Невезуха на все сто - Яковлева Елена Викторовна

— То есть?.. — Я покраснела, как ученица младшего класса перед строгим завучем.

— Кто вас пропустил?

— Никто. Ворота были открыты.

— Ворота были открыты. — Крахмальный колпак откровенно негодовал. — Хороши же у вас методы, господа журналисты!

Можно подумать, я к ней в спальню с фотокамерой ворвалась!

— Ну, я еще разберусь, кто вас пропустил, а вас попрошу вернуться обратным порядком, через открытые ворота. — Крахмальный колпак был совершенно неумолим. — А впредь советую не вламываться в государственные учреждения без предварительной договоренности.

Отбрила так отбрила. Я совершенно растерялась, прежде всего потому, что ожидала принципиально иного приема. Интересно, всех журналистов так отшивают или через одного и что они в таких случаях делают? А, знаю, в таких случаях принято ссылаться на закон о печати, но если б только знать, что там, в этом законе. А может, все-таки сослаться, тем более что вряд ли крахмальный колпак осведомлен на этот счет больше моего. Или не рисковать, а то еще вызовет охрану или, того хуже, милицию. Да-а, мой гениальный план позорно провалился. Как говорится, кто бы мог подумать! Но я же не могу уйти, так ничего и не узнав!

А сердитая врачиха уже подвинула к себе телефон то ли для того, чтобы вызвать сопровождающих для меня, то ли горя желанием немедленно дать нахлобучку повинным в моем беспрепятственном проникновении на вверенную ее заботам территорию. Она только успела поднять трубку, как дверь со скрипом отворилась, в образовавшуюся щель просунулся крахмальный колпак поменьше (субординацию они, что ли, таким образом соблюдают?) и изрек:

— Анн Иванна, за Прокопчиком отец приехал. Вы говорили, если из них кто появится, сразу к вам…

— Слава те господи, явились наконец-то! — поджала губы главный врач. — Где он?

— На детской площадке. Позвать?

— Не надо. Я как раз сама туда собиралась. Хочу посмотреть, что можно сделать с инвентарем.

Я вздохнула с облегчением. Трудно себе представить, что было бы, окажись Толя за дверью, ведь тогда бы мы точно столкнулись нос к носу.

Красиво отшившая меня врачиха вылезла из-за стола и оказалась горбуньей, маленькой, как младшая школьница. Вместе со своим грандиозным колпаком она едва до подмышек мне доходила, но держалась по-прежнему уверенно и непоколебимо.

— Прошу вас, — пропустила она меня в дверь впереди себя и бросила своей подчиненной, объявившей о Толином приезде:

— Проследите, пожалуйста, чтобы эта представительница прессы незамедлительно покинула нашу территорию, нигде не задерживаясь.

Черт с вами, я и сама мечтаю поскорей убраться отсюда, чтобы, не дай бог, ненароком не напороться на Толю. Жаль только, что все сорвалось. Или нет? Что сказала медсестра? Она сказала: «За Прокопчиком отец приехал». Значит, он заберет мальчишку и выведет через те самые ворота, за которые выставляют меня. И я его увижу, а большего мне и не требуется.

Ждать пришлось не так уж и долго — минут пятнадцать от силы. Издали услыхав истеричный Толин окрик: «Ну что ты плетешься, скорее, скорее!», я спряталась за деревом. Скоро они показались в воротах: красный то ли от жары, то ли от напряжения Толя тащил за руку упиравшегося мальчишку лет четырех-пяти. К сожалению, мне не удалось как следует рассмотреть ребенка, поскольку Толя очень быстро затолкал его в машину, но сердце мое тревожно екнуло. Я не уверена, но, кажется, это все-таки был совсем другой мальчик, не тот, которого я видела в доме Прокопчиков два дня назад.

М-да, но это в том случае, если он все же не Ингин сын. А я, между прочим, до сих пор для себя не решила, какой вариант устроил бы меня больше. А что, попробуй тут разберись. В первом случае (Сережа — сын Сони) Ингу можно считать обманщицей, авантюристкой, наркоманкой и даже убийцей, а меня — доверчивой дурой. Во втором (Сережа — сын Инги) меня можно будет считать последней сволочью, если я не найду и не спасу похищенного ребенка. Да, есть из чего выбрать!

Часть IV

НОВЫЙ ВОЖДЬ КРАСНОКОЖИХ

Глава 27

Толик давно увез то ли своего, то ли Ингиного сына, а я все подпирала спиной березу и переживала жестокое разочарование. Еще бы мне его не переживать, когда я так рассчитывала на эту поездку в Бессоново. Мои предчувствия, что за воротами детского санатория «Ласточка» все наконец и выяснится, меня же и обманули. Ничего-то я не разузнала, кроме того, что некий мальчик по имени Сережа и по фамилии Прокопчик действительно существует. Ну и что в этом нового? А тем более особенного? Даже если бы я презрела свое предубеждение к органам правопорядка и сунулась в милицию, что бы я там сказала?

Да они бы меня с ходу на смех подняли и были бы правы. Какой ребенок? Откуда взялся? Куда пропал? Чушь вы несете, уважаемая гражданочка. Есть только один Сережа Прокопчик и при живых, заметьте, родителях. Конечно, крыша у него как бы слегка набекрень, но это уже детали. Когда в семье так много детей, не все получаются одинаково удачно. Да, кстати, о крыше, а у вас как с этим делом? Может, справочку из психдиспансера занесете на досуге? Надо же разобраться, с чего это вам всякие мальчики мерещатся, хоть и не кровавые, однако же странно как-то, знаете ли. И давно с вами такое? Ась, ась? Не слышу! Уж не с того ли дня, как при загадочных обстоятельствах безвестно пропал гражданин Юрис такой-то?

Ну нет, в милицию я ни ногой, меня туда теперь и калачом не заманишь. Тогда что же, сделать вид, что Инга не рыдала под пластмассовыми пальмами, а потом в темных Покемоновых апартаментах? И ничего мне не рассказывала про сына Сережу? Просто взять и согласиться с Покемоном и долгоносой Соней, публично объявившими мою непутевую подружку наркоманкой? Признаюсь как на духу, был у меня такой соблазн, особенно после белого порошка, который я дважды (!!!) случайно находила в Ингиных вещах. И если б дело было только в этом. А то ведь и другие резоны имелись. И главный из них — да что вообще я могу сделать при таких-то раскладах! Вот если бы найти хотя бы еще одного человечка, заинтересованного в судьбе несчастного ребенка. Да где ж его взять, когда его собственный отец… Стоп. А вот с этого места помедленнее. С чувством, с толком, с расстановкой.

Как-никак, отец-то у него есть. Допустим, он ничего не знает о сыне, но от этого самого не перестает быть его отцом. Со всеми вытекающими последствиями. Это ж какое сердце надо иметь, чтобы отказаться от собственного ребенка, когда тому грозит опасность, не исключено, что смертельная. И потом, в отличие от милиционеров, которым подавай заявление от ближайших родственников, он должен хотя бы гипотетически допускать существование ребенка, раз уж водил шашни с его мамочкой. А уж в последнем я не сомневаюсь, учитывая Ингин послужной список.

Ну что ж, пока все убедительно. Только одна ма-аленькая проблемка, можно даже сказать, малюсенькая. Кто этот папашка и где его искать? Этого Инга мне не сказала. Лишь обмолвилась между прочим, что он был ее непосредственным начальником. Конечно, зацепка тут имеется, и существенная, но прежде надо вспомнить, где она работала до того, как нелегкая занесла ее к Покемону.

Ну-ка сосредоточься, приказала я себе, ты это знаешь, только чуть-чуть запамятовала. Еще название у фирмочки было какое-то забористое. Ну-ну, скорее, скорее… Ее! «Смит энд Кривокобылко»! Как говорится, такое не забывается. Теперь можете себе представить, что со мной творилось, когда я его в первый раз услышала от Инги. Я чуть не в истерике билась, а Инга слегка обиделась и сказала, что это очень солидная контора. Постой-ка, да мы ведь с ней даже встречались неподалеку от этой фирмочки, пили кофе в симпатичной кофейне. Сейчас точно скажу где. Где-то в районе Пятницкой. Отсюда вывод: если я найду кафе, а потом поблуждаю в его окрестностях, то обязательно наткнусь на Смита с Кривокобылкой, при условии, что их фирма еще существует. Ведь когда это было? Лет семь назад. Почти что до нашей эры.