Опасные загадки - Евдокимова Юлия

– Например, про исчезнувшую графиню?

– А, так вы уже слышали. Да, эту у нас особенно любят. Секреты притягательны.

– И что говорят?

– Только то, что она была молода и красива и безумно любила своего мужа.

– А он ее?

– Так гласит история, но кто на самом деле знает, что чувствовали друг к другу два человека почти двести лет назад? Граф так и восстановился и больше никогда не жил на острове. Переселился в усадьбу, где вы сейчас отдыхаете. Но долго не прожил, его брат Георгий унаследовал титул и земли и обеспечил продолжение рода. Это все, что выглядит фактами, а не легендой.

– А можно где-то найти дополнительную информацию о семье?

– Попробуйте поговорить с отцом Даниилом. Это настоятель Никольской церкви. Ревностный краевед.

– А он будет говорить с незнакомцами?

– Поверьте, вам не удастся его заткнуть! – рассмеялась библиотекарь. – если речь идет об истории этих мест… – Она понизила голос, чтобы не мешать немногочисленным посетителям, рывшимся на полках с книгами. – А еще есть местный учитель истории, Михаил Васильич. Я перешлю вам адрес его электронной почты.

Ника радостно закивала.

– Вы же дадите мне адрес?– Библиотекарь смотрела на Кирилла. – Если вы пробудете тут некоторое время, может быть мы устроим встречу с читателями? Не смотрите, что у нас маленький городок, у нас даже есть книжный клуб, раз в две недели по четвергам.

– Обычно лучше всех историю семьи знают потомки. – Сказал Кирилл, записав свой адрес электронной почты.

– Не в этом случае. У Леоновых никого не осталось.

– Но хозяйка литературной усадьбы унаследовала ее от родственника.

–Ха! – фыркнула библиотекарь. – В лучшем случае от очень дальнего родственника.

– Леонов, да. – Высунулся из-за полок пожилой мужчина. – Дмитрий Леонидович. Вроде не старый еще был. Одинокий, так никогда и не женился. Бобылем жил, поэтому усадьба и досталась племяннице. Самый счастливый день в ее жизни, эдакое-то богатство в Тмутаракани. Кому б оно сдалось. А она вишь, гостиницу сделала, как там ее, усадьбу. Говорят, до этого работала в каком-то гостевом доме, а вишь, накопила деньжат.

– Были другие претенденты? – поинтересовался Кирилл.

– Нет, никого. На самом деле никто никогда не слышал об этой племяннице, пока она не появилась за несколько месяцев до смерти Дмитрия. Приехала за ним присматривать.

– Так она по завещанию получила усадьбу?

– Вроде. Вообще он в конце немного умом тронулся. Вот до чего одиночество-то доводит. Пил много по молодости. Но она действительно о нем заботилась.

– А как он умер? – Почему-то поинтересовалась Ника.

– Во сне, говорят. Все к лучшему, мужик-то не старый, а в конце имя свое не помнил. Альцгеймер! – Мужчина почти прошептал это слово. – Я книжки читаю, ум острый, как гвоздь! Вот что значит оставаться в форме. И собираюсь прожить так до последнего вздоха.

– Ну, от нас это не зависит, – тихо сказала библиотекарь.

* * *

–Твои книги жестоки? – Спросила Никола, когда они ехали в сторону церкви.

– Я не сторонник неоправданного насилия, но описываю вещи такими, какие они есть, а в современных преступлениях всегда много жестокости.

– И тебе нравится это описывать?

– Нет, но я люблю выстраивать интересный сюжет. Меня интересует психологическая мотивация преступления. Существует много разных причин, по которым люди убивают. Для большинства людей нужно что-то из ряда вон выходящее, чтобы склонить их к убийству, но некоторых достаточно подрезать на дороге, чтобы они выхватили нож. Эти люди кажутся совершенно нормальными и уравновешенными, когда вы общаетесь с ними.

Ника подумала, как мало мы знаем о людях вокруг нас. Порой доверяем человеку, полагая, что мы в безопасности. Что она знает на самом деле о своих соседях в усадьбе, и даже о Кирилле?

– Здравствуйте! – С энтузиазмом поприветствовал их довольно молодой батюшка, невысокий, худощавый, с жиденькой бородкой клинышком.– Варвара Михална из библиотеки звонила, сказала, что у вас есть вопросы.

– Да, она сказала, что вы местный историк.

Худые щеки священника порозовели от удовольствия. – Если бы не Церковь, я бы занимался историей. Моя мечта – написать книгу об истории нашего края. Может, когда-нибудь, когда будет время, – сказал он, мечтательно улыбнувшись.

Ника не успела поинтересоваться, чем занят священник между службами, он сам сообщил, что «окормляет» сразу три прихода довольно далеко расположенные друг от друга. – В двух деревнях на службу приходит пара старушек, и все. Да и здесь как лето, все в своих огородах, не до Бога. – Отец Даниил погрустнел, – А служить надо, как не служить? Главное машинешка бы не развалилась, денег на новую взять неоткуда. А без нее как до деревень доберешься…

Ника вспомнила известные на всю страну монастыри Серафимовска, сияющие золотом новеньких куполов. Видимо до глубинки у церковного начальства руки не доходили или смысла не видели, пусть такие, как отец Даниил сами тут как хотят управляются.

– А пойдемте к нам, чаю попьем! – Меж тем снова повеселел священник.-Матушка обрадуется гостям.

Одноэтажный деревянный дом на соседней от церкви улицы сиял свежевымытыми окнами. А матушка оказалась на удивление современной, чем сразу понравилась Нике, ожидавшей увидеть унылую тетку в длинной юбке и платке. Олеся, так сразу представилась «матушка», щеголяла в узких джинсиках и футболке, светлые волосы завязаны в хвостик. Она тепло встретила гостей и побежала ставить чайник, пока отец Даниил проводил их в комнату, согретую солнечным светом.

Гости устроились на стареньком диване, а священник напротив, в кресле с подголовником.

– Так вы хотели узнать о графах Леоновых?

Он засиял, когда Олеся вошла в комнату, неся нагруженный поднос. Поставила на журнальный столик и улыбнулась сначала мужу, потом Нике, прежде чем налить каждому по чашке чая и предложить кусочки домашнего пирога. Выпечка была явно домашней, чай пах травами, и девушка позавидовала еще молодой паре, заметно, что в этом доме царит полное взаимопонимание.

– Давайте сначала совершим небольшой экскурс в историю. Вы знаете о расколе в православной церкви?

– Только в теории.

– В 1653 году патриарх Никон и царь Алексей Михайлович затеяли церковную реформу для унификации богослужебного чина с греческой церковью и прежде всего – с церковью Константинопольской. Часть общества эту реформу не приняла, стояла за старые обряды.

– Боярыня Морозова, -вспомнила Ника.

Священник кивнул. – В том числе. Многие верующие восприняли реформу как отступление от веры отцов и дедов, часть посчитала, что из-за реформы Никона русская православная церковь отступила в латинскую веру, как и греческая и вместе с этим отступлением наступила эра антихриста. Ну, и не будем забывать малограмотность приходских священников и монахов, их неспособность осмыслить новые богослужебные книги. И любые перемены воспринимались крестьянами как угроза собственной жизни и встречались с большой опаской. В результате случились почти военные действия, с обстрелом Соловецкого монастыря, например. Вы слышали про стрелецкий бунт?

Ника покачала головой.

– Ну в школе же учили! – обиделся отец Даниил, надо же, родную историю не знают!– Так вот возврат к старой вере был одной из его причин. В общем, много народа полегло за старую веру. А в Серафимовске всегда было сильно старообрядчество, сюда в скиты в непроходимые леса уходили они от гонений, а купцы серафимовские в большинстве своем старой веры придерживались. Старообрядческие поселения и иноческие скиты на реке Керженец начали планомерно уничтожаться Петром I, насельников умерщвляли и отправляли на каторгу. Много монастырей в то время разорили.

Ника вздохнула. В голове не укладывалось, как такое могло происходить. А отец Даниил продолжал.

–В 1864 году царь Александр II вернул старообрядцев, лояльных к власти, в поле закона. Им позволили открыто совершать богослужения, учить детей в своих школах, занимать некоторые должности, посещать зарубежные страны. Так упразднились гонения на старообрядцев, хотя в некоторых местах это еще происходило, вот с монастырем в Леоново так и случилось. Тогда деревня вообще никакого имени не носила, это по имени усадьбы ее потом прозвали. Тут до сих пор легенды об усадьбе ходят. Знаете, как ее тут называли? Домом упыря.