Паренек из Уайтчепела (СИ) - Бергер Евгения Александровна

Так я и оказался в Англии...

– Отыскать брата оказалось несложно, – «констебль Саймон» продолжил свой рассказ, – он не таился, жил, что говорится, полной жизнью: богатый помещик, счастливый муж и отец, уважаемый член общества... Я затаился и стал наблюдать: разительная перемена из нищего старателя в состоятельного джентльмена буквально заворожила меня, и вот в один прекрасный день я замечаю, как они с Ричардсом выезжают из ворот имения и разъезжаются в разные стороны: один направляется в город, другой – в сторону пещер. Я тогда еще не знал о намеченном на тот день приезде Кэтрин, только подивился, услышав разговоры в пабе: мол, мистер Чендлер пропал, выехал на охоту и не воротился. Как так, подумалось мне: не я ли своими собственными глазами видел, как тот курил у пещер, пуская в небо сизые клубы дыма, а потом долго беседовал с обеспокоенным Ричардсом, размахивающим руками, словно ветровая мельница. Правда, после этого я оставил Роберта, последовав за секретарем: мне стало любопытно, какие такие наказы дал ему мой братец, и стал свидетелем того, как этот милый франтик, втянув лицо в меховой воротник своего плаща, беседует с миссис Хилл и снимает жилую комнату на два дня... Я был сбит с толку, но ровно до того момента, как услышал те разговоры в пабе. Весь Хартберн гудел, как пчелиный улей! И тогда я спросил себя: зачем? Зачем братец состряпал собственное исчезновение?

Ради ответа на этот вопрос я и явился в Чендлер-менор... И едва увидев Кэтрин, догадался практически обо всем! Полагаю, между ней и Ричарсом был некий сговор: возможно, несчастная женщина хотела вернуть своих детей, разоблачив бывшего мужа, а, возможно, они просто хотели стребовать с него денег... Судить не берусь. Только ее сообщник, полагаю, переметнулся на сторону врага, посчитав, Чендлера более выгодным компаньоном с финансовой точки зрения, и таким образом был составлен план: Ричардс, извещенный заранее о приезде своей бывшей сообщницы, должен был встретить ее на вокзале и привезти не в поместье, а на свидание с ее бывшим мужем... В пещеры. Идеальное, уединенное место.

Вот только женщина спутала им все карты, приехав на час раньше оговоренного времени и добравшись до Чендлер-менора самостоятельно. Возвращаться домой Роберт боялся: кто знает, что на уме у его «ненормальной» женушки – вдруг она только и ждет, чтобы разоблачить его на глазах у всех. Нет, ее следовало выманить из дома любым возможным способом, и пока Ричардс придумывал, как это сделать – братец затаился в снятой для него квартирке под крылышком миссис Хилл.

Чтобы впоследствии объяснить свое таинственное исчезновение, Чендлер приказал Ричардсу состряпать мнимое письмо от некоего Джеффри Пирса, который якобы имел на него зуб, и подложить его в один из многочисленных ящиков своего рабочего стола. Так Ричардс и сделал... Вот почему ключ от запертого ящика оказался в его комнате: он намеревался подбросить его ненароком в каком-нибудь неожиданном месте, правда, мисс Блэкни и ее юный приятель справились подручными средствами, а в остальном все пошло так, как и было запланировано.

Вот только, так называемая, мисс Ховард не желала поддаваться на уговоры сообщника и упорно не желала покидать дом... Роберт понял, что ему придется взять инициативу в собственные руки и, затаившись в амбаре за домом, принялся ждать удобного случая для тайного проникновения в дом: у него был припасен ключ от прачечной, через которую можно было легко попасть внутрь. И ночной переполох, устроенный маленьким Гарри прекрасно способствовал этому плану.

Рассказчик впервые замолк, глядя как бы сквозь каждого из своих слушателей – кончики его усов свесились вниз, как бы сигнализируя о внутреннем душевном состоянии своего хозяина. «Констебль Саймон» кашлянул в кулак...

– Полагаю, разговор вышел не совсем таким, на какой Роберт рассчитывал, – произнес он после этого. – Бывшая жена не желала уступать, и братец, вконец разъярившись... сделал то, что сделал. После чего распахнул оконные створки, пытаясь таким образом создать иллюзию бегства через окно, прикрыл Марию вторым одеялом и – был таков.

Утром, опять же выждав удобного времени, он самолично выстрелил себе в ногу и повалился на снег в надежде на скорое обнаружение. Вот, как я полагаю, все было... Ну, братец, скажи, что я не прав?

Он, как и все остальные присутствующие при его рассказе слушатели, повернули головы в сторону лже-Чендлера... Тот ожег брата ненавидящим взглядом, а потом схватился за сердце и повалился на диванные подушки.

– Сердечный приступ! – вскричал Эдмунд Чендлер, бросаясь к отцу и хватая его за руку. – У отца сердечный приступ.

– Его сердечные капли в шкафчике у кровати, – выдохнула Анна Чендлер с ужасом в глазах. Мисс Блэкни бросилась вон из комнаты...

Чендлер еще дышал, издавая натужные, хриплые стоны – тело его мучительно изогнулось, губы посинели.

… Когда мисс Блэкни вернулась с флаконом сердечных капель, тот был мертв уже целую минуту. Из глаз его жены катились безмолвные слезы – она даже не пыталась их смаргивать... Казалось, все разом онемели и утратили всякое представление о действительности. Откровения мнимого констебля и последующая за ними смерть главного виновника произошедших событий были слишком ошеломляющими, чтобы вместить их в себя вот так, в одночасье.

И тогда Анна Чендлер произнесла:

– Ничего этого не было... Ничего из услышанного нами в этой комнате никогда не бывало! Мой муж был истинным хозяином Чендлер-менора, его дети – наследники по праву. Поклянитесь, что никогда и ни при каких обстоятельствах не раскроете правды о произошедших в этом доме событиях. – Она смахнула слезы и обвела каждого пристальным взглядом: – Я прошу не за себя, – сказала она, – за детей, оставшихся сиротами. Мария с Гарри не должны узнать правду о своем отце... Никогда.

– Клянусь, – сказала Аманда Блэкни, и остальные последовали ее примеру.

– А вы? – спросила «констебля Саймона» новоявленная вдова. – Что вы желаете получить за свое молчание? Говорите.

Мужчина улыбнулся, невеселой, полной горечи улыбкой.

– Мне не нужны ваши деньги, – хриплым голосом отозвался он. – Я не стану отбирать принадлежащее моим родным племянникам... Может быть, я не был для них идеальным дядюшкой, таскающим их на закорках, зато я знаю, что будет лучшим для них.

С этими словами он развернулся и пошел к дверям...

– Мы не можем его отпустить, – произнес мистер Баррет взволнованным голосом. – Как бы там ни было, он убил констебля Саймона... Он – преступник и заслуживает наказания!

Анна Чендлер покачала головой.

– Пусть идет, – сказала она. – Мы не станем его удерживать...

Тот замер, взявшись за ручку двери, и произнес:

– Меня зовут Эмос Грир и я клянусь, что тайна моего брата умрет вместе со мной. Прощайте, моя дорогая леди! – после чего вышел за дверь и прикрыл ее почти с благоговением.

Тишина терпким благовонием разлилась по замершей в неподвижности комнате, только тиканье напольных часов дробило ее на мелкие атомы мгновений... Джек подумал, что его комнатка в доме миссис Уиггинс, верно, заждалась его – пора бы и честь знать. И в тот же момент мисс Блэкни стиснула его пальцы... Он заметил, какой маленькой и потерянной она выглядит – сердце его дрогнуло уже в который раз с начала их возобновленного знакомства. Он опасался, что все это не к добру... Он боялся, что это трепыхание в его сердце может называться любовью. А уж влюбляться он совсем не планировал, особенно в девицу дворянского происхождения.

– Официальная версия будет такой, – сказала Анна Чендлер, и слезы ее практически высохли, – двое недоброжелателей – мисс Ховард и ее сообщник, Ричардс – проникли в наш дом обманом, желая шантажом или иным каким способом заполучить деньги моего мужа. Произошедшая между ними ссора повлекла за собой гибель мисс Ховард, а мой муж, подвергшись нападению со стороны своего секретаря, убил того, обороняясь... К сожалению, из-за слабого сердца он и сам не перенес произошедшего! – Потом посмотрела на раздавленного горем пасынка и добавила: – Мне очень жаль, Эдмунд. Мне очень, очень жаль...