кинулся Кенар и встал между ним и Тихим, так что дуло дробовика уперлось ему в живот.

— Ты что, офанорел? — воскликнул он. — Опусти, пушку, дурень? Багажник тебе башку снесет, если что. А заодно и мне. Я отвечать за тебя не собираюсь.

Филин тяжело задышал. Несколько секунд они с Кенаром смотрели друг другу в глаза и молчали. Наконец Филин опустил дробовик. Кенар хлопнул его по плечу.

— Братишка, давай не будем ссориться из-за чужака. Наше дело его охранять. Нам за это бабки платят. А что он там базарит, его дело. Пусть птичка поет.

— В натуре, чего это я? — ухмыльнулся Филин. — Только ведь он замочить меня обещал.

— Как он тебя замочит? Он же в клетке!

На этом инцидент был исчерпан, но Филин все равно после этого не сводил с Тихого глаз. Тому же было без разницы. Он улегся на живот, потому что на спине или на боку лежать мешали скованные в наручники руки. Тем не менее особых неудобств он не ощущал, и через несколько минут уже спал крепким здоровым сном.

Улегся и Кенар. Филин же остался бодрствовать. Он так был взбешен, что просто не в состоянии был заснуть, хотя и сильно устал после бессонной ночи. Он сидел и смотрел, как спит пленник. Тихий лежал, повернувшись лицом к Филину, и тот видел, как тот безмятежно спит, и от этого он злился еще больше. Бешенство просто переполняло его. Больше всего на свете Филину хотелось пристрелить спящего, и он еле сдерживал себя. В какой-то момент рука его так зачесалась, что он не выдержал и опустошил дробовик от патронов. Положил их рядом с собой. Проверил, нет ли патрона в стволе, затем прицелился в Тихого. Нажал курок. Дробовик громко щелкнул. Тихий даже не пошевелился. Зато Кенар вскочил с кушетки, на которой лежал и сонными глазами уставился на Филина.

— Ты чего? — спросил он.

— Ружье проверяю, — деланно равнодушным голосом ответил Филин.

— А, — протянул Кенар и повалился спать.

Филин усмехнулся, затем снова взвел курок и прицелился в Тихого. Долго и с наслаждением стоял в таком положении, потом нажал на курок. Дробовик опять щелкнул. Тихий оставался недвижим.

— Гавнюк! — прошептал Филин и снова взвел курок. Снова сухой выстрел.

— Кончай Филин! — простонал с кушетки Кенар. — Дай поспать.

— Кончают мудаки, — ответил Филин и опять прицелился.

Так он развлекался целый час. Кенар заснул и уже не обращал внимания на сухие щелчки. Тихий по-прежнему не подавал никаких признаков жизни. Наконец Филин понял, что он попросту не спит. Это открытие поразило его. Он поднялся и подошел к клетке. Достал ключи и открыл дверцу. Вошел внутрь и подошел к спящему. Поднял дробовик и ткнул дуло ему затылок.

И тут Тихий перевернулся на спину и открыл глаза. Белесые глаза с невероятно маленькими почти несуществующими зрачками уставились на Филина.

— Не спишь? — шепотом спросил Филин.

— Не сплю, — тоже шепотом ответил Тихий.

— Тогда встань, падла.

Тихий послушно встал.

— Открой рот!

Тихий открыл рот, и Филин грубо сунул ему между губ дуло. Разбил при этом губы. Две тоненькие кровавые струйки поились по подбородку пленника.

Филин тихо и с торжеством засмеялся:

— Страшно?

Тихий покачал головой. И вдруг его руки быстро показались из-за спины и через мгновение схватились за дуло и вынули его изо рта. Наручников на них не было. Филин вздрогнул от неожиданности, но тут же нажал курок. Раздался сухой щелчок.

Тихий сплюнул кровавую слюну и прошептал:

— Ты забыл патроны.

Филин дернулся было, но железная рука Тихого вцепилась ему в горло. Страшная сила подхватила Филина и усадила на постель, на которой только что лежал пленник.

— Сиди тихо, Филин! — опять прошептал Тихий. Его указательный палец нащупал на шее жертвы дрожащую жилку и нажал на нее. Филин широко раскрыл глаза и захрипел. Через минуту он был уже мертв и Тихий отпустил его. Обмякшее тело свалилось к его ногам…

Кенар проснулся, посмотрел на часы и вскочил с кушетки.

— Блин! — воскликнул он. — уже четыре часа.

Он с тревогой посмотрел на клетку и облегченно вздохнул. Тихий лежал на месте, в таком же положении, в каком и был прежде. Зато Филин лежал на животе на лавке. Кенар подошел к нему и тронул за плечо.

— Заснул что ли? — спросил он.

Филин не ответил.

— Ну ладно, спи. А я посторожу.

И он вернулся к кушетке. Рядом с кушеткой находился небольшой непокрытый стол. На столе были разложены остатки еды. Половинка колбасы, четвертинка хлеба, опустошенная на три четверти бутылка водки, открытая банка консервов и три головки чеснока.

— Блин! Филин! Чего меня жрать не позвал? Скотина. Сам нажрался. В одиночку, как алкаш. Тьфу! Братанам скажу, не поверят.

Больше Филин Кенара не интересовал. Он накинулся на еду и выпивку. Подкрепился, допил водку и еще раз подошел к Филину. Ткнул его рукой.

— Не встанешь? — Филин не двинулся с места. — Ну ладно. Спи.

Целых два часа Кенар промаялся, ожидая, когда проснется напарник. Но тот не подавал признаков жизни. Также, как и узник. Еще через час, утомленный тишиной и безмолвием Кенар заподозрил неладное.

— Филин! — позвал он. — Вставай, чудила. Сколько можно спать? Вдруг шеф завалит, а ты храпишь, как сурок? Чего молчишь? Филин!

Последнее слово он уже выкрикнул изо всей силы и подбежал к лежащему, перевернул его. Мертвые глаза уставились на Кенара. Тот разом вспотел от ужаса. Резко обернулся и увидел Тихого. Тот стоял совсем рядом и спокойно, с какой-то даже грустью смотрел на Кенара. Кенар с тоской посмотрел на открытую клетку, затем на автомат, который он оставил на столе.