– Разве… – Я не могу подобрать слов от охватившей меня растерянности. – Разве ты не видел мою дверь? Не видел мою комнату?
Я слышу, как он поднимается по лестнице, и жду, что сейчас у него от изумления перехватит дыхание. Но его дыхание остается ровным, а в голосе звучит недоумение.
– А что не так? Разве ты не слишком взрослая, чтобы я напоминал тебе убрать кровать, не находишь?
Я останавливаюсь как вкопанная, перестав ходить взад-вперед перед дверью туалета, сжимая в свободной руке рубиновый кулон, словно это спасательный круг.
– Ты не видишь мою дверь?
– Она сейчас прямо перед моими глазами.
Пульс гулко отдается в ушах, я вспоминаю блеск рукоятки пистолета, когда удар проломил мою дверь.
– Она… она не взломана?
Он молчит.
– А почему она должна быть взломана?
– Там был какой-то тип, у него был пистолет, и…
Может, это был сон? Нет, это не могло мне присниться. Я стою перед дверью замызганного туалета в белых «Конверсах» и лосинах, в которые облачилась перед сном, старой футболке и худи Лео, надетом сегодня утром. Я никак не могла придумать то, что произошло минувшей ночью. Доказательством тому служит порез на ладони.
– Какой пистолет? О чем ты? – Голос дяди Арбора звучит напряженно. – Что происходит? Где ты находишься?
– Кто-то был в доме прошлой ночью. Они гнались за мной. – У меня сдавливает грудь.
– Лили. – Тон дяди Арбора изменился. Теперь он говорит так, будто опасается, что, если не будет осторожен, я могу сорваться. – Твоя комната выглядит совершенно нормально. Когда я приехал, парадная дверь была заперта. Я хочу, чтобы ты вернулась домой. Скажи мне, где ты находишься, и я приеду за тобой.
Он мне не верит. Он думает, что у меня сносит крышу. Может быть, у меня и впрямь сносит крышу.
– Лили…
– Я не могу вернуться домой, но я в безопасности вместе с другом, – выпаливаю я. – Мне надо идти. Я вернусь завтра.
– Погоди…
Я отключаюсь и, вбежав в туалет, захлопываю за собой дверь. Я собираюсь выключить телефон, когда на его экране появляется новое сообщение от Майлза. Серия вопросительных знаков и фото.
Я открываю сообщение и вижу скриншот Snapchat с неоткрытым личным сообщением от Дэйзи. Какого черта?
На экране появляются три точки и за ними новое сообщение.
Майлз: Твоя кузина только что зафрендила меня. Мне открыть ее сообщение?
НЕТ! Мне точно ни к чему, чтобы Майлз впутался в какую-то аферу Дэйзи.
Я: Проигнорируй и удали его.
Несколько мгновений от него нет ответа, затем снова звонит дядя Арбор, но я блокирую его. Наконец Майлз пишет опять.
Майлз: Где ты?
Я: В безопасности.
Типа того.
Я: Прости, что так получилось с Калебом. Я объясню все потом. Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу. Сможешь?
Еще одна долгая пауза.
Майлз: Ты же знаешь, что да.
Я делаю глубокий вдох.
Я: Если тебе позвонит мой дядя и спросит, где я, скажи, что я у тебя. Пожалуйста.
Майлз: Хорошо.
И затем:
Майлз: Но не заставляй меня, плача, рассказывать какому-нибудь репортеру, как я мог спасти тебя, если бы сказал правду. Во что бы ты ни ввязалась, оставайся в живых, мертвецов не хоронят в шмотках от кутюр.
У меня вырывается смех. Еще два дня назад остаться в живых не казалось мне трудной задачей. Теперь же это чертовски сложно.
Я вздрагиваю, услышав стук в дверь.
– Минуточку! – кричу я, выключив телефон и повернувшись к раковине, чтобы умыться холодной водой.
Все сейчас кажется слишком близким, как будто плиточные стены надвигаются на меня со всеми микробами. Я включаю горячую воду, надеясь, что она приведет меня в чувство, но она только обжигает.
– Ты в порядке? – Это голос Лео. – Куинн и Калеб уже вернулись.
– Да, со мной все хорошо.
Я думаю, что он ушел, но он стучит опять.
– У меня три сестры. И я могу отличить, когда тот, кто заявляет «Со мной все хорошо», говорит неправду.
Уходи. Но я не могу произнести это слово. Я вообще не чувствую ни языка, ни губ. Мне кажется, что в легких нет воздуха, и кончики пальцев словно онемели. Потому что внезапно я стала человеком, которому надо напоминать, чтобы он остался в живых. За мной охотятся типы с пистолетами. Хуже того – возможно, я теряю рассудок, возможно, это ночное нападение или какая-то его часть – это только плод моего воображения, или…
– Лили Роуз?
Не раздумывая больше ни секунды, я распахиваю дверь и несколько раз глубоко вдыхаю душный воздух. Лео протягивает мне пластиковый стаканчик.
– Я взял тебе фруктовую газировку.
Я больше не могу сдержать рыданий.
Он шокированно смотрит на напиток, будто тот оскорбил мои чувства.
– Э-э-э… у них есть и другие вкусы.
Я хватаю его за рубашку, втаскиваю в туалет и тут же запираю дверь, прежде чем кто-то успеет что-то заметить. Мне надо овладеть собой. Мне это просто необходимо.
– Я позвонила дяде. – Я хожу по тесному туалету взад-вперед, пытаясь успокоить дыхание. Зрение сужается, теперь я вижу все как в туннеле. Я сжимаю края раковины, чтобы не вырубиться и не упасть. Когда я вцепляюсь в них, это напоминает мне о порезе на ладони. Боль в ней немного проясняет мозги. – Он сказал, что с моей дверью все в порядке, но я точно знаю, что кто-то гнался за мной прошлой ночью, пока я не оказалась в твоем доме. Я… должно быть, они вернулись и заменили сломанную дверь – это звучит неправдоподобно, но…
– Я верю тебе, – перебивает Лео. Затем медленно поворачивает меня к себе, чтобы я посмотрела ему в глаза. Задняя поверхность моих бедер прижимается к потрескавшемуся фаянсу раковины, он холодит их через лосины, когда я взгромождаюсь на нее, и это немного приводит меня в чувство. – Ты была так испугана той ночью. Я никогда тебя такой не видел. Я знаю, что ты это не придумала.
Я с усилием втягиваю воздух через нос, делаю три глубоких вдоха и вытираю глаза. То, что он верит мне и не считает, что я это все придумала, расширяет туннель, в который превратилось мое зрение.
– Кто-то хочет меня убить, – говорю я, и на меня вдруг обрушивается вся серьезность этого заявления.
– Я предпочитаю думать, что кто-то хочет убить нас. Ты же знаешь, мы команда.
Я фыркаю сквозь слезы:
– Почему-то это меня ничуть не успокаивает.
Я вспоминаю, как Калеб не хотел впутываться в это дело. Если что-то случится с ним, или с Куинн, или даже с Лео…
– Мы все в деле, – напоминает Лео.
Он стоит так близко, что его талия оказалась между моих колен. Меня охватывает странное желание притянуть его еще ближе, но я заставляю руки остаться на краях раковины.
– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Или с остальными. Именно поэтому бабушка и выбрала меня.
– Выбрала тебя?
Он гордо выпячивает грудь.
– Нас. Бабушка выбрала нас не просто так. У каждого есть своя роль. Очевидно, что именно благодаря Калебу мы смогли продвинуться так далеко. Он очень умен, всегда готовится к худшему, и каждой команде нужен кто-то вроде него. Куинн непредсказуема, она на пятьдесят процентов состоит из ярости, а на пятьдесят – из хаоса. Она вдохновляет нас, чтобы мы не сбились с пути. Это полезно для поддержания морального духа. А что до меня, то я выполняю роль физической поддержки. На льду мне доводилось участвовать во множестве драк, так что, если надо, я могу показать зубы. И я все-таки сумел оторваться от тех, кто преследовал нас.
– И направил нас наперерез поезду, приближавшемуся на всех парах.
Он игриво тычет меня в бок.
– Это детали. Я хочу сказать, что буду сражаться за тебя. Чего бы мне это ни стоило.
