Немного героина для невесты Казановы - Волкова Екатерина

Марина вздохнула и села в продавленное кресло на гнутых ножках. Ей придется положиться на этого человека или раз и навсегда разочароваться в своей интуиции. Он — безответственный мальчишка, она — девушка, не умеющая даже драться. Вдвоем они составляют прекрасную команду для сопротивления сразу двум шайкам гангстеров.

Для начала Марине необходимо было выяснить, кто снимает номер рядом с ней и на что он рассчитывает. Она обратила внимание, что в номере пахло хорошим душистым табаком, на столе стояла недопитая бутылка мексиканского пива с торчащим из горлышка ломтиком зеленого лимона. Ломтик лимона мог свидетельствовать о том, что любитель мексиканского пива имеет неосторожность заказывать напитки в номер или покупать их в гостиничном баре.

Дальше. Пена в бутылке еще не осела. Тот, кто пил из нее, если и покинул свое убежище, то совсем недавно и ненадолго. Но на полочке в ванной комнате она не нашла ни зубной щетки, ни бритвенных принадлежностей. В номере не жили, а скорее дежурили, сменяя друг друга. Значит, это было не частное лицо со своей частной инициативой, а группа, организация или мафия — как кому больше нравится.

Об этом же свидетельствовало количество и качество аппаратуры слежения. Если приемник оставляют в пустой комнате, значит, он включается автоматически, реагируя на голос или движение в поле зрения видеокамеры.

Марина сожалела, что не просмотрела в спешке и видеозапись с участием двух незваных гостей. У нее было острое предчувствие, что с одним из мужчин она уже встречалась в Москве, что сделало бы их встречу в Венеции слишком подозрительной для простого совпадения. Или в самолете — тогда Марина могла бы узнать его только по голосу.

Ее размышления прервало возвращение Джакомо с полным рюкзаком провизии и двумя разбухшими пакетами из плотной коричневой бумаги.

В рюкзаке оказались мягкий, еще горячий белый хлеб, сыр, ветчина, консервированный горошек, соленые оливки и свежие влажные листья салата. Напитки были представлены молоком, минеральной водой и бутылкой шампанского. Провизия, выставленная на столе, создавала очень эффектный натюрморт.

При виде шампанского Марина расхохоталась.

— У кого сегодня день рождения?

— У нового синдиката по борьбе с международной преступностью.

Затем Джакомо вытряхнул на кровать содержимое двух бумажных мешков.

— Летом в Венеции мертвый сезон, и карнавальные костюмы можно купить за четверть их стоимости, — прокомментировал он беспорядочное нагромождение из париков, бархатных масок и кружев.

Марина потянула за длинный рукав и вытащила белую шелковую блузу с огромными черными перламутровыми пуговицами посредине и гофрированным воротником размером с велосипедное колесо.

— Ты что же, хочешь, чтобы я расхаживала по городу в костюме Пьеро и рассчитывала не привлечь к себе излишнего внимания?

— Нет, но парики и бороды продаются в комплекте с костюмами. Я не стал спорить с хозяином лавочки, он и без того смотрел на меня как на сумасшедшего. Пришлось наврать, что я устраиваю вечеринку для туристов.

— Какая борода? Я не надену бороды.

— Борода и усы для меня, — объяснил Джакомо. — Я ведь пойду с тобой и в случае чего буду наготове.

По лицу Джакомо Марина поняла, что спорить с ним бесполезно.

Сначала они занялись внешностью Джакомо. Бороду и усы пришлось подстричь, чтобы они выглядели естественнее. Грим, имитирующий загар, мягкая панама цвета хаки, большие солнечные очки и фотоаппарат на ремне сделали его туристом, оказавшимся в Венеции проездом из южноамериканской сельвы в джунгли Центральной Африки. Во всяком случае, именно так выглядели путешественники-одиночки, какими Марина их помнила по телепередаче «Клуб кинопутешественников».

Марина примерила белокурый кудрявый парик, наложила на веки голубые тени, а губы накрасила ярко-красной помадой. Шелковые белые брюки от костюма Пьеро оказались ей впору и выглядели довольно элегантно. Облик довершила ее собственная голубая обтягивающая блузка без рукавов, в которой она еще не показывалась в гостинице. Плюс высокие каблуки.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Теперь мы оба выглядим лет на пять старше, — сказал Джакомо.

— Даже если мы выглядим как полные идиоты, узнать нас невозможно. А это главное.

Глава 9

— Вашу гостиницу мне порекомендовал мой знакомый. Он все время останавливается у вас, — обратилась к портье высокая блондинка в не очень скромной блузке и с чересчур ярко накрашенным ртом.

Портье расплылся в улыбке.

— Слушаю вас.

— Я хотела бы снять номер.

— Синьора — участница фестиваля? — поинтересовался портье.

— Да нет же, — капризно надула губы блондинка. — Мы поссорились с моим спутником, и я хочу снять номер для себя одной.

— Сожалею, синьора, — сожаление на лице портье было неподдельным, — но гостиница целиком забронирована для проведения фестиваля.

— Но как же так, мой знакомый не участвует ни в каких фестивалях, а живет в этой гостинице.

— Это исключено, синьора.

— Я точно помню, — настаивала блондинка, — номер триста двенадцать.

— Если я позвоню в триста двенадцатый, синьора сможет сама убедиться, что ошибается.

Портье потянулся к телефону, продолжая любезно улыбаться глуповатой, но очень привлекательной посетительнице. С минуту он внимательно слушал долгие гудки, потом опустил трубку на рычаг.

— К сожалению, сейчас в номере никого нет.

— Но я не могла ошибиться. Анджей Махульски. Высокий стройный брюнет с лицом кинозвезды. Он должен быть здесь. А иначе мне некуда деваться.

Портье ухмыльнулся.

— Ваш друг — русский?

— О нет, он поляк. Очаровательный поляк.

— Вообще-то я не имею права давать справки о жильцах.

Блондинка вперила в портье умоляющий взгляд.

— Но для такой очаровательной синьоры, — смутился портье и потянулся за регистрационной книгой.

— К сожалению, синьора ошибается. В триста двенадцатом вот уже трое суток проживает Джон Смит, гражданин Соединенных Штатов. Мне очень жаль.

Блондинка пожала плечами.

— Ну что ж, значит, мне опять не повезло. Где здесь у вас можно выпить?

— Бар прямо и направо.

Еще не было шести, но в баре уже стоял дым коромыслом. «Привет участникам фестиваля!» — гласил транспарант, натянутой над батареями бутылок позади бармена. Руки бармена быстро мелькали, непрерывно смешивая коктейли.

Единственный свободный табурет у стойки оказался зажатым между стеной и Светой в неизменном темно-синем костюме, перед которой стояла вазочка с фруктовым салатом. В отличие от разгоряченного большинства Света выглядела бледной и несчастной. Кажется, она единственная здесь не употребляла спиртных напитков.

Высокая блондинка в тесной блузке надела большие солнечные очки с радужными стеклами, закрывшие пол-лица, и протиснулась к свободному месту. Улыбаясь, блондинка заказала себе чашечку кофе «каппуччино» и устроилась поудобнее в ожидании заказа.

Света окинула ее любопытным взглядом скучающего человека и снова уткнулась в свой фруктовый салат. Она не узнала Марину.

Когда до пяти часов вечера оставалось минуты три или четыре, Марина незаметно выскользнула из бара и поднялась на лифте на третий этаж. В коридоре никого не было. Она сняла парик и очки, открыла дверь своего номера ключом и вошла внутрь.

Ровно в пять зазвонил телефон.

— Здравствуйте, — услышала она голос Джакомо. — С вами говорят по поводу доставленного вами груза.

— Я жду ваших инструкций.

— Мы хотим встретиться с вами завтра, ровно в полдень.

— В десяти километрах по Римскому шоссе есть… — бодро импровизировал Джакомо.

— Нет, — перебила его Марина, — я буду ждать вас с деньгами у себя в номере.

— О’кей, — согласился Джакомо и повесил трубку.

Дело сделано. Она выбралась из номера, снова натянула парик и очки и вернулась в бар. Ее «каппуччино» даже не успел остыть.

С высокого табурета Марине хорошо был виден дверной проем. Спустя полчаса в бар вошел мужчина в серой спортивной рубашке. Мужчина взял со стойки горсть бумажных салфеток и принялся утирать ими пот. Он был похож на человека, который пробежал несколько километров по жаре.