Невеста из коробки - Куликова Галина Михайловна

– Вы еще спрашиваете! – фальшивым тоном воскликнула та. – Мы прожили с Ореховым столько лет! Я просто не хочу, чтобы он пошел по рукам. Одно дело – найти себе новую женщину, доказывая себе и всему миру, что ты еще парень ого-го, и совсем другое – начать менять партнерш с молодецкой скоростью. В этом есть что-то пошлое, вы не находите?

Шофер с ухмылкой поглядел на нее, выпустив целое облако дыма, но Мила, привычная к вечным Ольгиным перекурам, даже не потрудилась развеять это облако взмахом руки. Зато Лариса позади от души закашлялась.

– Эй! – предостерегла ее Мила. – Вам нужно следить за дорогой. Никто из нас не в курсе, как заехать в загадочное Горелово.

Почему-то ей представлялось, что Горелово – дыра, каких поискать, – с колодцами и дюжиной покосившихся домов. На деле оказалось, что это большой охраняемый поселок. При въезде в него нарисовался шлагбаум, его сторожил дюжий вооруженный молодец. Он посветил им по очереди в лицо мощным фонарем и, по всей видимости, узнал Ларису, потому что громко сказал:

– Здрасьте!

– Митенька! – хихикнула та, поведя плечиком. – Приветик!

Митенька поднял шлагбаум, не отпустив ни одного замечания. Милу это порадовало.

– Послушайте, может быть, вы нас подождете? – обратилась она к водителю. – Уедете богаче еще на триста рублей. Всего пятьсот за плевую работу прокатить туда-сюда двух хорошеньких женщин. Как вы на это смотрите?

– Шестьсот, – сказал водитель, который по достоинству оценил расстояние, отделявшее Горелово от шоссе, ведущего в Москву. – Без меня вы здесь надолго застрянете.

– Ну, хорошо. Только машину надо будет оставить где-нибудь на подходах к дому.

– Остановите здесь! – скомандовала Лариса, пристально вглядываясь в освещенную фонарями перспективу.

– И развернитесь на всякий случай, – посоветовала Мила, выбираясь наружу, – мало ли что.

– Надеюсь, за нами не будут гнаться? – полушутя поинтересовался водитель, провожая ее глазами.

– Гнаться? Да это мы идем с целью застукать моего мужа с его второй любовницей! Еще кто за кем будет гнаться!

– Вы – жена, а кто это с вами?

– Его первая любовница.

– Хм, хм, – пробормотал водитель, – надеюсь, отголоски ваших развлечений до меня не докатятся.

Лариса тем временем пошагала к видневшемуся в отдалении одноэтажному домику, в окнах которого горел свет. Рядом прорисовывался контур длинного темного строения с плоской крышей.

– Это что, конюшня? – шепотом спросила Мила, боясь потревожить окрестности громким голосом.

– Что вы! Это и есть новое производство.

– А что, что там производят? Вы ведь в курсе? – не утерпела и в лоб спросила Мила.

Вряд ли, конечно, Лариса знает о наркотиках, но какую-то официальную версию ей должны были выдать. Однако та ее разочаровала.

– Понятия не имею. Это секретный проект. Они все так следят за тем, чтобы не проболтаться! И Илья, и Дивояров, и Лушкин. Даже шофер Володя Мешков нем как рыба.

– А Лушкин – это кто? – задала интересовавший ее вопрос Мила.

– Один из них. Не знаю... Как кто? Лушкин, и все. Этот дом принадлежит ему. И участок, где Илья с Дивояровым пробуют свой проект, – тоже. Короче, он тут хозяин, на этой земле.

– Забор здесь совсем плевый. Сейчас мы перелезем, подберемся к окнам и поглядим, что там делается! Занавесочки-то – тьфу! – тонюсенькие!

– В настоящий момент главное – поймать Трезора, – озабоченно сказала Лариса.

– Что значит – поймать? Он будет бегать по окрестностям и тявкать, а мы станем его ловить, чтобы заткнуть ему пасть?

– Ах, все гораздо проще. Трезор вихрем понесется на нас, и в тот момент, когда он прыгнет, надо поймать его и поцеловать.

– Зачем это? – мрачно спросила Мила. – Это обязательно? Знаете, давайте вы пойдете впереди.

Словно похваляясь своими потрясающими ногами, Лариса подобрала полы плаща и просто переступила через декоративную загородку. Миле пришлось попотеть, прежде чем она плюхнулась на клумбу внутри огороженного участка. Тут же из темных кустов на них с молчаливой неотвратимостью понеслось нечто белое с разлетающимися ушами.

– Трезорка! Ласточка! Иди ко мне, песочка! – воскликнула Лариса.

Трезор прыгнул, и Лариса ловко, словно они сто раз репетировали этот трюк, подхватила его под передние лапы. После чего смачно поцеловала в нос.

– Тьфу! – тихо сказала Мила. – Надеюсь, он обойдется одним поцелуем. Или требуется, чтобы его перецеловали все гости по очереди?

– Ш-ш-ш! Трезор, будь хорошим мальчиком, не тявкай!

Лариса опустила кудрявую псину на землю, и та засеменила впереди, путаясь у нее под ногами.

– Да он выдаст нас в любой момент, – гневно прошептала Мила. – Собаки не умеют хранить молчание.

Это была уловка с ее стороны. Больше всего на свете ей хотелось попасть внутрь того каменного сарая, где, судя по всему, находилось оборудование, по виду которого можно было бы догадаться о том, что на нем изготовляют.

– Давайте запрем его... там! – предложила она Ларисе, указывая пальцем на «подпольный цех».

Ларису совершенно явно, больше всего на свете интересовали светящиеся окна жилого дома.

– Не обращайте внимания на собачку! – отмахнулась она.

В знак протеста против столь пренебрежительного к себе отношения Трезор задрал вверх морду, часто и взволнованно подышал и неожиданно громко тявкнул.

– Вот видите! – укоризненно воскликнула Мила. – Только вы заглянете в окно, как он все испортит.

– Ну, хорошо, оттащите его подальше.

– Дверь в том сарае открывается? Или там сигнализация?

– Господь с вами! Какая сигнализация? Поселок охраняется. Ключ в каменной вазе, той, которая слева.

Мила взяла Трезора под мышку и быстрым шагом отправилась в указанном направлении. Пес взволнованно шевелил ногами в воздухе и тянул морду вверх.

– Хочешь поцеловаться? – с подозрением спросила Мила. – Придется тебе немножко походить нецелованным. Я не способна целоваться с собаками. Вот вернется Лариса...

В свете фонаря, освещавшего подъезды к дому, она увидела дверь, по обеим сторонам которой стояли два здоровенных каменных вазона, украшенных кусочками цветной керамики. Смотрелись они здесь, надо сказать, довольно дико. «Судя по всему, Лушкин по натуре монументалист, – подумала она, – или любит помпезность».

Пошарив в вазе, стоявшей по левую руку, Мила обнаружила, что она не полая и внутри есть лишь маленькое углубление. Там лежал длинный толстый ключ с замысловатыми бороздками.

– Конечно, я не Буратино, – шепнула она Трезору, – но эта дверь может привести меня в волшебную страну, где убийца наконец появится перед всем миром без черных колготок на лице.

Замок открылся совершенно бесшумно. Мила шагнула в темноту, которая пахла чем-то незнакомым, странным и пугающим. В помещении было довольно влажно. Трезор забил всеми четырьмя лапами, словно бежал по воздуху, и Миле пришлось спешно опустить его на пол.

– Стоять! – приказала она, но собака, конечно же, не послушалась и унеслась в неизвестном направлении. Через секунду послышался грохот, как будто бы кто-то опрокинул корыто.

– Трезор, сволочь! – тихо взвыла Мила.

Пес услышал призыв и с радостью понесся на зов. Мила едва успела подхватить его, когда он прыгнул. Он висел у нее в руках, отчаянно молотил хвостом по воздуху и поскуливал.

– Учти, я тебя целовать не буду! – предупредила она, делая зверское лицо.

В ответ на это заявление Трезор мотнул головой и звонко тявкнул. Потом еще раз.

– Ах ты, поганец! – обозвала его Мила и брезгливо чмокнула в нос. Трезор радостно лизнул ее языком, намочив половину лица.

– О-о! Боже мой! Прекрати эти нежности! Лучше скажи, где тут свет?

Мила принялась осторожно шарить ладонью по стене возле двери. Через минуту-другую усилия ее увенчались успехом: прямо над головой вспыхнула одинокая тусклая лампочка, болтавшаяся на черном шнуре.

Тотчас же взору непрошеной гостьи открылась ожидаемая картина. Здесь действительно налаживали какое-то производство. Вся центральная часть помещения была занята чем-то вроде конвейера, по обеим сторонам которого высились механизмы, назначение которых вряд ли мог разгадать человек непосвященный. Такой, например, как Мила.