Смерть куртизанки - Монтанари Данила Комастри

Секретарь покачал головой:

— Увы, Ариадна клянётся, что дядя тогда не умер. Он даже выставил за дверь её навязчивого ухажёра. Нет, патрон, твоя история не годится.

— Жаль, — вздохнул Публий Аврелий. — Однако трудно поверить, что такой человек, как Кварто Веконий, настолько глуп, чтобы рисковать виселицей из-за каких-то жалких лавок. В каком часу всё это происходило, как считает Ариадна?

— Из восковой свечи только что выпал третий гвоздь [83].

— Наутро руки трупа ещё не окоченели, несмотря на сильную жару, и это позволяет предположить, что убийство произошло позднее… — рассудил Аврелий.

— Значит можешь исключить купца, — пожал плечами вольноотпущенник. — Несмотря на ночное приключение, на рассвете он уже находился на складе, где готовил ледник [84] для новых ящиков. Итак, придётся начинать всё сначала.

— Не скажи, — задумчиво произнёс Аврелий. — Так или иначе, нужно заглянуть на эту Голубятню.

— Тут ступеньки, мой господин, — шепнул Кастор, поднимая светильник. — А вон там дверь. Два тихих удара, один громкий. Попробуем!

Дверь приоткрылась, и Аврелий оказался лицом к лицу с курчавым мальчиком-рабом, которого видел в таверне.

— Смотри, хозяин, кто пришёл! — крикнул мальчик, распахивая дверь.

При свете свечи в крохотной пустой комнате трое мужчин сидели на коленях вокруг игрового стола. Тот, кто собирался сбросить кости, увидев на пороге Публия Аврелия, невольно опустил руку, а другой открыл от удивления рот да так и застыл.

— Ну что, Ничо, всё никак не расстанешься со своим пристрастием к азартным играм? А ты, Флорий, выходит, так тратишь деньги, которые твой брат должен выплачивать тебе… Ну, и кому же принадлежит этот игорный притон? — властно потребовал ответа сенатор.

Хозяин таверны «Нептун» что-то пробормотал сквозь зубы.

— Прекрасно! Мало того что ты превратил своё заведение в особый бордель, ещё и азартными играми занимаешься! Спорю, что и жульничаешь при этом! — продолжал Аврелий, передавая кости хозяина Кастору, который тотчас взвесил их в руке и со всей уверенностью заявил:

— Они поддельные, патрон, причём работа довольно грубая. Посмотрим, удастся ли мне хоть что-нибудь выиграть. — И при первой же попытке выбросил сразу три шестёрки.

— Мошенник! Вот почему ты всё время выигрываешь! — вскричал взбешённый Флорий, вцепившись хозяину в горло.

— Тсс! Тише! — взмолился Ничо. — Наверху всё слышно, и если твой брат узнает, что я здесь, с тобой, он с меня кожу сдерёт!

И тут в самом деле отчётливо послышался голос Кварто Векония, который приказывал рабам погасить его смоляной факел.

Аврелий внезапно догадался, в чём дело, и спросил:

— А Кризофор жил тут прежде?

— Какое-то время, — ответил Флорий. — Его отец продал моему отцу весь дом, оставив себе только эту лачугу. Кризофор вскоре перебрался в дом в переулке, а его брат продолжал жить тут со своей дочерью до самой смерти.

«Должно быть, он слышал скандал с Фемистой», — решил сенатор.

— Я понял, в чём дело, патрон! — вмешался секретарь. — Предположим, Кризофор знал, что это чудак Флорий убил своего отца. Что может быть лучшей причиной для убийства, чем необходимость прикрыть им другое, уничтожив единственного оставшегося в живых свидетеля.

— Я никого не убивал! — воскликнул обвиняемый, потемнев лицом.

— Думаю, ты спрятался неподалёку от дома Кризофора, — продолжал Кастор, — дожидаясь подходящего момента, но ждать пришлось довольно долго, так как неожиданного заявился твой брат. Потом, ближе к утру, когда все спали…

— Но почему именно я, а не Кварто в таком случае?

— Его видели рано утром на складе, а ты ничего не можешь сказать о том, где ты был и что делал, — заключил секретарь.

— А Ничо? Он ведь тоже был в доме, — с горячностью возразил Флорий. — А Фемиста? Ариадна?

— Хватит! — прервал Аврелий. — Кажется, я понял, как всё произошло. И чтобы убедиться, что моё предположение верно, мне нужно снова поговорить с племянницей учителя. Кастор, приведи Флория в дом Кризофора, как только передашь хозяина таверны городской страже.

— Ты в самом деле хочешь заточить его в колодки, патрон? У меня есть идея получше, — возразил грек, доставая кости из складок туники. — Возвращаю их тебе, славный человек, хотя они и испорчены. А теперь играй, если не хочешь кончить свои дни в тюрьме!

Закрытые ставни в комнате на первом этаже пропускали полоску света. Ариадна поспешно распахнула дверь, словно кого-то ожидала, и при виде сенатора на лице её нарисовалось разочарование.

— Ничо ещё на работе, Фемиста спит, и я тоже уже ложусь, — объяснила она, в то время как Публий Аврелий решительно прошёл в дом и направился прямо в кухню.

— Сегодня обойдёмся без хны? — спросил он, осматривая кастрюли на очаге. К сожалению, Ариадна, как хорошая хозяйка, тщательно вымыла всю посуду.

— А зачем она мне? — возразила девушка. — Я не крашу волосы!

И действительно, племянница учителя обычно выглядела довольно затрапезно, но в этот вечер слегка подкрасила губы виноградными выжимками, а шею украсила ожерельем из розового кварца.

— Ты всегда красишь губы и надеваешь ожерелье, когда ложишься спать? — с сарказмом поинтересовался сенатор.

— Я как раз собиралась снять его, — ответила Ариадна, в смущении пряча глаза от испытующего взгляда Публия Аврелия. Никаких следов медных отблесков ни в тёмных волосах, ни на бровях, которые, видимо, недавно подровняли… И вдруг сенатор схватил её за руку.

— Отпусти! — вскричала она, но Аврелий вывернул ладонь.

— Тут всё в порядке, а если я попрошу тебя снять обувь?

— Шутишь? — пролепетала девушка.

— Нисколько. С тех пор как Кварто Веконий оставил тебя, ты не занимаешься собой, словно пытаешься скрыть свою женственность. Я знал женщин, которые вели себя так после любовных неудач. И всё же ни одна из них не отказывалась от тайного, невидимого для всех кокетства: нагрудные повязки из тонких тканей, татуировки в самых укромных местах, скрытые кое-где украшения…

— Ну и что?

— На Востоке считается, что раскрашивание конечностей очень эротично, женщины окрашивают в красный цвет пальцы рук и ног. Теперь я совершенно уверен, что с этой целью в этом доме использовали хну. За ночь до убийства… И это сделала не Фемиста…

Ариадна в растерянности опустила глаза.

— Это была всего лишь игра — желание вспомнить, что я ещё женщина… Я смешивала хну, когда появился Кварто и принялся обнимать меня, уверяя, будто всё ещё любит. И тут вошёл Кризофор, мой дядя. Я никогда не видела его в таком гневе. Он выставил Кварто за дверь, даже не пригласив к себе в комнату!

— Значит, Кризофор больше не одобрял возможный брак, — заметил Аврелий. — Ну, а теперь, когда его уже нет, ты ожидаешь своего жениха, принарядившись и приукрасившись!

Девушка смутилась и решительно замотала головой.

— Нет, сенатор. Я и не думаю принимать его предложение… Мне хотелось только показать ему, что он потерял.

— Очень по-женски! — с улыбкой одобрил патриций. — Но не для того ли ты скрыла всё это, чтобы защитить твоего прежнего воздыхателя?

— Мне нравилось держать Кварто в руках, чувствовать, как он дрожит от страха, что я всё открою, — призналась девушка.

— Настолько, чтобы сделать тебя соучастницей?

— Не он убийца. Кварто — человек холодный и расчётливый, и, сколь ни лестно было бы мне так думать, дело не в том, что он потерял голову из-за неудовлетворённой страсти ко мне.

— И может быть, у дяди были веские основания, чтобы убедить его оставить тебя в покое… Скажи мне, Ариадна, когда ты жила в Голубятне, не слышала ли ты, как Флорий возвращался домой после ссоры со своим отцом?

— Нет, сенатор. Я в этом уверена.

— Ав последующие ночи?

— Не знаю, потому что на следующее утро мы с отцом уехали в Неаполь. Должен был поехать и Кризофор, но в последний момент решил остаться в Геркулануме.