Охота за наследством Роузвудов - Рид Маккензи

– Мама прошла мимо меня и не поняла, что это я! – Она восторженно визжит, и я никогда еще не видела такой радости на ее лице. – Она вообще ничего не заподозрила!

Я поворачиваюсь к Лео, пытаясь отдышаться. Я охвачена энтузиазмом, ведь нас так и не узнали.

– Мы справились, – повторяю я, продолжая улыбаться до ушей.

– Я тоже считаю тебя чем-то особенным и редким! – произносит он, задыхаясь. – Да, чем-то особенным и редким, – повторяет он уже громче, и от его взгляда у меня перехватывает дыхание. – Ты сказала, что после смерти бабушки больше не чувствуешь себя такой, но ты именно такая. Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, Лили Роуз. Никто другой не предложил бы завершить это дело в одиночку, просто чтобы уберечь нас от опасности. Никто другой не стал бы много часов подряд перешивать вещи, купленные в секонд-хенде, чтобы мы могли сойти за гостей бала. Тем более в трясущемся вонючем фургоне. И никто другой не согласился бы спать на моем полу.

Улыбка сползает с моего лица, а глаза широко открываются. Куинн и Калеб все еще смеются, и у меня такое чувство, будто они находятся над поверхностью воды, а я снова очутилась на глубине вместе с Лео, как в том пустом бальном зале, только мы двое, он и я.

– Таких, как ты, больше нет, и независимо от того, получим мы эти деньги или нет, я рад. Рад, что эта история дала мне возможность узнать тебя снова. – Он широко раскидывает руки и роняет мои туфли на доски. Его лицо открыто и честно выражает все чувства. – Тебя настоящую.

Его слова пробуждают во мне нечто такое, о чем я и не подозревала. Какое-то глубоко запрятанное стремление, о котором до сих пор я не позволяла себе задумываться. И прежде чем я успеваю передумать, я хватаю его золотистый галстук, резко тяну к себе, и наши губы врезаются друг в друга. Меня, точно взрыв, пронзает желание, на меня обрушивается лавина чувств, а я и не знала, что могу испытывать такие чувства. Он ошеломлен, это чувствуется по нерешительности, с которой его руки прижимаются к моей талии, к моим крутым бедрам. Его грудь вздымается, моя тоже, и мы, резко втянув в себя воздух, отстраняемся друг от друга, но мне хочется еще.

– Так надо просто жить? – выдыхаю я, все еще ощущая вкус его губ.

– Да, и жить недурно.

Он улыбается и целует меня еще раз, и окружающий мир куда-то уходит, когда я отпускаю его галстук и запускаю руки в его густые волосы, как мне и хотелось. Он такой горячий, его прикосновение обжигает кожу, соленый морской воздух наполняет легкие, когда я вдыхаю его. Мне хочется сказать, как мне его не хватало, как мое четырехлетнее стремление избегать его, ведь я думала, что он этого хочет, что-то сломало во мне, хотя сама я себе в этом не признавалась. Я хочу, чтобы это длилось вечно, хочу без конца чувствовать прикосновение его ресниц к моей щеке, его дыхание, обдающее мою шею, пока он шепчет мне на ухо секреты, предназначенные только для меня, и больше ни для кого.

Я хочу все.

– О господи, теперь у них поцелуйчики и обнимашки, – насмешливо говорит Куинн, но голос ее звучит по-доброму.

Одной рукой Лео делает какой-то жест и смеется, не отрываясь от моих губ. Я могу предположить только одно – он показывает Куинн средний палец, потому что даже у Калеба вырывается смешок.

Но этот смешок тут же обрывается, и его полный тревоги голос пронзает туман, окутывающий мой мозг:

– Подождите, ребята…

После чего он истошно кричит.

Глава 20

Я отшатываюсь от Лео и, открыв глаза, вижу блеск его золотистого галстука и шок в расширившихся серых глазах. Он пытается что-то сказать, но тут кто-то грубо толкает меня на него, и он падает с дощатого тротуара на камни в бурлящие волны, так что морская вода обдает мои ноги до икр.

– Лео!

Я бы бросилась к нему, но кто-то хватает меня за юбку и валит на тротуар. Я падаю навзничь на доски, и крик застревает в горле, потому что я вижу над собой фигуру в черном с балаклавой на голове. Нет-нет-нет.

Боковым зрением я замечаю еще двоих, тоже во всем черном. Сколько же их? Я слышу, как Куинн нецензурно ругается, отбиваясь. Повернув голову, я вижу Калеба – его лицо прижато к доскам, и верхом на нем сидит еще один из тех, кто охотится за нами. Очки Калеба валяются в нескольких футах от него, так что ему до них не дотянуться.

Охотник, оседлавший мою грудь и поставивший колени справа и слева от моего тела, рукой в перчатке больно хватает меня за подбородок и поворачивает лицом к себе. И протягивает другую руку. Ожидая, что я положу на его ладонь записку с подсказкой.

Я собираю во рту всю слюну, которую только могу, и выплевываю ее ему в лицо.

– Иди в жопу, – рычу я и, воспользовавшись тем, что он опешил от неожиданности, сбрасываю его с себя. Затем бью ногами и спихиваю с тротуара, так что он кубарем опрокидывается на камни.

– Пусти меня, говнюк, – рявкает Куинн, которую сжал в ручищах другой охотник.

Он возвышается над ней по меньшей мере на фут. Я вскакиваю на ноги, бросаюсь в ее сторону, чтобы помочь, но она быстрее, чем я, и, выхватив нож с выкидным лезвием, спрятанный в кеде, вонзает в его предплечье.

Он громко вопит, хватает руку с ножом и заламывает, так что ей приходится выронить оружие. Нож падает на доски, и охотник тут же ногой сбрасывает его в бурлящее море.

Лео барахтается в волнах, стараясь оставаться на поверхности, хотя ему мешает промокшая одежда. Но прежде чем я успеваю броситься ему на помощь, в здоровой руке охотника, напавшего на Куинн, появляется какой-то блестящий предмет.

– Куинн!

Время словно замедляется, когда он с силой бьет ее в висок рукояткой пистолета. Она падает как подкошенная.

Я кидаюсь к ней, но другой охотник хватает меня сзади, одной рукой зажимает рот, а второй больно сжимает талию, чтобы я не вырвалась. Я пытаюсь закричать, несмотря на руку, зажавшую мне рот:

– Нет!

Кто-то врезается в типа, ударившего Куинн пистолетом, и он растягивается на досках. Калеб.

Я кусаю руку, зажимающую мне рот, и охотник истошно вопит – это такой же гортанный вопль, как тот, который я слышала, когда дверью прищемила кому-то пальцы. Надеюсь, это тот же самый тип и та же самая рука.

Он отвлекся, чем я пользуюсь и, работая локтями, вырываюсь из его хватки. Но первый охотник, тот, кого я спихнула на камни, забрался обратно и толкает Калеба, так что тот падает рядом с Куинн, которая начинает медленно приходить в себя. Мне надо произвести отвлекающий маневр. Дать им время вытащить Лео из воды и убежать.

– Эй! – кричу я, отступив на гравий, которым усыпана парковка. Я достаю из кармана записку с подсказкой и машу ею в воздухе, когда трое охотников поворачивают головы ко мне. – Это то, что вы хотите заполучить, да?

– Лили, не…

Я не даю Куинн договорить.

– Вам ведь это нужно, не так ли? Это, а не они.

Теперь взгляды охотников прикованы ко мне. Медленно все трое кивают.

Я прижимаю листок с подсказкой к груди.

– Тогда попробуйте подойти и забрать это у меня.

Ступни пронзает боль, когда я пускаюсь бежать по парковке и острый гравий впивается в них. Я приближаюсь к фургону, но не смогу им воспользоваться, потому что ключи у Лео. Мне придется убежать от них на своих двоих. Мои легкие горят, когда я бегу и бегу, огибая старые грузовые контейнеры.

Если я продолжу бежать прямо, то окажусь в «Плюще». Что при данных обстоятельствах было бы идеально. Но вряд ли мне удастся добраться до него, прежде чем охотники догонят меня. Справа от меня находится дощатый тротуар, а слева…

Я резко сворачиваю туда и вбегаю на кладбище лодок, катеров и яхт. Поскольку наступили сумерки, все здесь окутано тенью. Вокруг меня темнеют суда всевозможных форм и размеров, более или менее заброшенные, среди которых можно поиграть в прятки. Я притормаживаю, чувствуя, как колет в боку. Тесный лиф платья отнюдь не помогает делу.