Дела святейшие - Дельвиг Полина Александровна

Квадратные лица охранников, застывших по углам двора, ничего не выражали. Оба были похожи на цепных псов, не ведающих, что несут службу, ибо эта служба и есть их жизнь. Пабло медленно шел по кругу. Обычно он считал пройденные круги, считал, чтобы не видеть эту утоптанную серую землю, эти промокшие стены с зарешеченными окнами, чтобы не думать, как выдержать еще один день. Но сегодня его трясло так, что он просто не мог ни на чем сосредоточиться: стена, дерево, угол тюрьмы, бездушное лицо охранника. И снова: стена, дерево, угол тюрьмы...

На очередном круге он внезапно поймал взгляд одного из охранников. За все время заключения, впервые, пустые глаза выражали не полнейшее равнодушие, а нечто похожее на любопытство или, скорее, ожидание. Сердце заколотилось, ноги дрогнули. Споткнувшись, Пабло поспешил снова уткнуться глазами в землю. Неужели девчонка сказала правду, и ему дают шанс на свободу? Но ведь это точно — срок. Если в ограблении еще можно оправдаться, то побег — это побег. А если в него будут стрелять?

С каждым шагом дышать становилось труднее, но мулат лишь широко раздувал ноздри, боясь громким дыханием выдать свое волнение. Новый круг и новый взгляд, уже удивленный, даже чуть раздраженный. И тут словно что-то рвануло внутри. Не отдавая отчета в своих действиях, совершенно не понимая, как это случилось, Пабло одним прыжком вскочил на дерево, словно раненый кот, преследуемый дворовыми псами, стремительно вскарабкался по стволу, пробежал по ветке, перескочил на забор и кубарем скатился на землю с обратной стороны тюремной стены. Он не видел ничего, кроме темно-серой машины с распахнутой дверцей. По-прежнему ни о чем не думая, он буквально рухнул на переднее сиденье, протянул руку к рулю и замер: в замке зажигания ключей не было. Мир рухнул. Если до этого все неслось в каком-то бешеном круговороте, то сейчас все словно окаменело. За стеклом возник тихий провинциальный городок, неспешно идущие люди, с удивлением взирающие на суету под стенами местной тюрьмы.

«Она меня подставила, — пульсировала в голове ясная и четкая мысль. — Но зачем?»

Неожиданно в боковом стекле старенького «Форда» он увидел чуть испуганное лицо Лии. Сначала ему даже показалось, что это галлюцинация, но девушка открыла дверь и протянула связку ключей.

— Представляешь, я их забрала. Наверное, по привычке...

Пабло смотрел на нее, не моргая, не двигаясь, он не понимал — явь это или сон, и что за глупости она говорит...

— Ну что ты сидишь? — Литовка рассердилась. — Бери скорее ключи, заводись и уезжай!

— Куда? — Пабло все еще пребывал в каком-то оцепенении.

— Я же тебе говорила! Там, в ящике для перчаток, карта, на ней путь до границы, еще деньги и...

Послышался лай собак и крики охраны.

— О, Господи!

Лия прыгнула в машину и воткнула ключ в замок зажигания.

— Быстрее, слышишь, заводи быстрее! — кричала она, дергая его за рукав.

Пабло словно очнулся. То, что Лия оказалась в машине, неожиданно придало ему сил и уверенности. Он завел двигатель, и машина рванула с места.

— Говори, куда ехать, — сквозь зубы выдавил он.

— Прямо, сейчас направо... опять направо... на следующем перекрестке налево... — Лия говорила четко, быстро, не оборачиваясь назад.

Пабло время от времени бросал взгляд в зеркало заднего вида — их никто не преследовал. Это было странно.

Чуть сбросив скорость, мулат спросил девушку:

— Почему за нами никто не гонится?

— Я у полицейских машин проколола шины, а на велосипедах нас трудно догнать.

— Разве у полицейских нет личных машин?

Лия засмеялась:

— Ну ты даешь... Во-первых, на работу у нас ездят на велосипедах. А во-вторых, если они станут тебя преследовать на собственном автомобиле, то кто оплатит бензин?

— Они видели, как ты села в машину, что ты будешь рассказывать в полиции?

— Разумеется, скажу, что ты меня похитил.

— Этого только не хватало! — Мулат резко затормозил. — Немедленно выходи.

— Еще чего! — Литовка уперлась длинными ногами в торпеду. — Я давно собиралась куда-нибудь за границу прокатиться.

— Ты что, ненормальная?

— Я несовершеннолетняя. Мне ничего не будет. Тем более что у меня брат — начальник полиции...

— Будь ты проклята вместе со своим братом! — зарычал Пабло, снова срываясь с места. — Куда дальше?

— Пока прямо. Да не дергайся ты! Я знаю такие дороги, что нас никто не то что не остановит, а даже не заметит.

2

До границы они добирались, обмениваясь лишь короткими фразами. Пабло немного успокоился, но скорее всего из-за того, что свято верил: рано ли, поздно их обязательно поймают. Просто каждая минута в этой, невесть куда едущей машине была еще одной минутой свободы.

Неожиданно девушка приказала остановиться.

Мулат огляделся. Вокруг был лес.

— Мы что, дальше пешком пойдем?

— Немного. Здесь начинаются болота. Я знаю, где взять лодку. Неподалеку хутор моего двоюродного дедушки.

— У тебя и здесь родственники?

На этот раз Пабло даже не удивился. Впервые за всю чудовищную неделю забрезжила слабая надежда выкарабкаться из этого кошмара.

— И здесь, и везде.

Поразительно, но девушка продолжала воспринимать происходящее лишь как забавное приключение.

— У нас страна маленькая, все родственники.

— Ладно... Куда идти?

— За мной.

Свернув на еле заметную тропку, Лия быстро зашагала вперед, что-то весело напевая. Мулат хищно глянул на удаляющуюся спину.

— Если ты меня подставишь, клянусь, я утоплю тебя в этих болотах, — пробормотал он по-испански.

— Что ты сказал? — обернулась Лия.

— Попросил Святую Деву помочь нам отсюда выбраться.

— Святая Дева — это я? — рассмеялась чертовка.

— Ты, ты...

Пабло хмуро смотрел на ботинки, проваливающиеся в густую чавкающую жижу.

Глава 25

1

Даша без особой надежды рассматривала содержимое холодильника, когда раздался долгожданный звонок — хозяйка вернулась из магазина.

— Ты чего так долго? — возмущенно спросила Даша, открывая дверь. — Я от голода уже готова была снег из заморозки соскребать... Чтоб ты знала: у тебя в холодильнике даже повесившихся мышей нет.

— Ты не поверишь, но он там.

Рогнеда поставила пакеты с продуктами на пол.

— Кто, он?

Приплясывая от нетерпения, Даша разворошила одну из сумок, отломила горбушку черного хлеба и тут же принялась жевать.

— Мой дядя. Поджидал меня на скамеечке перед подъездом.

— Поразительно, — прочавкала рыжеволосая гостья. — Прямо-таки нечеловеческое стремление к родственным связям...

— Тебе тоже это кажется странным?

— Странным? Нет, что ты...

Обнаружив в сумке еще и сосиски, Даша так обрадовалась, что не удержалась и откусила белорозовое мяско прямо со связки.

— Да я бы меньше удивилась, если бы обнаружилось, что Кий, Щек, Хоривь и сестра их Лыбедь действительно были первыми украинцами. Понимаешь, о чем я?

Девушка нахмурилась.

— Нет.

— Чего непонятного? Двадцать три года ты жила, ни друзьям, ни врагам не была нужна, а тут на тебе: и женихи, и дяди...

Дожевав крайнюю сосиску, Даша удовлетворенно облизнулась и принялась за следующую.

— Нет, должно было случиться нечто очень важное, чтобы активизировалась вся эта нечисть.

— Совесть имей.

Рогнеда не выдержала и вырвала изрядно покусанное колбасное изделие из лап нетерпеливой гостьи.

— Осталось только мне начать жевать с другого конца... Я другого не поняла: при чем здесь Кий и все его родственники?

Даша с сожалением проводила глазами исчезающую в пакете еду.

— В том-то и дело, что ни при чем! В этой истории вообще не поймешь, кто, с кем и откуда. Лучше подумай хорошенько, что за последнее время произошло такого важного, что могло бы...

— Мама умерла.

Даша отвела глаза.

— Прости, что заставляю тебя вспоминать об этом... Кстати, твоя мама оставила завещание?