Лучший исторический детектив (СИ) - Цветкова Ирина
— Я бы вам сказал, пан Мацей, но из уважения к возрасту… — Германов махнул рукой, ругнулся под нос и вышел на площадь.
Он шёл по Львову, совершенно не обращая внимания на людей и всякий шум. Его мысли были заняты обдумыванием плана действий. Первым делом он нужно раздобыть записи Зеленского. Имена тех пациентов, которые отдали Богу душу, и возможно существует список, согласно которому Гольдману объявляли, на какую фамилию готовить документы. Если правильно подать мысль Зеленской, то она спокойно допустит к семейному архиву. Стоп! Зеленскую требовалось устранить на время.
Германов решил немедленно вернуться в аптеку.
— Пан Мацей, мне требуется средство, незаметное в кофе и имеющее свойство вызывать временное недомогание у человека. К примеру, головную боль или сильную слабость и головокружение. У вас такое имеется?
— Пан Германов, у меня имеются разные средства. Для вас я сейчас подберу лучшее.
Зинткевич исчез за тайной дверью и вышел только через десять минут. В руках он аккуратно держал стеклянный пузырёк, плотно закупоренный и наполненный грязно-белого цвета порошком.
— Прошу, — он протянул пузырёк Германову. — С вас двести злотых.
— Это не слишком ли дорого?! — возмутился Германов. — Мало того, что вы устраиваете мне всякие неприятные встречи, так ещё и…
— Как я понял, — хитро улыбался Зинткевич, — эта встреча вам нужна была не менее, чем пану Мрозовскому. А за это средство я с вас попрошу, как со старого знакомого. Вы же понимаете, мы живём в тяжёлое время, что никак невозможно дарить такие подарки.
Германов раскраснелся, желваки гуляли и глаза горели такой ненавистью к Зинткевичу, что тот сделал шаг назад, но продолжил вежливо улыбаться.
— Пан Мацей, не мне вам рассказывать, что все времена тяжёлые! — он бросил на прилавок купюры, выхватил пузырёк из рук аптекаря и быстро вышел вон.
— Надо бы не забыть ещё и документы Зеленского прихватить. Кто там знает, что он умер? Только здесь, в Жолкеве и знают. А вот если меня до сих пор разыскивают, то чужой паспорт очень пригодится. Мы с ним как одной мамы дети, на фотокарточке не разберутся, — Германов размышлял всю обратную дорогу, время от времени выглядывал из-под кожаного верха коляски, но тогда он надвигал шляпу на глаза, и только откидываясь назад, снова сдвигал её на затылок.
Иногда он вдруг заговаривал вслух, совершенно не замечая этого. Извозчик оборачивался, пожимал плечами и понукал лошадь идти быстрее. Бричка подпрыгивала на ухабах, дребезжала и поскрипывала.
— Думаю, Виктор был бы не против такого подлога. Он словно бы мне жизнь одолжит. Вот он — доктор Зеленский. Ну, чем плохо? Точно, что хорошо! А пани Зеленской об этом знать и не надо. Ну, зачем ей деньги? Ведь богата, как чёрт! Есть ведь такие люди жадные, что им того, что имеют всегда мало и большего хочется. Куда ей столько? Она их и не потратит в коляске своей. Очень вы, пан Зеленский, своевременно почили в Бозе. Так вовремя, что нет слов, как мне это кстати.
Германов ещё долго бубнил, а потом его растрясло, он задумался о том, что потребуется чья-то помощь раскопать могилу и задремал.
В Жолкеве начиналась ранняя осень. Одинокие листья каштанов осыпались на землю, неспешно укрывая её жёлто-ржавым покрывалом. Следом падали орехи: сухим щелчком раскалывалась надвое кожура и с глухим стуком ударялись о тротуары ядрышки.
Зеленская, скучая, смотрела с балкона на сквер возле синагоги. Что принесёт с собой эта осень? Тоскливо на сердце и очень хочется уехать за город, где над убранными полями пронзительно-синее небо, а чистый воздух можно вдыхать до опьянения. Иногда пахнёт дымом сухих листьев — сладко, ароматно.
Марта уже принесла с рынка корзину яблок, они разогрелись в кухне у плиты, и душистый запах разносился по всему дому.
Скоро, очень скоро она распрощается и с этим домом, и этим надоевшим пейзажем за окном. Зеленская окончательно решила, что уедет в Буэнос-Айрес. Говорят, что это город-праздник. Там всегда тепло: нет ни зимы, ни осени. Она поселится в доме с видом на площадь и будет любоваться карнавалами. Говорят, там часто устраивают карнавалы. Большущий пароход выйдет из порта, переплывёт океан и новая жизнь встретит с распростёртыми объятьями.
Из кухни донёсся густой и аппетитный аромат борща с клёцками, Зеленская развернула кресло и направилась в гостиную, где заранее приказала накрыть обед.
— Пани Роза, прикажете накрывать для пана Германова? — Экономка замерла, как изваяние: вся в чёрном, бледная, даже белёсая.
— Поставьте приборы на тот случай, если он явится.
Марта, прямая как жердь, молча удалилась.
Германов замер перед массивной дверью и прислушался к звукам из квартиры. Слышно ничего не было, но напряжённый слух выуживал несуществующие звуки, подобно звукам моря из морской раковины.
Он позвонил, снял шляпу и вытянул шею как гусь, ожидая, когда его впустят в дом.
— Проходите, пани Роза вас ждёт.
Иногда равнодушие Марты раздражало Германова до невозможности. Ещё он ненавидел это свойство опытной прислуги неожиданно возникать из ниоткуда и туда же испаряться. Во внутреннем кармане пиджака лежал купленный у аптекаря пузырёк. Его Германов нащупывал постоянно, трепетно поглаживая кончиками пальцев и почему-то облизывая при этом губы. Совсем не хотелось отравить Зеленскую насмерть. А мало ли! Вдруг Зинткевич ошибся и дал много яду? Вдруг его одну щепотку нужно, а не весь пузырёк сыпать. Ведь он же сразу начнёт действовать, а как потом быть?
Германов бы с радостью отравил пани Розу, но в его планы это не входило. Кто его потом сюда пустит? Его же первого и заподозрят. Ему совершенно не хотелось иметь дело с сыщиками из Управы, с этим самодовольным индюком Мрозовским. Да и деньги лишними быть не могут, а Германов рассчитывал получить от Зеленской ещё несколько сотен злотых. Подобные мысли ели его изнутри и даже сердце заколотилось чаще.
Когда он вошёл в переднюю и глянул в зеркало, то оттуда на него взирал совершенно бледный, взъерошенный мужчина, у которого галстук съехал набок, и глаза блестели тем нездоровым блеском, с каким обычно сразу укладывают в специализированные учреждения за высокими заборами.
Причесав наскоро волосы рукой, и поправив галстук, Германов направился в гостиную.
— Здравствуй, Виктор! — сказала Зеленская, совершенно не показывая, что его внешний вид как-то для неё удивителен. Она протянула руку для поцелуя и нежно улыбнулась. — Тебя долго не было.
— О, моя пани! — он приложился к благодатной ладошке, отпрянул и сразу уселся за стол. — Я не был в Жолкеве, ездил во Львов.
— Расскажешь?
— Это вам не будет интересно. Всего-то виделся с Сусанной, спрашивал у неё, как идут дела.
— И как идут дела?
— Думаю, ещё одну неделю нужно оплатить, для подстраховки, а потом прогнать девицу. Пусть не думает, что будет тут кормиться до зимы.
— До зимы здесь и нас не будет, — заметила Зеленская. — А что такой бледный?
— Заходил во Львове в кондитерскую и таки мне продали кусок испорченного торта, — не мигая соврал Германов и коснулся пальцами внутреннего кармана.
Зеленская, как бы понимающе, повела плечами и кивнула. Ей стало немного не по себе, потому что рассказ Германова о торте показался враньём. Недоверие на короткое мгновенье посетило лёгким облаком и испарилось так же внезапно.
— Нельзя питаться где попало. Не нужно было экономить. Это от жадности. Или тебе не хватает на обед? — И тут же, не дожидаясь ответа от Германова, Зеленская позвала экономку: — Марта! Ты собираешься меня кормить?!
Через пару минут в гостиную вошла Марта, она несла супницу и хлеб, а позади неё волочился новенький хлопчик с большим блюдом жареной форели.
— Видишь, каких работников брать приходится? — недовольно сказала Зеленская, подкатывая кресло к столу. — Тот хлопчик, которого прирезали, расторопным казался. Таким расторопным, что помешал кому-то… А этот ни уму ни сердцу. Держу из жалости, потому что нельзя работников выгонять, если не воруют.
Похожие книги на "Лучший исторический детектив (СИ)", Цветкова Ирина
Цветкова Ирина читать все книги автора по порядку
Цветкова Ирина - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.