Увидеть огромную кошку - Мертц Барбара

– Мы не хотим причинить ему вред, отец мой, – ответил Рамзес. – Мы должны найти его, чтобы уберечь его самого и не дать ему причинить вред другим.

– Какой у тебя следующий вопрос, Пибоди? – поинтересовался Эмерсон.

– На него уже дали ответ, Эмерсон. – Я сложила свой список и вернула его в карман.

***

Я сидела на веранде, глубоко задумавшись. Солнце уже садилось на западе, когда я увидела приближавшегося всадника. Остальные находились с Эмерсоном в его кабинете или трудились в тёмной комнате, потому что, как язвительно заметил муж, нет смысла тратить весь день на ненужные дискуссии. Я сразу же поспешила позвать семью обратно, ибо была уверена, что они захотят услышать нашего гостя. Сайрус не стал бы мчаться сломя голову из-за пустяка.

– Вы были на дахабии? – спросила я.

– Да, мэм, верно. – Сайрус начал дёргать свою козлиную бородку (по-моему, это довольно болезненно), как знак небывалого волнения. – Чёрт побери, в конце концов, это моя лодка. Мне и было-то малость не по себе из-за того, что Кэтрин там. А сегодня ещё хуже.

– Выпейте виски, Сайрус, и расскажите нам, что случилось, – настаивал я.

– Спасибо, миссис Амелия, но и капли в рот не возьму. Я хочу удержать себя в руках. Полковник пригласил меня пострелять с ним шакалов. Ну, вы знаете, я не испытываю ни малейшего удовольствия от убийства существ, которые не могут дать отпор на равных, даже таких ничтожеств, как шакалы, но решил, что мне лучше пойти и посмотреть, что он задумал. И мне пришло в голову, что вам, ребята, следует узнать об этом прямо сейчас.

– Может он назначил встречу со Скаддером? – спросила я. – Но как? Миссис Джонс сказала вам что-нибудь по поводу сообщения?

Сайрус покачал головой.

– У нас не было возможности поговорить. Она сказала, что он весь день вёл себя странно. Что-то его взбесило, но она не упомянула ни одного послания.

Мы с Эмерсоном обменялись взглядами.

– Возможно, он просто хочет отвести душу, убивая беспомощных животных, – предположил Рамзес, чьи взгляды на охоту были хорошо известны всем нам. – Но если Скаддеру удалось связаться с полковником, мы не можем позволить мистеру Вандергельту рискнуть сопровождать его. Один из нас должен...

Четыре голоса слились в один хор:

– Не ты!

Только Сайрус промолчал, но у него имелись свои возражения.

– Я могу позаботиться о себе, молодой человек. Почему ты думаешь, что я буду в опасности? Беллингем не держит на меня зла.

– Беллингем застрелит любого, кто встанет между ним и Даттоном Скаддером, – возразил Рамзес. – Сейчас он опасен, как бешеная собака, и непредсказуем.

– Вот почему ты не выйдешь из этого дома, – заявила я. – И Давид – тоже. Уж в его-то отношении Беллингем и не подумает колебаться.

– Совершенно верно, – холодно согласилась Нефрет. – Но я согласна, что кто-то должен пойти с мистером Вандергельтом. И очевидная кандидатура – я.

Рамзес, уже поднявшийся на ноги, внезапно застыл. Прежде чем слова, дрожавшие на его губах, смогли вырваться наружу, заговорил Эмерсон:

– Наше обсуждение полностью вышло из-под контроля, – произнёс он тем мягким голосом, который стал пословицей в деревнях Египта. Этот мурлыкающий тон Эмерсона заставлял съёживаться от ужаса самых закоренелых злодеев. – Всем успокоиться. Рамзес, сядь.

– Но, отец...

– Сядь, – повторила я. – Твоя сестра никуда не денется. И ты тоже. Вандергельт, где и в какое время вы встречаетесь с полковником?

– Его излюбленные места, как вам известно, находятся недалеко от Рамессеума [242] и Долины Царей, – ответил Сайрус. – Он предложил последнее. На закате.

Эмерсон кивнул.

– Да, это предпочтительное время суток, когда живые существа в угасающем свете дня выходят на охоту. Идеальное время для убийства – или несчастного случая. Популярный вид спорта среди некоторых туристов. Беллингем раньше не был в этом замечен, не так ли?

– Кажется, нет, – ответил Сайрус.

– Это ни о чём не говорит, – покачала я головой. – В уголовном расследовании имеет значение любое отклонение подозреваемого от установленного порядка действий.

– Он хорошо вооружён? – спросил Эмерсон. – Винтовка и дробовик?

– И несколько пистолетов, – мрачно продолжил Сайрус. – Он продемонстрировал мне свой арсенал сегодня днём.

Эмерсон хмыкнул. Затем выбил трубку, встал и потянулся, перекатывая мускулы рук и плеч. Это впечатляющее зрелище предупредило меня о его намерениях.

– Эмерсон, ты ведёшь себя, как мужчина! – воскликнула я.

– Надеюсь. – Муж подарил мне пронзительный взгляд.

Я не позволила увести себя в сторону.

– Играть мускулами и отдавать приказы в деспотической манере! В данном случае требуются не мышцы, а хитрость и здравый смысл. Нефрет права. Полковник не постесняется подвергнуть опасности любого мужчину, но не станет стрелять ни в неё, ни в какую-либо другую женщину.

Рамзес вскочил.

– Матушка, если ты хочешь позволить Нефрет…

– Она не имеет в виду Нефрет, – процедил Эмерсон. – Она имеет в виду себя. Пибоди, чёртова дура, разве ты не понимаешь, что в данный момент Беллингем ненавидит тебя больше кого бы то ни было в мире, за исключением разве что Скаддера?

Это поразительное заявление привлекло всеобщее внимание. Даже Рамзес, который вибрировал, как треклятый воздушный насос, сел и уставился на меня.

– Почему-то меня это не удивляет, – заметил Сайрус. – Что вы натворили, миссис Амелия?

Эмерсон объяснил.

Глаза Рамзеса широко открылись.

– Ты так и сказала?

– Дорогая тётя Амелия… – Нефрет отвернулась. Её голос слегка дрожал.

– Я не понимаю, почему вы подняли такой шум, – раздражённо заметила я.

Сайрус покачал головой.

– Теперь понятно, почему Беллингем так вышел из себя. Лучше держите свою даму подальше от него, Эмерсон, пока он не остынет.

Мнение было единодушным, поэтому мне пришлось уступить, но я не смогла убедить Эмерсона отказаться от своего намерения.

Мы стояли у сводчатого прохода и смотрели, как они уезжают.

– Вернитесь и сядьте, – приказала я, потому что выразить свою собственную тревогу означало ухудшить душевное состояние Рамзеса и Давида. – Вы не можете простоять там, как обелиски, два часа. Рамзес, будь любезен, принеси мне стакан виски с содовой.

Рамзес послушно подошёл к столу.

– Я не думаю... – начал он.

– Никакого виски, Рамзес.

– Да, матушка.

ГЛАВА 14

ЧЕЛОВЕК, ВЗЫВАЮЩИЙ О ПОМОЩИ,

ДОЛЖЕН, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ,

ДАТЬ УКАЗАНИЯ.

Вечерняя пальба, как её называл Эмерсон, до нашего дома доносилась не всегда; всё зависело от направления ветра и вида оружия, имевшегося у охотников. В тот вечер она была весьма оживлённой. Когда небо на востоке потемнело, и сумерки покрыли пеленой землю, отдалённое эхо выстрелов достигло апогея.

– Сегодня вечером, похоже, охотится несколько десятков, – предположил Давид. – Просто чудо, если они не перестреляют друг друга.

Возможно, он пытался завязать вежливый разговор, но тему выбрал неудачно. Ответ Рамзеса прозвучал не более утешительно:

– Бывают несчастные случаи.

По мере наступления темноты частота стрельбы уменьшалась. Первые яркие ночные звёзды появились на небе над Луксором, и вот, наконец, мы услышали приближение всадников. Я бросилась к двери.

– Слава Богу, вы благополучно вернулись! – воскликнула я. – Что произошло?

– А что, по-твоему, должно было произойти? – Эмерсон бросил поводья Рамзесу. – Я до сих пор не пойму, почему позволил всем вам загипнотизировать меня, чтобы предположить, будто что-то должно произойти! Большую часть времени мы провели, лёжа за гребнем, в то время как стая болванов стреляла друг в друга. Шакалы, должно быть, смеялись до упаду.