Я сползла по стенке, не в силах сдержать вой... Неужели я сглупила, сбежала из дома свекрови, а моя дочь осталась там? Никогда себя не прощу...
И какой такой брат? У меня нет братьев!
Глава 12. Написать письмо
— Джина, помоги госпоже. Проводи в комнату, — Гастингс помог мне подняться, сил нет совсем, с трудом перебирая ногами, плетусь в комнату, под руку с камеристкой.
Стоило девушке закрыть двери, как она тут же начала шептать:
— Мадам, лорд отправил вашу девочку в какое-то поместье, но не к матери. Я такое название и не слышала раньше.
— Какое название?
— Какой-то шир. На букву «К»!
Это значит только одно, мой муж отправил девочку в Шотландию. Он садист, сослать собственную дочь так далеко от матери.
А если это закрытая школа для девочек, то собственными руками придушу Эндрю.
— Помоги собрать то, что ещё осталось из моих вещей, я уезжаю.
Мы собрали остатки платьев, бельё, шерстяное пальто-накидку, драгоценности, какие муж не успел конфисковать. И я сразу же ушла из дома. На углу нашей улицы круглосуточно стоят кареты.
— Госпожа, я вас провожу, — не успеваю отойти, как слышу шаги и голос Джины.
— Хорошо.
Выбираю двуколку поприличнее, называю адрес Моник, и мы уже катим по пустынным улицам ночного Лондона. В любой другой ситуации я бы испугалась ночной прогулки, но сейчас я боюсь совершенно других людей, тех, что назывались моей семьёй.
— Я слышала, что мадам Моник уехала в Париж, — слуги всегда знают намного больше, чем нужно.
— В доме должна остаться служанка. Так что без крыши над головой я не останусь.
Быстро ответила, а сама всё думаю, как же мне узнать про дочь. Я допустила фатальную ошибку.
Ведь даже представить не могла, что милый, заботливый, весёлый Эндрю превратится с такого маньяка, которому не жаль свою дочь.
Да просто по-человечески, можно же было проявить сочувствие к ребёнку.
Но эти иллюзии рассеялись в тот момент, когда он накинул мне на лицо полотенце с эфиром. По инерции оправдывала его поступок, что он испугался развода. Но я наивная дура.
Ничего он не боится.
Ему просто нужна другая женщина, более управляемая, сведущая в интригах.
Он и Дороти использует и выкинет. Она глупая, если думает, что такой человек, как Бэкет остановится. Нет, он найдёт кого-то из высшего общества. Новую любовницу, способную вытянуть его на самый верх. Скорее всего, взрослую, какую-то вдову с большим состоянием.
Они часто «подбирают» таких мальчиков, как Эндрю.
Это война! Тут любое перемирие с их стороны — передышка, чтобы накопить силы и потом, когда я расслаблюсь, уничтожить меня окончательно. Зарекаюсь верить хоть единому слову Бэкетов. Они мои лютые враги. И вопрос уже не о чести и достоинстве, а о жизни и смерти. А я умирать не хочу.
Пока размышляла, карета прикатила к дому Моник. Я приказала кучеру отвезти Джину назад. Не хочу никого иметь рядом из дома Бэкетов. Она вполне может шпионить для своего хозяина.
У Моник тоже не планирую задержаться. Если у моего мужа есть план, то я должна тоже что-то придумать.
Вот только в голову не приходит ни одной идеи.
В небольшом саду Моник, есть тайник, только я знаю о нём. Десятый кирпич от угла, вытаскиваю его и достаю ключ от чёрного входа. Камень на место, надо обойти домик, пара минут и вот я уже под защитой надёжных стен.
— Кто тут? Сейчас выстрелю! — слышу грозный оклик, пожилая служанка резко включила свет. Я зажмурилась, а она ойкнула.
— Это я, Инес Лотрек! Мне негде ночевать!
— Ой, мадам! Вы как воровка, прокрались в дом! Можно же и пулю в лоб получить!
— смотрю, а у неё и правда револьвер в руке.
— Вы так боитесь оставаться одна? В этом районе разве не спокойно?
— Да спокойно! Но меня на днях напугал один джентльмен, чтоб ему! Здоровый детина, я в саду поливала розы, а он вошёл и давай спрашивать о мадам Моник и о Вас! И с таким жутким акцентом. Написал записку, вон валяется, я и прочитать не смогла.
— Записку? Зачем? — после пережитого я с трудом соображаю. Есть хочу, замёрзла, зуб на зуб не попадает от дрожи. Но в небольшой вазе на тумбе у входа среди всяких мелочей, типа шурупа, прищепки или связки ключей и правда лежит клочок бумаги. Разворачиваю и тоже с трудом разбираю латиницу. У этого человека с иностранными языками некоторые проблемы. Может, безграмотный.
«Для Моник Бернар, я разыскиваю мадам Инес де Лотрек, передайте ей, что я остановился в гостинице «Сент-Джеймс» и планирую задержаться в Лондоне ещё два дня. Дело срочное, относительно наследства графини»
— Дело срочное, относительно наследства графини? — повторяю вслух фразу, ничего не понимаю. Может быть, что-то случилось с дядей?
Рассматриваю записку, очень она подозрительная, и что-то в ней цепляет мой разум, как ребус. А в это время Мари включила керосинку и поставила на неё маленький чайник.
— Сейчас согрею вам чай и пирог с рубленым мясом, спать с пустым животом несподручно! — её фразы и действия говорят сами за себя, это простая крестьянка, живёт с Моник и не заморачивается насчёт манер и этикета. Уже закружила меня своей суетой, постоянно поправляя сползающую шаль с белой ночной рубахи.
В суете не могу сосредоточиться:
— Отнесу пока сумку в гостевую комнату, а Моник давно уехала? Она, к сожалению, не известила меня.
— Она же писала письма всем. Её подруга заболела, срочно пришлось уехать. И вам, должно быть, писала!
— Увы, ничего не получила. Я сейчас вернусь ужинать, — предупреждаю Мари и ухожу в гостевую спальню. Вопросов всё больше, ответов меньше.
Если Эндрю отправил дочь в Шотландию, то это может быть только два варианта, или его ужасный замок, развалюха, которому и ремонт не поможет. Или к родственникам, это в дождливом Эдинбурге. Никогда не встречалась с ними, но наслышана об ужасном характере тёти Хизер. Просто поехать за дочерью, и меня на порог не пустят.
Нужно придумать какой-то план. Заставить Эндрю уступить. И такой план у меня есть.
Я сама сказала Дороти про герцога. Осталось завтра сделать лицо попроще и отправиться к нему в замок, упасть в ноги и молить о покровительстве. За это я готова весь его сад вылизать, щёткой вычистить все чугунные решётки на окнах.
Что угодно, если он поможет вернуть мне дочь и накажет Эндрю за неподобающее поведение.
Взглянула на себя в зеркало, собираясь вернуться на кухню и мой разум в этот момент словно отмотал назад последний час. Замираю, вспоминаю. Судорожно вытаскиваю из кармана записку незнакомца.
Ведь Гастингс вполне чётко сказал:
«Приезжал ВАШ БРАТ! Лотрек! Про наследство?»
Перечитываю каракули и понимаю, что меня смутило. Некоторые буквы написаны как кириллицей. И неразборчивая подпись! Я же привыкла за семь лет к латинским буквам, а тут «Александр Лотрек». Если смотреть «русскими» глазами на эту записку, то она становится вполне нормальной.
— У меня есть брат с французской фамилией Лотрек, но русский? И Гастингс сказал, что у него жуткий акцент? Но брат! Брат! Это же брат! — подпрыгиваю, бегу на кухню, но опомнилась, взглянув на часы. Третий час ночи! Неприлично в такой час бежать в гостиницу к мужчине.
Боже, я не одна в этом мире. Если он родственник, то обязан помочь мне. О наследстве в моей голове в этот момент даже зацепки нет. Все мысли о дочери и о том, как её спасти. Дожить до утра, а потом начну обивать пороги сильных мира сего. Что-то да получится.
Судя по газетной статье, Дороти многие ненавидят, мне следует только поднести спичку, и бомба взорвётся, волна хейта утопит мерзкую баронессу и моего мужа.
И всё же, мне страшно за дочь, так страшно, что я не могу здраво мыслить.
Спать пока не могу. Появилась идея, чтобы не сбиться при встрече с герцогом, я сейчас напишу подробное письмо. Опишу все свои проблемы и просьбы. Даже если Его Сиятельство не примет меня, то передать письмо — вполне разумное решение.
