Марки королевы Виктории - Мейтланд Барри

Некоторое время они наблюдали за тем, как Томазо очень быстро что-то говорил повару. Глаза у Массимилиано удивленно расширились, потом он покачал головой и, в свою очередь, произнес несколько слов.

– Это не китаец, – сказал Томазо. Он еще немного поговорил с поваром, потом снова перевел взгляд на Брока. Губы у него слегка подрагивали от досады и разочарования. – Ничего, кроме этого, он сказать не может. Говорит, не заметил. Был слишком занят мыслями о своих соусах.

Когда они оба удалились, Десаи высказал предположение:

– Может, это был ее приятель или любовник?

– Все может быть, – пробормотал Брок. – Ясно, кроме того, что у Евы имелись свои маленькие тайны от мужа. Вопрос заключается в том, не содержат ли эти тайны возможности летального исхода.

– Летального исхода?

– Я это к тому, что если Ева оказалась плохой девочкой и Сэмми об этом узнал, то…

– Вы думаете, он мог ее убить? – Десаи явно заинтриговался подобной перспективой развития событий. – И обставить все под похищение?

– Как вам сказать? Слишком уж все это театрально, вы не находите? Встреча в магазине «Кабот», то, что нас пригласили туда, когда были уже получены два первых письма из ожидаемых трех… Все это выглядит как некий сценарий, кем-то подготовленный специально для нас. Я уже принимал участие в одном удивительном спектакле, поставленном Сэмми Старлингом, и участвовать во втором мне бы не хотелось.

– Уайт, надо заметить, высказал аналогичное предположение, – произнесла Кэти. – По его мнению, за этим исчезновением может стоять Сэмми.

– Неужели? Но у вас, разумеется, другая идея – да, Кэти? Я это понял по тем вопросам о марках, которые вы задавали Сэмми.

– Но две ценные марки, наклеенные на эти письма, и в самом деле были уничтожены. Спрашивается, с какой целью? Я еще подумала, что письма отправлены человеком или людьми, знающими о страсти Сэмми к маркам, но в них не разбирающимися или совершенно к ним равнодушными. В любом случае это жест, способный еще больше его допечь. Я тогда подумала: такого рода поступки свойственны обозленным женам.

– Мне нравится ход ваших мыслей, – улыбнулся Десаи.

Брок кивнул в знак того, что принимает эту точку зрения к сведению.

– Кстати сказать, – продолжила Кэти, – Сэмми тоже об этом подумал. Когда я надавила на него, он признал, что проверял свою коллекцию, чтобы выяснить, не его ли это были марки.

– Что ж, – сказал Брок, – если правы вы, значит, Ева жива. Если я – то ее уже нет на свете. Надеюсь, в данном случае правда на вашей стороне, Кэти… Ну а теперь мне надо заплатить по счету…

4

Канадский пакет

Детективы приняли все необходимые меры к тому, чтобы почта Старлинга перехватывалась. Рано утром следующего дня, то есть в пятницу одиннадцатого, Сэмми Старлинг выехал из Фарнема в Лондон и в шесть часов уже сидел в конференц-зале полицейского управления, находившегося у ворот Королевы Анны. Примерно в это же время распахнулись двери и в конференц-зал вошел курьер с конвертом, где адрес оказался проставлен в той же манере, что и на первых двух письмах, полученных Старлингом от похитителей. В комнате, помимо Брока и Кэти, присутствовал Леон Десаи с экспертом из секции экспертизы документов научно-исследовательского подразделения при криминалистической лаборатории полиции метрополии. Эта секция занималась исследованием всякого рода подделок, сличением почерков, идентификацией печатных машинок и тому подобными вещами, имевшими отношение к бумажной документации. Эксперт Берт Фридман взял у курьера конверт, с помощью лупы быстро исследовал оформление, после чего аккуратно его вскрыл и извлек заключавшееся в нем послание.

Вверху была наклеена ожидаемая голубая марка в четыре пенса с изображением головки молодой королевы Виктории, но на этот раз разрезанная на четыре части. Под маркой было написано:

Прочитав и перечитав сообщение, Старлинг сильно побледнел. Потом, что-то обдумав, он кивнул, как если бы ожидал именно этого, и дрожащей рукой поднес к губам стакан с водой.

– Это тот самый аукцион, рекламу которого мы видели вчера в «Каботе», не так ли, Сэмми? – негромким голосом осведомился Брок.

Старлинг сделал глоток и кивнул.

– Где-то у нас имелся каталог… Вы знаете, что такое пятнадцатый лот?

Старлинг, продолжая хранить молчание, неопределенно мотнул головой.

Кэти поднялась на ноги.

– По-моему, он остался в офисе…

Через минуту она вернулась и положила каталог на стол перед Броком. После того как Мелвилл подарил его Броку, последний почти не удостоил его вниманием. Теперь он смотрел на его обложку – на ту ее часть, куда указала Кэти. Там помещалась фотография небольшого конверта, адрес на котором был написан петлистым каллиграфическим почерком, а в углу красовалась черная марка «Шалонская головка». Под фотографией было напечатано: «Лот № 15».

Брок взял каталог в руки и, перелистав, нашел описание указанного лота.

– «Канадский пакет. Конверт с маркой, датирующейся 4 июня 1851 года. Уникальный выпуск, предваряющий серию двенадцатипенсовых 1851 года, СГ-4, на конверте, адресованном миссис Сэндфорд Флеминг, проживавшей по Блор-стрит, 185, Торонто. Редкий вариант франкирования…» – Он перестал читать, некоторое время молча скользил глазами по строчкам, затем сказал: – Здесь указана приблизительная стоимость лота… – Секунду поколебавшись, он произнес: – Четыреста пятьдесят тысяч фунтов. Неужели такое возможно?

Детективы – все как один – повернулись к Сэмми Старлингу, встретив его пустой, ничего не выражающий взгляд.

– Давайте пригласим сюда Мелвилла, – предложил Брок. – У нас есть его домашний адрес. Пусть кто-нибудь возьмет машину и съездит за ним.

Джеймс Мелвилл приехал часом позже в состоянии, так сказать, легкого возбуждения. Очевидно, не привык подниматься с постели в такую рань и ездить куда бы то ни было в полицейской машине. Усаживаясь не без торжественности в автомобиль с гербами, он, словно особа королевской крови, махал рукой обитателям дома семьдесят три, наблюдавшим за всей этой церемонией через окно в спальне.

Пожав в весьма эмоциональной манере руки всем присутствующим, Мелвилл расположился за столом.

– Мы заказали сюда завтрак, – сообщил Брок. – Вы что предпочитаете? Круассаны? Кофе?

Обговорив завтрак, они приступили к делу.

– Признаться, никак не ожидал, что вы вспомните обо мне так скоро, главный инспектор, – заметил Мелвилл. – Неужели события близятся к развязке? – Он одарил озабоченным взглядом Старлинга, никак на это не отреагировавшего и продолжавшего сидеть с безучастным видом. Казалось, он совершенно ушел в себя.

– Пришло третье послание, содержание которого потребовало вашего присутствия, мистер Мелвилл. Я бы хотел записать ваши комментарии к делу, если вы, конечно, не возражаете, – сказал Брок.

– Разумеется, не возражаю.

– В таком случае давайте уточним, чем вы занимаетесь. – Брок наклонился вперед, нажал на кнопку записи магнитофона и произнес в микрофон несколько слов, необходимых для начала официальной процедуры. – Итак, вы являетесь генеральным менеджером фирмы и магазина «Кабот», не правда ли, мистер Мелвилл?

– Не совсем. Я менеджер отдела, занимающегося старыми британскими марками и марками, выпущенными в колониях.

– Очень хорошо. Являетесь ли вы организатором и руководителем завтрашнего аукциона?

– Проводить аукцион будет наш старший аукционист Кристофер Конвей. Но в принципе большинство материалов по данному аукциону действительно проходит через мой отдел. Это мероприятие рассчитано на три дня – то есть оно будет проходить в субботу, понедельник и вторник. При этом марки Британского содружества будут выставляться на торги в субботу, собственно британские – в понедельник, а иностранные – во вторник. Так как наш аукцион посвящен по преимуществу редким и классическим маркам, то ответственным за первые два дня торгов назначен я. За третий день аукциона отвечает менеджер отдела иностранных марок.