Безмолвный мир Николаса Квина - Декстер Колин

— Классические симптомы, Льюис. В данном случае и вскрытие не требуется. Синильная кислота. Впрочем, ребята из анатомички должны появиться здесь с минуты на минуту, — Он встал и подошёл к зашторенному окну. Занавески сели после не столь уж недавней стирки и потому едва сходились вверху. В щёлку Морс рассмотрел узкий садик с клочковатой скверной травой, маленьким огородом в дальнем конце и выломанной секцией в заборе. Открывшийся вид мало что сказал Морсу, поэтому он опять переключил внимание на комнату. Вдоль стены, напротив обогревателя, громоздились стопы книг, аккуратно перевязанные толстым шпагатом, а также стоял сервант тёмного красного дерева, левая створка которого была приоткрыта и за ней виднелся небольшой набор разноцветных бокалов и стаканов и непочатая бутылка виски. Всё вокруг выглядело удивительно чисто и прибрано. Слева от обогревателя, в мелкой нише, стояла небольшая корзина для мусора. В корзине лежала скомканная бумага, которую Морс достал и бережно разгладил на крышке серванта. В записке говорилось:

Морс протянул записку Льюису:

— Любопытно.

— Как вы думаете, сэр, когда наступила смерть?

Морс ещё раз посмотрел на Квина и пожал плечами:

— Не знаю. Думаю, что два-три дня назад.

— Непонятно, почему его не обнаружили раньше.

— Да-а. Ты говоришь, он занимал только эти комнаты на первом этаже?

— Так сказала миссис Джардайн. Наверху живёт молодая пара, но жена сейчас рожает в госпитале Джона Радклиффа, а он работает в ночную смену в Коули и временно проживает с родителями где-то в Оксфорде.

— М-м…

Морс сделал движение, как будто собрался идти, но вдруг остановился. Низ двери был непрофессионально подструган, чтобы не задевать ковёр, и в щель заметно сквозило, так что время от времени тихое синее пламя газовой горелки лихорадочно вздрагивало и окрашивалось в синий цвет.

— Забавно, правда, Льюис? Если бы я жил в этой комнате, я бы не стал ставить кресло прямо на сквозняке.

— А он, похоже, поставил, сэр.

— Не уверен. — В парадную дверь позвонили, и Морс попросил Льюиса открыть. — Скажи, что они могут начинать.

Он вышел из комнаты и заглянул на кухню в задней части дома. Там тоже было чисто и прибрано. На красном пластиковом столе лежали недавно купленные продукты: полдюжины яиц в пластмассовой упаковке, полфунта сливочного масла, полфунта английского чеддера, два больших ломтя превосходной вырезки в целлофане и бумажный пакет с грибами. Рядом с покупками лежал свёрнутый в кольцо чек из супермаркета «Кволити». В серых глаза Морса промелькнула искорка волнения, когда он изучал чек.

— Льюис!

Больше ничего особо интересного здесь не было: раковина, газовая плита с духовкой, холодильник, две табуретки и у чёрного хода, под лестницей, маленькая кладовка. Льюис, вынужденный прервать беседу с судебным врачом, появился в дверях.

— Сэр?

— Ну, что там новенького?

— Доктор говорит, что он был отравлен.

— Удивительная всё-таки вещь — медицина, Льюис! Но в данную минуту нас должно волновать другое. Я хочу, чтобы ты сделал подробную опись всего, что находится в холодильнике и в кладовой.

Льюис вздохнул. Он был почти убеждён, что человек с его положением и опытом должен стоять выше подобной канцелярской рутины, однако, успев достаточно поработать с Морсом, он знал, что, каковы бы ни были недостатки старшего инспектора, тот редко тратил своё время и время своих подчинённых на пустые, ненужные занятия. И Льюис обещал выполнить поручение немедленно.

— Я еду в управление. Ты оставайся здесь, пока я не вернусь.

На улице Морс встретил Диксона и миссис Джардайн. Они стояли рядом с полицейской машиной.

— Отвезите меня в «Темз-Вэлли», Диксон. — Он обернулся к миссис Джардайн. — Вы были очень любезны. Большое спасибо за помощь. Вы на машине?

Владелица недвижимости кивнула и удалилась. По правде, она чувствовала себя разочарованной, ибо её скромная роль в расследовании, очевидно, уже подходила к концу, а она так и не удостоилась ничего, кроме пустячного вопроса от резковатого мужчины, который у них тут, кажется, за главного. Но когда она отъезжала от Пайнвуд-клоуз, мысли её приобрели другой, более практичный оттенок. Захочет ли кто-нибудь вселиться в комнаты, которые так недавно снял у неё этот приятный молодой человек, мистер Квин? Люди не в восторге от подобных нюансов. Однако, достигнув пригородов Оксфорда, она успокоила себя тем, что о мёртвых скоро забывают. Да, скоро она опять сможет пустить жильцов. Где-нибудь через месяц.

Морс вслух читал показания моложавому мужчине, который довольно нервно сидел за маленьким столом в первой комнате для допросов.

— Вы готовы это подписать? — Морс протянул лист с показаниями через стол.

— Я не употреблял слова «проследовали».

— Я вас умоляю, сэр. Видите ли, у нас в полиции не принято говорить «пошли». Мы говорим «проследовали».

Дональд Мартин принял объяснение с кривой улыбкой и нервной завитушкой подписал показания.

— Насколько хорошо вы знали мистера Квина, сэр?

— Не слишком хорошо. Просто работал с ним…

— Это ясно из ваших показаний. Но почему доктор Бартлет послал вас, а не кого-то другого?

— Не знаю. Думаю, я знал его не лучше остальных.

— И что вы рассчитывали обнаружить?

— Ну, что он заболел и не смог нам сообщить.

— В доме есть телефон.

— Да, но с ним мог случиться… у него мог быть сердечный приступ или что-нибудь в этом роде.

Морс кивнул:

— Понятно. Вы случайно не знаете, где живут его родители?

— Кажется, где-то в Йоркшире. Но на работе можно узнать точно…

— Разумеется. У него была девушка?

Мартин почувствовал на себе холодный, пристальный взгляд Морса.

— Нет. Не знаю.

— А на работе он заигрывал с барышнями?

— Думаю, что нет. — Колебание было минимальным, но для Морса достаточным, чтобы тот весь затрясся от фантастических предположений.