Гарнитур из электрических стульев - Александрова Наталья Николаевна

Муж вдруг вскочил на ноги и забегал по прихожей, наступил на развязавшийся шнурок от ботинка, чертыхнулся и присел.

— Игорь, не нужно так расстраиваться, — мягко произнесла Даша, — вещи — дело наживное. Могло быть гораздо хуже, а так — главное, что мы живы и здоровы. И не ругайся на меня такими словами, пожалуйста. Я понимаю, что ты нервничаешь, но все же так нельзя, тебе потом будет стыдно.

Он поднял голову и посмотрел на нее с брезгливой жалостью, как на дебилку, пускающую слюни. Даше показалось, что она читает его мысли: «Что с тебя взять, с убогенькой...»

Ей стало нехорошо. Голова закружилась, и заломило в висках. Что такого она сказала, отчего он так разозлился? Даша видела, что муж в ярости. Так распалить себя из-за восьмисот долларов и далеко не нового видеомагнитофона? Но почему он срывает свою злость на ней?

Даша молча повернулась и ушла в спальню. Там она села на кровать и приложила руки к вискам. Перед ней стояло лицо мужа, и это выражение брезгливой жалости и презрения не давало ей покоя. Раньше Даше даже нравилось, когда он ее жалел, ей казалось, что так выражается его любовь. Муж вошел в спальню.

— Ладно, малыш, — произнес он нетерпеливо, — я, конечно, погорячился. Ты не обращай внимания.

Если бы такое случилось раньше, Даша немедленно подбежала бы к нему, ткнулась губами в ложбинку возле ключицы и затихла. Но сегодня все было по-другому, и она отчетливо услышала в словах Игоря другой подтекст. Он совершенно не раскаивался, что нагрубил ей, просто в его планы не входило ссориться с женой. Она будет плакать, потом дуться неделю, требовать внимания...

Даша сама удивилась своим мыслям. Никогда ей не приходило в голову так думать про мужа. Но сегодня она впервые за два года их брака посмотрела на него как бы с другой стороны.

От безрадостных мыслей ее отвлек звонок в дверь — приехала милиция. На пороге возникли трое — двое молодых парней, удивительно похожих друг на друга, и третий — невысокий рыжий мужичок с маленькими цепкими глазками. Этими самыми глазками он быстренько обежал прихожую и хозяев и представился участковым инспектором Кочетковым Иваном Васильевичем. Двое сотрудников милиции тоже показали удостоверения, но Даша не разобрала, кто они такие.

Один из молодых людей сразу же устремился на кухню и устроился там за кухонным столом с бумагами. Второй дружелюбно посмотрел на Дашу и предложил:

— Начнем?

— Что — начнем? — удивилась она.

— Процедуру опроса потерпевших, — охотно объяснил парень.

Появившимся у нее в последние несколько минут чутьем Даша уловила, как муж выматерился про себя. Даша рассказала, как приехала утром с вокзала, как заметила, что дверь не заперта, как вошли они с соседкой в квартиру.

— Нас кто вызывал?

— Она, Белла Леонидовна...

Парень подозвал участкового инспектора Кочеткова, который до этого бесцельно слонялся по квартире, прошептал ему что-то и услал к Белле Леонидовне, после чего принялся за Игоря.

— Когда вы ушли сегодня из дому?

— Как обычно, в восемь утра, — процедил Игорь, потом посмотрел на Дашу и произнес ласково: — Лапочка, сделай-ка нам всем кофе.

Дашу покоробило от его неискреннего тона, к тому же он никогда не называл ее лапочкой. Но милиционеры, похоже, ничего не заметили и на кофе согласились.

Даша молча нашла в шкафчике пакет кофе в зернах, включила кофемолку. Сварить решила в кофеварке — сразу большая порция, на всех хватит. На вкусный запах явились второй милиционер с Игорем. Поставила чашки, подала сахар и крекеры.

— Значит, вы утверждаете, что никому не давали ключей от вашей квартиры? — спросил опер, хрустя крекером.

— Никому и никогда, — твердо ответил Игорь.

— Ну а если потеряете ключи... знаете, некоторые оставляют верной соседке, а у нее вдруг объявляется из заключения внучатый племянник...

Игорь и Даша пожали плечами.

— Или теща познакомится в участковой поликлинике с очень приятной женщиной, пригласит ее в гости, а у нее на гвоздике в прихожей висят ваши ключи...

— Нам не нужно никому оставлять ключи, жена все время дома.

— Не работаете... — протянул оперативник.

— С ребенком сижу, — ответила Даша, — он сейчас у мамы в Краснодаре.

— Что ж, случай ваш типичный, — вздохнул другой оперативник, тот, что все время писал, — очень распространенный. Грабят квартиры по-страшному. То ли вы дверь плохо закрыли, — повернулся он к Игорю, — то ли они отмычку хорошую подобрали... А вы ключи не теряли? — с надеждой обратился он к Даше.

Она даже рассердилась — неужели у нее такой глупый вид?

— Если бы теряла, я бы запомнила, — с сарказмом ответила она.

После кофе один опер уточнил с Дашей список пропавших вещей:

— Шуба, видик, телевизор, колечки...

— И деньги — восемьсот долларов, — поддакнула она.

— Ну, с деньгами можете сразу проститься, — вздохнул опер, — а вот насчет вещей — звоните, узнавайте...

На прощание тот, что писал, еще немного поковырялся в дверном замке, покачал головой, и двое из милиции отбыли, сказав, что зайдут еще к соседке Белле Леонидовне.

Закрывая за ними дверь, Даша еще раз поразилась, как они похожи. Муж быстро отвернулся, чтобы не встречаться с ней глазами, и начал суетливо собираться на работу.

— Ты уж тут сама, малыш, разберись... время у тебя есть, — пробормотал он.

Даша решила не расслабляться и сразу же заняться уборкой — потом будет время подумать, как дальше строить отношения с мужем. Она переоделась в старые джинсы и приступила к разоренной гостиной — решила начать с самого трудного. Кое-какую одежду повесила в шкаф, кое-что запихнула в стиральную машину, вытерла пыль, замела начерно сор и, прежде чем пылесосить, вышла на лестницу с мешком мусора.

Мусоропровод находился между этажами. Большой пакет застрял в его узкой горловине, и пока Даша пыталась его протолкнуть, открылась дверь на нижнем, четвертом этаже и к лифту вышли участковый и двое из ларца, одинаковых с лица.

Даше почему-то ужасно не захотелось с ними встречаться, она юркнула в закуток между окном и стенкой мусоропровода и затаилась.

— Да что тут думать, Иван, — ворчал опер, — дело-то ясное, как апельсин. Мужик этот, потерпевший, врет как сивый мерин, что дома ночевал! Это же никак невозможно, чтобы за полчаса замок взломали, в квартире все перерыли и вещи унесли! Время-то утреннее, народ на работу спешит, а тут воры попрутся с сумками! Видик все-таки, да еще шуба... Обязательно кто-нибудь бы заметил!

У Даши в ее закутке потемнело в глазах. Усилием воли она сдержалась и затаила дыхание.

— Я еще похожу по квартирам, поспрашиваю... — с сомнением протянул участковый.

— Да фиг ли ты спрашивать будешь! — разозлился второй опер. — У тебя в этом парадном с осени сколько краж было?

— Ну четыре, — протянул участковый, — а вы ни одной не раскрыли...

— И все однотипные, — не слушая, продолжал опер, — люди куда-нибудь уезжают, а приходят — квартирку-то и обнесли...

— У меня и в соседних парадных кражи, — сказал опер, — только в этом больше всех почему-то.

— Почему-почему... — Опер понизил голос, и Даше стало не слышно, да и неинтересно. Ее волновало только одно: Игорь не ночевал дома! А где он тогда ночевал? И главное — с кем? Потому что Даша сразу поверила оперу насчет того, что Игорь врет. Опер вычислил это аналитическим путем, а она — интуицией. Так вот почему он так не хотел, чтобы приходила милиция! Боялся, что его выведут на чистую воду...

— Черта ли мы здесь стоим! — рассердился участковый. — Лифт ведь не работает.

Они пошли вниз. Даша очнулась и тихонько прокралась в собственную квартиру.

«Этого не может быть, — сказала она себе, присев в кухне на табурет, — потому что этого не может быть никогда! Игорь меня любит, он никогда не давал мне повода для ревности...»

А так ли это на самом деле? Ведь она и не пыталась контролировать мужа, предоставляла ему полную свободу. Она делала это бессознательно, просто верила его словам, когда он приходил поздно и отговаривался делами. И действительно, он выглядел усталым и озабоченным, уж жена-то всегда поймет, от любовницы муж возвращается или нет. Запах чужой женщины она учует издалека.