Квинканкс. Том 2 - Паллисер Чарльз

— Конечно нет, — ответила Генриетта. — Я в силах противостоять любым их замыслам.

Я взглянул на мисс Лидию и сказал:

— Тогда я не могу продолжать дело.

— О, но ты должен! — страдальческим голосом вскричала старая леди. — Это я во всем виновата. Я не все рассказала тебе, Генриетта. Я поступила эгоистично. И поэтому ты не понимаешь, что произойдет. И что произошло в прошлом.

Мы с Генриеттой изумленно уставились на нее.

Она продолжала:

— Я говорила вам, что мой дед, Джеффри Хаффам, поссорился почти со всеми своими родственниками, но не объяснила почему. — Она немного помолчала, словно собираясь с силами. — Все началось, когда мой отец попросил у Джеффри Хаффама руки его старшей дочери, Элис, и получил отказ на том основании, что она еще слишком молода. Это произошло много, много лет назад. Век без малого. Мой отец посчитал, что ему отказали, поскольку он недостаточно знатного происхождения, — точно так же, как в свое время отказали его отцу, когда он сделал предложение сестре Джеффри. И он был глубоко оскорблен вторым отказом, полученным его семейством, которое теперь обладало состоянием и титулом и, как он полагал, по меньшей мере не уступало по положению Хаффамам, которые, несмотря на древность своего рода и обширность земельных владений, не имели титула и погрязли в долгах.

— Я знаю эту историю, — сказал я. — Мистер Эскрит мне рассказывал. Я еще тогда удивился, почему Джеффри Хаффам внезапно передумал. Мне казалось, он не такой человек, чтобы сначала отказать жениху, а потом, почти сразу, дать благословение на брак и пообещать сделать ребенка, в нем родившегося, своим наследником.

— Ты прав! — вскричала мисс Лидия. — У него имелась причина, хотя, боюсь, эта история покрывает позором некоторых ближайших моих родственников. Мистер Эскрит не мог рассказать тебе всю историю целиком, поскольку сам не знает всего. В общем, у моего отца была младшая сестра, Анна, красивая молодая женщина, но сумасбродная и непредсказуемая. Он знал, что Джеффри Хаффам весьма неравнодушен к женскому полу, хотя и остепенился со времени бурной молодости. Твоему деду тогда едва перевалило за сорок, и все знали, что они с женой не питают особой любви друг к другу, поскольку это был брак по расчету. И вот, мой отец познакомил его с Анной. Ну, мне нет необходимости входить в подробности. Бедная тетя Анна не раз говорила мне, что понятия не имела о замыслах брата. Поначалу она ненавидела Джеффри, но он умел пленять женские сердца, и, боюсь, в скором времени она стала его любовницей. Именно на это и рассчитывал мой отец, и теперь он воспользовался ситуацией.

— Вы хотите сказать, что он шантажировал Джеффри? — спросил я, бросая взгляд на Генриетту, которая в явном смущении отвела глаза.

Старая леди на мгновение опустила взор, а потом вскинула голову и посмотрела мне прямо в лицо.

— Боюсь, да. Вот почему Джеффри дал согласие на брак и согласился на столь щедрые условия брачного договора. Но довольно скоро Анна надоела Джеффри, и он ее бросил. Бедняжка совершенно обезумела от горя и отчаяния, особенно когда возникла опасность, что все откроется и свет узнает о ее бесчестье. — Она взглянула на Генриетту, которая залилась краской и потупила глаза, а потом продолжила: — Ибо в следующем году она тайно родила ребенка. Мой отец и Джеффри Хаффам забрали у нее младенца, противно ее воле. Представьте себе страдания несчастной. Ее боль и горе. А позже… позже они сказали Анне, что ребенок умер.

Старая леди умолкла и с минуту молчала, не в силах произнести ни слова. Глядя на нее, я подумал о том, что все это произошло еще даже до ее рождения. Горе почти вековой давности снова жило в ней, а от нее передалось и нам с Генриеттой.

Наконец она овладела собой и возобновила повествование:

— Потом мой отец попытался принудить Анну к браку с одним своим богатым знакомым, но она решительно воспротивилась. Ах, Генриетта, они творили с ней ужасные вещи! И в конечном счете несчастную довели до полного умопомешательства. Все случившееся имело самые серьезные последствия. Во-первых, вот почему мой дед рассорился с моим отцом. И вот почему он не сделал меня своей наследницей под тем предлогом, что я не мальчик. Но были и другие последствия, повлиявшие на события много лет спустя, когда Джеффри Хаффам воспротивился браку своего сына Джеймса с Элайзой Амфревилл. Об этом я тоже рассказала не всю правду.

Мисс Лидия повернулась ко мне.

— Боюсь, Джон, твой прадед Джеймс был пьяницей, распутником и мотом, хотя при всем при том человеком обаятельным до чрезвычайности. На самом деле мой дед возражал против его брака с Элайзой Амфревилл потому, что она уже несколько лет открыто жила у него на содержании. Он соблазнил Элайзу еще почти ребенком, но она была молодой особой весьма нестрогих правил и мало заботилась о приличиях. Впоследствии тот факт, что она открыто сожительствовала с ним, использовался в качестве доказательства, что они так никогда и поженились.

— Мистер Эскрит не объяснил мне этого, — сказал я. — Но если учесть, что он принял меня за сына Джеймса и Элайзы, удивляться здесь не приходится.

— Конечно. Так или иначе, Джон Амфревилл поссорился с Джеймсом из-за его обращения с Элайзой и заставил его жениться на ней. Джеффри же пытался воспрепятствовать браку, вот почему он возненавидел Джона: он возлагал на него вину за случившееся. Потом произошло нечто, заставившее Джеффри еще сильнее ожесточиться против него: примерно в то время мы с Джоном познакомились благодаря истории с Джеймсом и Элайзой и полюбили друг друга. Именно из-за позора своей сестры — а также из-за своей бедности — Джон Амфревилл решительно не устраивал мою семью в качестве претендента на мою руку. — Она немного помолчала, а потом продолжила: — Мы с Джоном решили тайно бежать и обвенчаться. А поскольку Джон вынудил у Джеймса согласие жениться на Элайзе, мы собирались бежать и венчаться вместе. Джон договорился с одним своим знакомым священником, что он присоединится к нам и проведет церемонию.

Она умолкла и, увидев страдальческое выражение ее лица, Генриетта сказала:

— Бабушка, прошу тебя, не продолжай, коли тебе тяжело.

Старая леди улыбнулась и сжала руку девушки.

— Нет, моя дорогая. Я должна рассказать свою историю, иначе унесу ее с собой в могилу.

— И вы уверены, что они обвенчались? — спросил я.

— Совершенно уверена.

— Тогда где состоялось бракосочетание? Никаких записей так и не было обнаружено.

— Куда еще мы могли бежать, если не в Хафем?

— Но там же нет церкви, — возразил я. — Мелторпская церковь обслуживает весь приход, куда входит и Хафем.

Мисс Лидия улыбнулась.

— Это верно лишь отчасти. Уверяю тебя, Джеймс и Элайза действительно обвенчались. Позволь мне досказать мою историю. Мы получили две брачные лицензии и тронулись в путь. Мы боялись погони, ибо еще до отъезда из города узнали, что Джеффри раскрыл наши планы, и опасались, что он послал за нами какого-нибудь своего подручного с наказом сорвать оба бракосочетания. Однако поздно ночью мы благополучно достигли часовни. Мы вошли в нее очень тихо, чтобы не потревожить Фортисквинсов, которые в ту пору жили в другом крыле Старого Холла. Джеймс предложил Джону бросить монету, чтобы решить, какая пара будет венчаться первой. Джон не одобрил такое легкомыслие, но согласился на предложение. Нам с ним не повезло. Та монетка решила мою судьбу. — Она на мгновение умолкла, а потом улыбнулась мне. — Так что видишь, я точно знаю, что Джеймс женился на Элайзе, ибо присутствовала при обряде бракосочетания. На самом деле я была свидетельницей.

Тут меня осенило: запись может находиться в древнем сундуке, который показывал мне мистер Эдваусон и который, как он сказал, был перевезен из часовни! Представится ли мне когда-нибудь возможность заглянуть в него?

Мисс Лидия промокнула глаза платочком, а потом продолжала дрожащим голосом:

— Когда церемония подходила к концу, мы услышали приближающийся топот копыт. Джон… Джон вышел посмотреть, кто там. Вероятно, то был человек, посланный Джеффри.