Внеклассное чтение. Том 1 - Акунин Борис

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58

Вон оно что! Не успокоился господин Метастазио, предприимчивый человек. И не успокоится, пока не изведёт со свету опасного свидетеля.

Видно, не в себе Митя был, не услышал приближающихся шагов, а когда дверь открылась, бежать было поздно.

Вошли Пикин и сержант-преображенец, совсем ещё юнец.

– Глядите, Бибиков, – весело сказал капитан-поручик, – какой у нас гость. Сам Митридатус Премудрый. Ты что тут делаешь? Слыхал, чего с любопытной Варварой приключилось? А? – Оглядел обмершего Митю своими шальными глазищами. – Мне сказывали, ты в колодец нырял? За царевной-лягушкой? Ну, шишки-семечки, в рубашке ты родился. Таким в карты везёт. Надо тебя обучить. То-то вдвоём всех чистить будем, а?

И заржал, душегуб. На роже ни тени, ни облачка, и от этого было всего страшней. Митя взвизгнул, проскочил у сержанта под локтем, понёсся со всех ног неведомо куда.

Это только так говорится, что человек несётся неведомо куда, на самом-то деле всякий, даже с огромного перепугу, сразу соображает, куда ему бежать спасаться. Знал про то и Митридат, даже сомнения не возникло.

Есть человек, для того и приставленный, чтобы беречь государыню и пресекать заговоры против августейшей персоны. Человек известный – тайный советник Маслов, начальник Секретной экспедиции. И давно следовало ужас перед Еремеем Мстастазио преодолеть, во всем Прохору Ивановичу признаться. Ужас, он только цепенит и воли лишает, а от погибели никогда и никого не спасал. Что кролику трепетать, взирая на разинутую пасть удава? Ведь хищного змея кроликово бездействие не отвратит от плотоядного замысла.

Проживал тайный советник близёхонько от дворца, на Миллионной улице. В гости к Прохор Иванычу по доброй воле никто не хаживал, но место его обитания всему Петербургу было отлично известно. Это надо из бокового подъезда выскочить, пробежать мимо полосатой караульной будки и нырнуть во двор напротив. Там, в жёлтом казённом доме, бдит Секретная экспедиция, при ней и квартира начальника.

Маслов выслушал всхлипывающего мальчика внимательнейшим образом, ни разу не перебил, а только кивал да приговаривал:

«Так, та-ак», – и чем дальше, тем живей. Недоверия, которого Митя больше всего страшился – мол, напридумывал малолеток небылиц, – Прохор Иванович не явил вовсе, да и, судя по лицу, не очень-то рассказу удивился. Скорее обрадовался.

Заходил по тесному, сплошь уставленному запертыми шкафами кабинету, потирая сухие белые руки. Побормотал что-то под нос, покивал сам себе.

– Ты вот что, превосходный отрок, – говорит, – ты мне помоги матушку спасти и злодеев изобличить, ладно? Тогда и я сумею тебя от тех же самых извергов уберечь.

– Как же я могу вам помочь? – поразился Митя. – Я ведь маленький.

Тайный советник обнял его за плечо, усадил рядом с собою на диванчик, заговорил тихо, душевно:

– Ты хоть и невелик, а разумней многих больших. Посуди сам: вот знаем мы с тобой правду, только ведь этого мало. Не поверит нам матушка, потому что тут замешана дражайшая её сердцу персона.

– Мне-то, конечно, не поверит, – горячо сказал Митя. – Я для неё что, кукла затейная, китайский болванчик. Но уж вам-то, своему охранителю!

Прохор Иванович подпёр вислую щеку, пригорюнился.

– Увы. И мне, своему верному псу, тоже не поверит. Про кого другого – да, но только не про ближних подручников свет-Платошеньки. Я ей и вправду что пёс: на чужих бреши, а своих не замай. Даже если сумею я в матушку сомнение заронить, дальше-то что будет?

– Что?

– А то, что явится к матушке известная особа, много красивей лицом, чем старый Прохор Маслов, запрётся с её величеством в спаленке и сыщет резоны, после которых нас с тобой вышвырнут из Зимнего, как нашкодивших кутят. И никто тогда не помешает нашему приятелю Еремею Умбертовичу довести своё злонамеренье до конца.

– А может, не сумеет светлейший сыскать резонов? Я приметил, что ума он несильного.

– Мал ты ещё, – вздохнул тайный советник. – Матушка хоть и великая царица, а тоже баба. И ум князю Платону на том ристалище вовсе не понадобится.

– Что же делать? – пал духом Митя. – Неужто пропадать?

– Пропадать незачем. – Голос Маслова построжел. – Ты делай все в точности, как я скажу, и складно выйдет.

– Если смогу… – дрогнул Митин голос. Неужто не избежать очной ставки со страшным итальянцем? Как бы от мертвящего пламени чёрных глаз язык не присох к гортани…

– Ничего, сможешь. Если жить хочешь.

Прохор Иванович прищурил и без того маленькие глазки, пожевал губами и от этого сделался ещё больше похож на старого, облезлого мопса.

– От светлейшего надо по ломтику отрезать, – молвил он тихо-претихо, будто рассуждая вслух сам с собой. – Первый ломтик – капитан-поручик Пикин. Через него доберёмся до секретаря. А после прикинемся, что самого светлейшего нам не надобно. Мол, заморочили ему, бедному, голову лихие прихлебатели, а он, конечно, ни сном ни духом… Если будут у меня доказательства твёрдые, то отопрётся от итальянца Платон Александрович, выдаст с потрохами, уж я-то его, голубя, знаю.

Тайный советник подумал ещё, но теперь молча. Снова кивнул:

– Нужно от Пикина признание. С него и начнём, ибо из всех он – персона наименее значительная.

– Не будет он себя оговаривать! – вскричал Митя. – Зачем ему?

– Не зачем, а почему, – назидательно сказал Маслов. – Причину, по которой Андрейка Пикин мне всю правду скажет, я тебе сейчас покажу. Пойдём-ка.

Из кабинета он повёл своего маленького сообщника в другую комнату, немногим просторней, однако обставленную с некоторой претензией на уютность: у стены примостилась козетка, и даже с вышитыми подушечками, в углу висело тускловатое зеркало, а подле стола с кокетливо гнутыми ножками стояли два кресла – одно деревянное и неудобное, зато другое мягкое и покойное, похожее на глубокую раковину.

– Тут у меня гостиная для приватных бесед с высокородными особами, нуждающимися в отеческом вразумлении, – хитро улыбнулся Прохор Иванович, да ещё подмигнул. – Дорогого гостя, а бывает, что и гостью, сажаю с почётом. – Он указал на кресло поудобней. – Сам же довольствуюсь сим скромным стулом и ни за что его не променяю на то мягкое седалище.

– Почему? – удивился Митя, попрыгав на пружинистом сиденье. – Тут гораздо лучше.

– Это как посмотреть.

Тайный советник нажал рычажок, спрятанный в ручке деревянного стула, и из подлокотников гостевого кресла вдруг выскочили два металлических штыря, сомкнувшись перед Митиной грудью. Вскрикнув от удивления, он вынырнул из-под них на пол и отполз от бешеного кресла подальше.

– К чему это?

– А к тому, душа моя, что взрослый человек, в отличие от ребёнка, освободиться из сих стальных объятий никак не может. Я же ещё и ремешками пристёгиваю – наверху и у ног, чтоб без дрыганья.

– И что же дальше?

– А дальше вот что.

Маслов повернул рычажок ещё раз, и кресло вместе с квадратом паркета поползло вниз. Однако утопло в дыре не целиком – верхняя половина спинки осталась торчать над полом.

– Ух ты! – подивился Митя. – Но зачем нужно это инженерное приспособление?

– Сейчас покажу. Посмеиваясь, Прохор Иванович взял гостя за руку и повёл из комнаты в узкий коридорчик, оттуда по винтовой лестнице в подвал. За железной дверью располагалось безоконное помещение с голыми каменными стенами. Посередине торчал деревянный помост, на котором Митя увидел нижнюю часть спустившегося сверху кресла.

От стены отделилась сутулая тень – длиннорукий человек в засаленном камзоле, со сплетёнными в косицу жёлтыми волосами.

– Здравия желаю, ваше превосходительство! – гаркнул он оглушительным голосом. – А кресло-то пустое! Нет никого! Это как?

В руке у громогласного Митя разглядел плётку с семью хвостами и поёжился. Вон оно что…

– Это экзекутор, – объяснил Маслов. – Имя ему Мартын Козлов, а я зову его Мартын Исповедник. Орёт он оттого, что глух как пень. Это для секретных дел качество преполезное.

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58