Я тоже опустился на колени, с таким же поклоном принял у него пояс, и взамен отдал ему свой, белый, купленный утром в магазине вместе с кимоно. К моему удивлению, японец приложил мой подарок ко лбу и торжественно им обвязался!
Что тут началось, трудно передать: трибуны заревели от восторга; потерявшего сознание японца куда-то утащили его секунданты или друзья, черт их разберет, все какие-то одинаковые. Потом меня с Вованом награждали, вручив офигенные самурайские мечи со своими подставками, что меня очень порадовало: не люблю уродовать стены оружием. Особенно коврами и оружием. Оно мне еще в армии надоело. А вот подставочка — другое дело! Потом я вспомнил о своих девочках, явно не слабо обогатившихся на здоровье своего Шефа, друга и любовника в моем лице, и отправился, расталкивая выбежавших в зал зрителей, за ними. Правда, ширины плеч, чтобы рассадить всех троих, мне не хватило бы, но я не особенно расстроился: я просто обнял их всех вместе, перемазав Татьянино платье кровью из разбитых брови и носа. Потом мы давали автографы, с кем-то фотографировались, мною занимались врачи, потом еще какие-то деятели запудривали мои побои. В общем, вечерок выдался что надо. А потом нас повезли есть, вернее, жрать! Чему я очень обрадовался, так как длительные физические нагрузки подстегнули мой и без того не слабый аппетит.
До отеля мы добрались под утро, слегка бухие, конкретно обожравшиеся и чертовски веселые. Мицуко не сводила с Вована влюбленных глаз, по-моему, даже перестав на него дышать. Так что, попрощавшись в фойе отеля с нашими романтиками, я с оторвами ввалился в номер и тут же полез в ванну.
Тем временем Юлька расселась на полу в комнате, вывалила на пол какие-то бумажки с записями, пачки денег и кредитки и занялась подсчетами. Люда и Таня залезли на мою спину, разминая затекшие мышцы и подбадривая меня поцелуями и щекоткой. К тому времени, когда я был чисто вымыт и обложен не менее чистыми девочками на кровати, Юлька закончила свои расчеты и гордо сообщила:
— Мы заработали три миллиона четыреста сорок тысяч баков с мелочью!
— Сколько? — не поверил я.
— Три четыреста сорок! На рыло! — уточнила она. — Если считать и тебя с Вованом!
— Прямо, как на скачках! — восхитился я.
— Точно! А ты прямо как породистый жеребец!
— Именно так! — с восторгом подхватила Люда. — Жеребец, и еще какой!
— Чур, я сегодня первая! — тут же завопила Татьяна и, обняв меня покрепче, добавила: — А вы пока там где-нибудь потусуйтесь, и организуйте жеребцу чего-нибудь пощипать!
— Моя грудь устроит? — весело захихикала Юлька.
— И не только твоя! — усмехнулся я. — Я вам поотщипаю все на фиг, если не накормите потом, как следует…
— Накормим! Потом! Если захочешь! — захохотали они и, игриво подмигнув Татьяне, скрылись в другой комнате. Оставив только эхо: — Оставь и нам немного…
— Тут его много, вам хватит! — уже почти про себя огрызнулась Татьяна, потом плотоядно облизнулась, потянулась всем телом, поцеловала меня в живот и промурлыкала: — Хотя, смотря как посмотреть…
* * *
Увы, меня хватило только на Татьяну и Люду. И совсем немного досталось Юльке. Где-то на полчаса. Поняв, что большего ей сегодня не обломится, она расстроилась и, позвав подруг, мстительно заявила:
— Вот хрен вы его получите завтра и послезавтра, вредины ненасытные! А ты чего разулыбался? Совсем обессилел, говоришь? С тремя девушками, значит, справиться не можешь? Тоже мне, герой! Эх, жизнь моя жестянка! Ну ее в болото…
Угомонить ее удалось не скоро. Только после предложения Люды «помочь ей догнаться». Испуганная Юлька спряталась под мою руку и тихо засопела, притворяясь, что спит. Потом и вправду заснула. Я еще немного поболтал с Татьяной о дальнейших планах на отдых и постепенно провалился в сон…
