Игра без правил (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич

Милая улыбка Иннокентия убивала в зародыше любую возможность негодования на него за внезапное вторжение.

— Я рад, что вы приехали, — ответил Лобанов. — Я был по делам за городом. — Он красноречиво посмотрел на Светлану, та поймала его взгляд и покраснела. Она явно поняла, на что он намекал.

— Честно говоря, мне очень хотелось посмотреть как живет последний представитель князей Лобановых-Тверских, — проговорил старый князь. — И я не стал возражать, когда Иннокентий предложил отправиться к вам с визитом.

— Вот так князь и живет, — усмехнулся Лобанов и быстро взглянул на Натали. Но ее лицо было совершенно бесстрастно, понять по нему, что она думает, было также невозможно, как и разгадать загадку улыбки сфинкса.

— Мы уже познакомились со Светланой Михайловной, но я прошу вас, Александр Сергеевич, представить членов вашего семейства нам официально, — попросил старый князь.

— А собственно некого представлять, — ответил Лобанов. — Мы вчера развелись со Светланой Михайловной, поэтому она больше не является членом нашего княжеского дома. А молодая княжна пребывает за городом, в лагере для школьников. Кампания для нее, конечно, неподходящая, ни одной аристократической фамилии, но что делать. Я с удовольствием вас познакомлю с ней, когда она вернется.

Он заметил, как у всех разом на лицах появилось удивленное выражение. Невольно Лобанов дольше всех задержал взгляд на Натали.

Лобанов сел на стул.

— Давайте не лукавить, Дмитрий Львович, вы считаете, что условия, в которых живет последний из князей Лобановых-Тверских, просто ужасны.

— Я жил в условиях несравненно хуже, — спокойно сказал старый князь. — Был период, когда мы с женой ютились в шестиметровой комнатке, которая вдобавок располагалась в мансарде. Когда по крыше кто-то ходил, нам казалось, что потолок обрушится прямо на наши головы. Но мы были счастливы, так как любили друг друга. Тогда я понял простую, но самую великую истину: не важно, где жить, важно, как жить и с кем жить. Когда люди любят друг друга, все остальное не имеет большого значения. А вот жизнь без любви превращается в муку даже в мраморном дворце. Я прав, молодые люди?

— Безусловно правы, дядя Дмитрий, — отозвалась Натали. — Но если любить и одновременно жить в мраморном дворце, не правда ли это самый лучший вариант.

— Да, это, конечно, лучше, — согласился старый князь, но его голос прозвучал так, словно он был не совсем уверен в правильности своего ответа. — Дорогой, Александр Сергеевич, я хочу, чтобы вы пришли бы ко мне как можно скорей. У меня осталось совсем мало времени, а мне надо с вами многое обсудить.

— Я могу прийти завтра, если вас это устроит, — сказал Лобанов.

— Я буду только этому рад. Приходите прямо с утра. А теперь с вашего позволения мы вас покидаем. Не хотим больше вам мешать. Да и у нас еще впереди большая программа. Этот город просто потрясает. А я видел множество городов. Как вам повезло, что вы всю жизнь прожили на Родине, — вдруг грустно произнес старый князь. — До завтра.

Глава четвертая

Но прежде чем отправиться к старому князю, Лобанов получил другое приглашение. Перед тем, как уехать из его квартиры, к нему, выбрав момент, когда Дмитрий Львович долго и церемонно прощался со Светланой, буквально нам мгновение подошел Иннокентий.

— Приходи сегодня вечерам в мой номер в гостинице. Нам нужно поговорить. Поверь, это очень важно, — прошептал он и тут же отлетел от Лобанова, как муха от паутины.

Гости ушли, они остались со Светланой вдвоем. Несколько минут молчали.

— Такого мужчину я еще никогда в жизни не встречала, — внезапно сказала Светлана. — Кажется, теперь я начинаю понимать, что такое быть настоящим князем. — Она внимательно, словно видя его впервые, посмотрела на бывшего мужа. — Хотя по происхождению ты вроде бы князь, но ты еще не князь, — вынесла она ему злорадный приговор.

— Но может быть, им буду, а вот ты, слава богу, уже никогда не станешь княгиней, — съязвил он. — Ты бы лучше сразу же объявила им, что ты больше не моя жена.

Понимая, что он поступает в отношении женщины не совсем по-княжески, Лобанов все же, не прощаясь, быстро вышел из квартиры. Он боялся, что дальнейшее пребывание в ней приведет к очередной ссоре.

Его путь лежал в офис. Надо было завершить последние в нем дела: аннулировать договор об аренде, выкинуть ненужные и взять с собой нужные вещи, сделать несколько звонков своим деловым партнерам, чтобы на него они больше бы не рассчитывали и искали других, более удачливых бизнесменов. Оставалось еще проблема долгов, по его прикидкам сумма выходила немалая. Но заплатить даже ничтожную толику из нее он был не в состоянии — денег у него осталось только на самое убогое житие. Даже в самых страшных снах не он предполагал, что дойдет до такого жалкого состояния.

Пока он занимался всеми этими нудными, но необходимыми делами, в город тихо и незаметно пришел вечер. Лобанов последний раз повернул ключ в замке, затем сдал его вахтеру при входе и вышел на улицу. Будем считать, что эту явно не лучшую страницу в своей жизни он перевернул окончательно, сказал он сам себе.

Он не был до конца уверен в том, что поступает правильно, направляясь к своему новоявленному родственнику. Надо ли ему сближаться с этой великосветской компанией? В их обществе он чувствует себя не вполне свободно. Не говоря уж об обществе этой молодой баронессы фон Мекк…

Но делать все равно нечего, в противном случае придется ехать домой, где его ожидает встреча со Светланой. Причем, велика вероятность, что без скандала она не обойдется. Из двух зол он выбирает Иннокентия.

Гостиница, в которой остановился Иннокентий, оказалась весьма скромной к тому же расположенной довольно далеко от центра.

Иннокентий был не один, вместе с ним на пороге номера его вышла встречать и Натали. В отличии от затянутого в костюм с бабочкой Иннокентия, она была одета очень демократично; в джинсах и в рубашке. Но этот наряд шел ей не меньше, чем роскошное вечернее платье и вовсе не делал ее такой же как все.

— Я надеюсь, ты не против присутствия Натали? — хохотнул Иннокентий. — Тем более она наша родственница, хотя и дальняя. И в какой-то степени дело касается и ее.

Иннокентий не говорил ни о каком деле, подумал Лобанов. Но он решил, что пока нет смысла задавать вопросы, пусть они сами все расскажут.

Номер оказался тесным, как тамбур вагона, а потому они разместились в нем не без труда. Зато стол был накрыт богато; над всеми яствами царственно возвышалась бутылка дорогого французского шампанского, ее окружали не менее дорогие мясные и рыбные закуски и экибана из разнообразных фруктов.

— Прошу прощение за мои апартаменты, за такую теснотищу. Я и сам просто погибаю в этом тюремном карцере. Но что прикажите делать, большинство знатнейших семейств в наши время испытывают большие финансовые затруднения. В том числе и ваш покорный слуга, — произнес в качестве вступления не без смущения в голосе Иннокентий.

— Я привык и не к таким условиям, — проговорил Лобанов. — Вся проблема в нашей даме.

— Обо мне можете не беспокоиться. Я тоже привычная ко всему, — отозвалась Натали.

— В таком случае мы можем начинать наш дружеский ужин. С вашего разрешения, я открою бутылку шампанского.

Иннокентий сделал это с ловкостью большого знатока этого дела. И уже через несколько секунд пенистый ручей резво полился в бокалы.

— Предлагаю выпить за встречу потомков князей Лобановых-Тверских и баронов фон Мекк, — торжественно провозгласил Иннокентий. — То, что мы через столько лет отыскали в этом огромном мире друг друга, сродни настоящему чуду, господа. Пусть и во всех остальных делах нам сопутствует удача.

Все выпили. Лобанов внимательно наблюдал за своими родственниками. Уже во второй раз в этом номере произносится слово «дело». Нет, они пригласили его не только для того, чтобы лучше с ним познакомиться.

— Предлагаю еще один тост, за князя Дмитрия Львовича, — предложил Лобанов. — Я знаю его совсем мало, но у меня такое чувство, что это удивительный человек.