Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Серж был бледен больше обычного, он явно чувствовал себя провинившимся, тем более что по дороге сюда, в селезневский особняк, я не переставала его отчитывать. Он, правда, оправдывался, заявляя, что испугался за меня, увидев, как Пряхин целится в меня. Однако это не оправдывало его поведения, так, по крайней мере, я ему заявила, хотя, признаюсь, в глубине души что-то дрогнуло. Надо же, а он за меня переживает!
Однако как бы там ни было, следовало признать, что и на этот раз мы остались у разбитого корыта. Если предположить, что Пряхин что-то знал о настоящем похитителе, то он мог бы это «что-то» рассказать и нам. Впрочем, не это ли он пытался сделать, прошептав «Кали…»? Словом, я снова и снова возвращалась к этому слову…
– Кстати, – обратилась я к генералу, – ваше превосходительство, вы смотрели нынче почту?
Генерал медленно перевел на меня взгляд, глубоко вздохнул и нехотя ответил:
– Пустое. Нет там ничего.
– Жаль,– произнес Поздняков. – А ведь можно было бы предположить…
– Честно признаться, господа, – тихо вымолвил Селезнев,– я уже ни во что не верю. Ведь пять дней уж прошло…
– Ну, полноте, Валерий Никифорович, – не совсем уверенно проговорила я, пытаясь как-то подбодрить отчаявшегося генерала. – Еще ничего не потеряно, хотя бы потому, что настоящий преступник еще не появился, не назначил время и место… Подождите еще немного, он обязательно даст о себе знать…
– Да, – подал голос Поздняков, – я тоже так считаю.
– Так вы смотрели почту? – переспросил Серж.
– Э… Нет, голубчик, – равнодушно проговорил его превосходительство.
– Но отчего же? – удивленно поинтересовалась я. – Ведь там…
– Да Бог с вами, – махнул рукой генерал. – Полноте, если хотите, сами и смотрите…
Валерий Никифорович совершенно утратил ко всему интерес и мне, видя, как из пышущего здоровьем и весьма цветущего мужчины он на моих глазах превращается в, простите, настоящую старую развалину, становилось больно за него.
Всего каких-то пять дней…
– А где ваша почта? – спросил Лопатин. – Позвольте нам взглянуть, в таком случае… – он вопросительно посмотрел на нас с Поздняковым. Мы согласно закивали.
– Да, должно быть, в вестибюле, – ответил господин Селезнев. – Крикнуть лакея?
– Не стоит, – ответил Сергей Александрович. – Позвольте мне самому, меня это ничуть не затруднит, – и с этими словами он вышел из кабинета.
Мы замолчали, ожидая появления почты.
– Славный человек, – подал вдруг голос Валерий Никифорович, – этот господин Лопатин. Не находите, Екатерина Алексеевна?
– Отчего же, – довольно холодно ответила я. – Действительно очень приятный человек.
– Да, вот и я о том же… К-хе, к-хе… А не пожениться ли вам, а, голубушка? Славная бы пара из вас вышла, ей-Богу!
Мы с Поздняковым переглянулись, видимо, одновременно испугавшись за рассудок нашего хозяина. Уж не стал ли он заговариваться вследствие затяжного шока?
– Ну, что молчите? – продолжил монолог его превосходительство Валерий Никифорович. – Испугались, небось, что у меня, это? – он сделал какой-то неопределенный жест, но мы оба поняли, что он обозначает и снова переглянулись. – Да не волнуйтесь вы так! – недовольно проговорил он, пристально посмотрев на наши лица. – Ничего с моими мозгами не случилось! Просто устал я… Что-то долгонько он там… Да… А вы, Катерина Алексеевна, подумайте, голубушка. Жених он все ж таки видный, да и к вам очень даже…
Договорить ему не дали, и то, Слава Богу, поскольку пространные сентенции генерала Селезнева в данном случае были, прямо скажу, не comme il faut. В дверь раздался тихий стук и через мгновение появился Сергей Александрович, собственной персоной, с серебряным подносом для корреспонденции, на котором лежала стопка нераспечатанных конвертов.
Совершенно неожиданно для себя самой, я отчего-то зарделась, едва только увидела Сержа. Возможно, это была реакция на нескромные слова Селезнева, но мне удалось взять себя в руки почти сразу же и, благодаря тому, что все внимание мужчин было приковано к подносу, мое смущение осталось незамеченным.
Серж поставил поднос на стол, а сам достал сигару и, раскурив, сел в одно из кресел. Селезнев вяло махнул рукой, Поздняков, истолковав этот жест генерала как разрешающий, встал и, пересев за стол, принялся просматривать конверты. В кабинете повисло гнетущее молчание. Некоторое время спустя Поздняков издал приглушенный звук и показал нам конверт, на котором уже знакомым нам размашистым почерком, по-французски был написан адрес Селезневых.
Валерий Никифорович закрыл глаза рукой и не смог подавить тяжелый вздох. Лопатин посмотрел на меня, в его глазах я увидела непонятный огонек, который так и не смогла никак истолковать.
– Это, должно быть, оно, – сказала я.
– Читайте, – тихо вымолвил его превосходительство, не отнимая руки от лица.
Поздняков вздохнул, надорвал конверт и прочел:
«Господа Селезневы, в воскресенье, с полудня до четырех часов, одна из ваших горничных должна двигаться по Большой Садовой улице от Астраханского переулка до улицы Симбирской и обратно. Она должна быть одна и с ней должны быть деньги, вся сумма – семьдесят тысяч рублей. К ней подойдут.
P.S. Соблюдайте условия неукоснительно, только в этом случае вы снова увидите ребенка».
Когда господин Поздняков дочитал, мы некоторое время молчали, обдумывая услышанное.
– Так-с, так-с, – забормотал Поздняков, – Астраханский переулок, Симбирская улица, Большая Садовая… Это у нас Пятый Мировой участок… Кто там? Там у нас Выжигин… Так-с…
– Значит, вы полагаете, что теперь уж это точно похититель? – спросил Серж.
Мы с Михаилом Дмитриевичем переглянулись.
– Да, полагаю, что так, – наконец вымолвила я. – Теперь сомнений нет. Это тот же человек или те же люди, что более вероятно, что и прежде. Почерк тот же?
– Да-с, – кивнул Поздняков. – Вот, извольте сами взглянуть, – и он протянул мне лист веленой бумаги.
– Да, никаких сомнений, это те же люди, – твердо сказала я.
– Интересно, каким образом письмо попало в дом? – произнес Поздняков, осматривая конверт. – На конверте нет штампа. Выходит, его подбросили, но когда? Вот что интересно.
