Иоанна Хмелевская (Избранное) - Хмелевская Иоанна

К источникам огнестрельного оружия она добралась без особого труда. Это даже удивило Марину. По её представлениям, все это должно делаться в большой тайне, а выяснилось — продавцы смертельного оружия даже не скрываются. Перед покупательницей предстал большой выбор, но поразили слишком высокие, на её взгляд, цены. Она предпочла бы за те же деньги купить себе меховую накидку, но из накидки Кароля не застрелишь. Капризно тыкала она пальцем то в один экземпляр, то в другой, то в большие, то в маленькие экспонаты, причём маленькие зачастую оказывались почему-то дороже больших. И наконец ей попалось нечто совсем уж чудовищных размеров и на редкость дешёвое. Дешёвое, разумеется, лишь по сравнению с прочими. Поскольку Марина твёрдо усвоила: дешёвое — значит, плохое, она поинтересовалась, чем этот хуже других.

На простой вопрос она получила простой же и понятный ответ: данное оружие одноразового употребления. То есть из него можно сделать лишь один выстрел, ну, от силы, ещё вторую попытку, а потом пушку требуется снова заряжать.

Для Марины одноразовость не была недостатком, она вовсе не собиралась перестрелять весь город. А этот даже заряжать не будет, уже из заряженного выстрелит в упор и убежит. По крайней мере, не очень потратится.

— Вот его вы мне и зарядите, — важно потребовала она. — И покажите, что и где тут надо нажимать.

Требование покупателя поспешили выполнить. Марина велела продавцу отойти с этой штуковиной подальше, она немного боялась смотреть, как заряжают оружие. Продавец послушно скрылся за своим пикапом, там произвёл необходимые манипуляции, после чего торжественно вручил Марине пушку, попросив обратить внимание всего на две вещи.

— Вот это предохранитель, — снисходительно пояснил он. — Да-да, именно это, видите, пани? Сначала снимаете с предохранителя… — И в ответ на бараний взгляд покупательницы сказал по-простому:

— Вот так отодвигаете его. А это — спусковой крючок. На него надо нажать. Вот так. И все. Снять и нажать.

— И выстрелит? — усомнилась Марина.

— Как холера! Гарантирую. Тысяча двести.

Сумма немалая, но, в конце концов, тысячу двести за Кароля не жалко.

В принципе, сделка совершалась в камерном порядке, и все же какие-то типы крутились поблизости, наверное конкуренты. Почему-то все они очень странно поглядывали на Марину, а уж продавец внимательно изучил её с головы до ног, чего она даже не заметила.

Вернувшись домой и пользуясь тем, что в доме была одна Хелена, Марина спрятала покупку в глубине шкафа одной из гостевых комнат, сунув её на дно картонки с ёлочными украшениями. До Рождества никто к ним не притронется.

Поэтому теперь, когда Кароль упомянул об эпидемии среди его подчинённых, Марина испытала глубочайшее удовлетворение. Ворота исправили, черт с ними, несчастные угонщики лишились всех шансов, но сами виноваты, прошляпили оказию. Яд этого подлеца не брал, надо же, все сотрудники пострадали, а он как огурчик. Правильно она, значит, поступила, запасшись оружием пострашнее.

О непонятной эпидемии Кароль Вольский рассказал не жене, ясное дело. И не Юстине, её не было дома. На сей раз хозяин обратился к кухарке, логично полагая, что кое в чем она может его просветить.

Разговор он начал со своего обычного вопроса:

— Что это там у вас так вкусно пахнет?

— Желудочки куриные, — отвечала довольная Хелена, входя с блюдом салата из кукурузы.

Кароль уже опускался на своё место за столом, однако услышав слово «желудочки», замер в очень неудобном положении, зависнув над стулом.

— Надеюсь, желудочки как следует очищены? — встревоженно поинтересовался он.

— От чего очищены? — удивилась Хелена.

— От их содержимого.

— Какое у них может быть содержимое, что пан такое говорит?

Сто двадцать килограммов трудно держать в подвешенном состоянии, и Кароль наконец опустился на стул.

— Видите ли, — принялся он объяснять тёмной бабе, — всякие желудочки по своей природе содержат в той или иной степени остатки переваренной или недоваренной пищи. Её следует устранить, что, как показали последние события, очень просто. И ещё один аспект. Надеюсь, пани Хелена держит приправы отдельно, а чай отдельно?

Бедная Хеленка была совсем сбита с толку.

— Ничегошеньки я не поняла из того, о чем тут пан мне толкует, — недовольно заявила она. — И какой дурак станет смешивать майоран с чаем? Если пан желает отвар ромашки, так и скажите, нечего мне голову морочить. Коли с желудком неприятности, так разные средства имеются. Можно и мятку заварить, и шалфей. Или вот ещё зверобой хорошо…

Весь этот разговор, не вмешиваясь в него, слушала Марина.

— Так пани считает, для желудка…

— Для желудка хороши и мята, и другие травки, а уж лучше зверобоя нет. И если желудок пана даёт себя знать…

— Полагаю, мой желудок в порядке.

— Тогда на кой пану все эти травы?

— Лично мне они ни к чему, но у моих сотрудников были неприятности желудочного характера, и кто-то их прекрасно излечил. Так вы не скажете, Хеленка, чем их излечили?

Уже семенящая в кухню Хелена остановилась и повернулась к хозяину:

— А что с ними было? И как он их излечил?

— Радикально. Удалил то самое содержимое кишечно-желудочного тракта, о котором я вам толкую. Этим объясняются и мои опасения насчёт желудочков. Вы знаете нужное средство?

— Какое такое средство? И чего вы ко мне пристали, надо подавать на стол.

Кароль проявлял ангельское терпение.

— Меня интересуют средства, радикально очистившие желудки моих сотрудников. Вы знаете такие?

— Английская соль, — сразу же назвала кухарка. — Так ведь это дрянь жуткая. А они как, по доброй воле пили?

— Трудно сказать, — задумался Кароль. — По доброй или нет, но, кажется, это не было уж такой дрянью.

— Тогда скорее крушина. Не касторка же, кто станет по доброй воле пить касторку?

Конец их разговора застала вернувшаяся домой Юстина и сразу захотела узнать подробности катаклизма в фирме дяди, о котором ей сообщил Конрад. Девушка попыталась включиться в разговор:

— Простите, я правильно вас поняла? Кто-то у вас в фирме прочистил желудки всем сотрудникам?

Но Кароль уже выдохся. Он был сыт по горло желудочными неприятностями персонала, тем более что собственный желудок настырно домогался пищи. И Кароль просто отмахнулся от племянницы:

— Не хочу больше об этом говорить, тем более что пани Хеленка мне кое-что прояснила, а меня лично эта эпидемия не коснулась. Попрошу лимончик.

Это означало конец разговора. Юстина молча принесла дяде тарелочку с нарезанным лимоном, а Хелена, пожав плечами, удалилась в кухню. Она так и не поняла, шутил с нею хозяин или говорил серьёзно.

А Марина была потрясена. Вот, оказывается, как оно было! Все пострадали, а на него яд не подействовал. Из железа, что ли, этот человек? Так, может, и пистолет его не возьмёт? Надо было сразу покупать «Калашников». А ещё лучше — бомбу!

Мрачные раздумья женщины нарушил брошенный мимоходом приказ мужа:

— Устроишь бридж.

Занятая бомбой Марина сразу и не поняла, что обращаются к ней, а поняв, сначала прореагировала довольно вяло:

— Когда?

— В следующую пятницу. Ровно через десять дней.

— Пригласить Сливинских? Позимяков? Тогда придётся и Кренских. Дануся бы пришла. И Кристина.

— Никого не приглашай. Я сам приглашу, кого сочту нужным. Это должен быть бридж, а не посиделки. На два столика.

Позабыв о бомбе, Марина взвилась на дыбы:

— Так значит, я должна устраивать бридж для твоих гостей? Тогда играй себе с ними в клубе, при чем тут я? Я бы с удовольствием поиграла со своими знакомыми, а так… Устраиваешь в доме казино с азартными играми, клубов тебе уже мало?

Юстина пнула бы тётку под столом, да та далеко сидела. У Кароля сразу сделалось напряжённое лицо, в голосе зазвучали свистящие нотки:

— Мы сделаем перерыв на ужин. Ужин экстра-класса. На девять персон.

— Девять? — воинственно начала Марина. — На два столика? Тогда кто же…