Я, Мона Лиза - Калогридис Джинн

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112

Несколько шагов, отделявших меня от кареты, показались бесконечно долгими. Я почему-то была уверена, что обязательно поскользнусь и упаду. Тем не менее, я благополучно добралась до экипажа. Дверца раскрылась, и благодаря чуду, волшебству я оказалась внутри, рядом с Джулиано, швырнув корзинку под ноги.

Возница прикрикнул на лошадей, колеса заскрипели, и мы с грохотом поехали на хорошей скорости, уносясь от мясника, от ожидавшей меня кареты, от моего отца и родного дома.

Джулиано был великолепен, идеален, как на картине. На нем была праздничная безрукавка из алого бархата, вышитая золотой нитью, у горла поблескивал огромный рубин. Мой любимый смотрел на меня во все глаза, словно на какое-то экзотическое, невероятное создание, хотя в ту минуту волосы у меня ниспадали на плечи под прозрачной черной вуалью и на мне было простое темное платье с выпачканным кровью подолом.

Я заговорила, захлебываясь словами, голос мой дрожал.

— У меня, конечно, есть платье. Как только все будет кончено, я пошлю за своей служанкой. Она сейчас как раз собирает мои вещи…

И все это время я думала: «Лиза, ты сошла с ума. Сейчас появится отец и положит этому конец. Пьеро возвратится домой и вышвырнет тебя из дворца».

Я могла бы и дальше трещать как сорока, но Джулиано обнял меня и поцеловал.

Меня захватило неведомое чувство, внутри разлилось тепло. Топаз, впервые подвергшийся испытанию, оказался бесполезным. Я ответила на поцелуй с не меньшим пылом, и к тому времени, когда мы прибыли во дворец, наши прически и наряды были в беспорядке.

XL

Будь моя жизнь такой же, как у остальных девушек, о моем браке договорился бы посредник, скорее всего, сам Лоренцо. Отец заплатил бы, по крайней мере, пять тысяч флоринов, о чем была бы сделана запись в городском реестре, иначе союз не считался бы законным.

После объявления помолвки мой жених устроил бы завтрак, на котором в присутствии родственников и друзей преподнес бы мне кольцо.

В день свадьбы на мне было бы ослепительное платье, сшитое, как требовал того обычай, по рисунку самого Джулиано. Я бы проехала на белом коне в сопровождении пеших родственниц по мосту Санта-Тринита, оттуда на виа Ларга до самого дворца Медичи. Перед моим новым жилищем прямо на улице растянули бы гирлянду цветов, через которую я не осмелилась бы переступить до тех пор, пока мой будущий муж самолично ее не разорвет.

Оттуда мы бы двинулись в церковь. После церемонии я бы вернулась пешком в отцовский дом и провела ночь одна. Только на следующий день, после роскошного пиршества, брак считался бы состоявшимся.

Но у меня не было посредника. Лоренцо умер, а я так и не узнала, кто, по его мнению, подходит мне в мужья. Была только наша с Джулиано обоюдная решимость и желание.

Что касается приданого, то Лоренцо, а не мой отец заплатил его давным-давно, хотя Джулиано благодаря своим связям сделал так, что запись в реестре гласила, будто сумма поступила от Антонио ди ГерарДини. Я не сомневалась, что, когда отец узнает об обмане, он тут же велит вычеркнуть запись из реестра.

Фасон платья я придумала сама, это в нем я посетила три года назад дворец Медичи: платье с юбками из синего бархата с зеленым отливом и атласным узором плюща и лифом из той же ткани со светло-зелеными вставками из дамаста. С тех пор я подросла, и мы с Дзалуммой тайком перешивали платье, лихорадочно удлиняя юбку, рукава и расширяя лиф, который должен был облегать уже не девичий, а женский торс.

И на белом коне я никуда не поехала, и не сопровождали меня никакие родственницы — рядом не было даже Дзалуммы, которая лучше всех знала, как меня успокоить. В гостевой спальне мне помогла переодеться домашняя прислуга Джулиано, которую звали Лаура, добрая женщина года на два старше меня. Я стояла под портретом молодой Клариче де Медичи, изображенной с кислым лицом, в переднике и темном платье, по сравнению с которым мое платье смотрелось по-королевски. Я настояла на том, чтобы оставить золотые медальоны Лоренцо у самого сердца.

Пока служанка продергивала сквозь прорези рукава рубашки, стараясь одинаково расправить их, я внимательно изучала строгое лицо Клариче.

— Это были ее покои?

Лаура бросила взгляд на портрет.

— Да, мадонна. Теперь здесь располагается мадонна Альфонсина. Она уехала на несколько дней на виллу Поджио а Кайано. Подозреваю, мессер Джулиано не станет делиться с ней новостью до ее приезда.

У меня все внутри затрепетало, я хорошо представляла ее реакцию.

— А другие?

— Мессер Пьеро уехал в Сарцану, это вы знаете… — Я кивнула, и она продолжила: — Тут вам не о чем беспокоиться, он полон сочувствия. Есть еще его святейшество, кардинал Джованни. Он уехал на мессу, а потом по делам. Он ни о чем не догадывается, и, как мне кажется, мессер Джулиано не намерен посвящать его в свои дела, если только не возникнет необходимости.

Она взяла в руки чудесный гребень, принадлежавший, как я решила, моей будущей невестке.

— Просто расчешем?

Я кивнула. Если бы в то утро я попыталась соорудить какую-нибудь сложную прическу, отец или кто-нибудь из слуг наверняка обратил бы на это внимание. Поэтому я причесалась, как обычно, распустив волосы по плечам, как подобало незамужней девушке. Теперь Лаура просто закрепила у меня на голове парчовую шапочку, которую я привезла с собой. В качестве последнего штриха я надела мамино ожерелье из мелкого жемчуга с большой аквамариновой подвеской.

Было трудно, притрагиваясь к нему, не думать о маме, о том, как по-глупому она вышла замуж, какую несчастливую жизнь прожила и как умерла.

— Не грустите! — Лаура ласково коснулась моего локтя. — Мадонна, вы выходите замуж за благороднейшего человека, обладающего лучшим умом во всей Тоскане. Сейчас трудные времена, но, поскольку рядом с вами будет мессер Джулиано, вам нечего бояться. Возьмите. — Она протянула мне изумительное зеркало в тяжелой резной оправе, усыпанной бриллиантами. — Вот, что увидит ваш муж, когда вы пойдете к нему. Более прекрасного зрелища не найти.

Я вернула ей зеркало, едва в него взглянув. То, что я увидела, не доставило мне удовольствия. Наоборот, меня посетила нелепая мысль, что цвета моего платья никак не сочетаются с костюмом Джулиано, алым с золотом.

Решив, что с моим нарядом покончено, я шагнула к двери. Лаура тотчас меня остановила:

— Еще не все!

Подойдя к шкафу, она вынула длинную вуаль — белоснежную, прозрачную, с вышитыми золотой нитью единорогами и волшебными садами. Эту вуаль она почтительно водрузила мне на голову, закрыв лицо. Окружающий мир сразу стал мутным и блестящим.

— Ее надевала мадонна Клариче, когда выходила за мессера Лоренцо, — сказала служанка, — и Альфонсина, когда выходила за Пьеро. Джулиано заранее побеспокоился, чтобы священник вновь освятил ее, специально для вас. — Она улыбнулась. — Вот теперь вы готовы.

Лаура повела меня на первый этаж, в личную часовню Медичи. Я ожидала увидеть знакомое лицо у дверей, но коридор оказался пуст. От волнения я почувствовала себя плохо и в панике повернулась к служанке.

— Моя рабыня… Дзалумма… — пролепетала я. — Она давно должна была приехать с моими вещами. Джулиано собирался послать за ней экипаж.

— Мне узнать, есть ли новости о ней, мадонна?

— Да, прошу вас, — ответила я.

Я уже приняла решение и не собиралась от него отступать. Но отсутствие Дзалуммы сильно встревожило меня. Я рассчитывала, что она будет прислуживать мне на свадьбе, точно так же, как прислуживала моей матери, когда та выходила замуж.

Лаура ушла выяснять, что случилось с моей служанкой. Когда она вернулась через несколько минут, по ее лицу я поняла, что меня ждут не самые приятные новости.

— Пока ничего не известно, мадонна. Экипаж еще не вернулся.

Я сжала пальцами виски.

— Больше ждать я не могу.

— Тогда позвольте мне занять ее место, — сказала Лаура, стараясь меня успокоить. — Во всем доме никто так по-доброму не относится ко мне, как мессер Джулиано. Для меня было бы большой честью прислуживать его невесте.

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112