Американский Шерлок Холмс (ЛП) - Картер Ник

Перед ним за выложенной гравием аллеей возвышалось главное здание миссии, затем дорожка круто сворачивала и исчезала позади дома, где был разбит небольшой цветник. Помимо этого большого дома здесь находилось еще и деревянное строение поменьше, на площадке перед которым играли ребятишки. Два одетых в белые рясы священника стояли среди детей, наблюдая за ними, а седоволосая женщина сверялась с именами по списку. Очевидно, при миссии была также и школа, в которой работали миссионеры.

По гравиевой аллейке Ник подошел к дверям главного здания. Внутри его оказался большой прохладный вестибюль, конец которого занимала старинная тяжелая деревянная кафедра. На кафедре сидела, взгромоздившись на нее сверху, девушка и лениво просматривала журнал. Она подняла глаза, приветствуя вошедшего, и Ник остолбенел, как при виде чего-то неожиданно прекрасного. Его поразили ее глаза: глубокие, темные озерца, ласковые и зовущие. Кожа девушки нежного рыжевато-коричневого цвета имела слегка розовый оттенок, придававший ей особую теплоту и трепетность. На ней было короткое платье-блузон нежно-розового цвета, и Ник окинул быстрым взглядом ее ноги, длинные, с тонко очерченными икрами. Она соскользнула с кафедры, и он смог теперь разглядеть ее всю, стройную, с узкой талией, высокой грудью, упруго натягивающей розовое платье. Волосы девушки, струящиеся блестящим черным потоком, были закручены на затылке и открывали длинную грациозную шейку. Чертовски хороша, заключил Ник. Здесь, в Серра-ду-Навиу, она казалась бриллиантом в луже грязи.

— Могу ли я Вам чем-нибудь помочь? — произнесла она живым и звонким голосом с милой отрывистой интонацией английской школьницы. «Возможно, она одна из учительниц в миссионерской школе», — подумал Ник и ощутил горячее желание стать снова учеником.

— Мне надо увидеть отца Остина, — сказал он. Глубокие жидкие озерца тепло засветились.

— Могу ли я спросить, кто вы? — вежливо откликнулась она.

— Ник Картер, — ответил он, и ему показалось, что ее взгляд стал жестче.

— Первая дверь вниз по коридору, — ответила она своим чудным голоском.

Ник пошел в указанном направлении и, дойдя до открытой двери, оглянулся: она как ни в чем не бывало сидела на своем месте и продолжала лениво листать журнал.

— Войдите, мистер Картер, — позвал чей-то голос, и Ник вошел в маленькую комнатку, чуть больше кельи. Но его натренированный взгляд сразу отметил книжный шкаф, небольшой рабочий столик, стул и книги, в беспорядке разбросанные повсюду, даже поверх койки, стоящей у стены. Его приветствовал священник в белой рясе.

— Никакого чуда, мистер Картер, — произнес он. — Просто здесь хорошо слышны все голоса в вестибюле. Я ждал вас. Ваши соперники уже прибыли и с минуты на минуту отправятся в джунгли.

— Знаю, я их видел, — ответил Ник. — Во всяком случае я видел русскую команду. Слишком много и их самих, и багажа. Я же хочу идти налегке — один.

— И ваш проводник, — сказал отец Остин. — Она будет вашим главным преимуществом над соперниками, но даже с ней это рискованное дело. Вы можете не выбраться, еще меньше шансов у вас найти электронное устройство.

— Я вижу, мой шеф уже был на связи с вами, — проворчал Ник. Вот и доверяй старой лисе. Хоук всегда исходил из убеждения, что Ник сможет очаровать и заворожить даже кобру, и не оставил ему ни малейшего шанса.

— Да, — продолжал отец Остин. — Он изложил мне ваши взгляды и попросил напомнить вам инструкции.

— В таком случае у меня нет возможности отделаться от нее, уныло произнес Ник. — Но если она убежит от меня, когда мы двинемся в джунгли, то я за нее не отвечаю. Я полагаю, с ней можно общаться? Хотя бы на птичьем английском?

— Она не убежит, — ответил священник. — Она согласилась на это только из чувства долга перед своим отцом и соплеменниками. Но мне кажется странным, что вы сомневаетесь в ее знании английского, ведь вы уже общались с ней.

Священник тонко, многозначительно улыбнулся, а в его глазах заплясал смешок. Ник почувствовал, что у него отваливается челюсть.

— Вы смеетесь надо мной, — сказал он.

— Вовсе нет, — ответил отец Остин, — поднимаясь и направляясь к двери. — Тарита, — позвал он, — зайди сюда, пожалуйста.

Вошла девушка, красиво выгибая длинные ноги, скользя гибко, как ивовый прутик. У Ника вырвался глубокий вздох, когда отец Остин представил ее.

— Знакомьтесь, это Тарита, — произнес священник. Ник глянул в ее бездонные карие глаза, в которых теперь плескался огонь. Она улыбнулась, но в ее безупречном выговоре сквозил лед:

— Глубоко сожалею, что так разочаровала вас, мистер Картер.

Ник нахмурился:

— Я не уверен, что понимаю вас.

— Я имею ввиду, что не обладаю дыркой в губе, комками грязи, очаровательным птичьим английским.

— Теперь понял, — Ник поморщился.

— Возможно, с птичьим английским у меня что-нибудь получится, — ласково сказала она. — Ты, большой малый, джунгли долга-долга уходить. Уже лучше, мистер Картер?

— Думаю, я действительно большой глупый малый, — усмехнулся Ник. Огонь в бездонных глазах выплеснулся, и она разразилась смехом, который, казалось, осветил всю комнату.

— Приношу свои извинения, — сказал Ник. — По правде говоря, вы совершенно не соответствуете тому образу, который мне нарисовали.

— Ник прав, — вмешался отец Остин. — Было бы нечестно не накачать его сполна. Но, конечно же, Тарита вряд ли является обыкновенной рядовой дочерью вождя племени. Возможно, она и не была бы таковой никогда. Видите ли, после своего выздоровления она показала такие способности и ум, что мы отправили ее учиться в Швейцарию, где она получила образование и воспитание. Сюда же она возвращается только чтобы провести каникулы со своими соплеменниками.

Слушая священника, Ник все время ощущал на себе пристальный взгляд девушки. Он посмотрел на нее. Их взгляды встретились, и он прочел удовлетворение в ее глазах.

— Продукт двух миров, — сказал он. — Тарита. Прекрасное имя.

— Спасибо, — она таинственно улыбнулась. — Это только одно из моих имен. Добрые сестры из школы Сент-Мишель в Лозанне дали мне сразу по прибытии христианское имя Тереза. Теперь меня нигде, кроме Амазонки, не называют по имени Тарита. Но я люблю их оба.

— Я буду называть вас Таритой, — сказал Ник. — По крайней мере, здесь это имя более уместно.

— Вы, конечно, останетесь с нами ужинать и спать, — произнес отец Остин. — Здесь вы сможете без помех поговорить с Таритой и обсудить ваши дальнейшие действия.

— Я не хочу причинять вам беспокойства, — пояснил Ник. — Кроме того, я уже снял комнату в отеле.

— Этой хибаре? — фыркнул отец Остин. — Выпишитесь из нее. У нас много комнат. — Он коротко вздохнул и пояснил:

— Комнаты, как видите, небольшие, но превосходно оснащенные; кроме того, у нас вы найдете одно значительное преимущество, — он указал на длинный сифон с сельтерской водой. — Такая бутылка стоит и каждой комнате. В этой сумасшедшей жаре может взбодрить только вода с газом. К тому же она безопасна, в ней нет примесей, загрязняющих всю здешнюю воду. И, конечно же, ее всегда можно с чем-нибудь смешать.

— Вы убедили меня, отец, — ответил Ник. — Я вернусь в отель и соберу вещи — их не так много.

Тарита кивнула ему в ответ, и он вышел на пышущую зноем улицу. Несколько часов пребывания в здешнем климате уже научили Ника ходить медленно. Он прошел мимо деревянной хижины, рядом с которой по-прежнему стоял давний здоровяк. Черноволосый обладатель огромного носа сидел на ступеньках, разговаривая с двумя мелкими низкорослыми мужчинами. Судя по их оголенным по пояс фигурам и отрезанным снизу грубым штанам и остриженным кружком волосам, это были индейцы. Они обменялись взглядами, когда Ник проходил мимо.

В холле было тихо, большой вентилятор лениво вращался, почти не разгоняя горячий воздух. Ник заметил, что один из русских подсел к столу, на котором были расставлены шахматы. Ник медленно подошел к нему. Это была не та ситуация, которая требует особой секретности. Фактически, небольшая доза психологического противостояния может даже помочь.