Долина ужаса (и) - Дойл Артур Игнатиус Конан

По дорожке приближался коренастый старик. После знакомства Макмэрдо кратко рассказал о своем деле. Имя знакомого Джона, давшего ему адрес Шефтера, было тому известно. Старый швед тут же согласился принять нового жильца. Макмэрдо не торговался и охотно принял все условия. За двенадцать долларов в неделю хозяин предоставлял ему комнату и полное содержание.

Таким образом Макмэрдо, бежавший из Чикаго, поселился под крышей Шефтеров. Это стало первым шагом в длинной череде темных событий, происшедших в далеком крае.

2. Глава ложи Вермиссы

Через неделю Макмэрдо уже сделался приметным лицом в доме Шефтеров. В меблированных комнатах у них жили еще десять жильцов — пожилые работники с шахт и приказчики из лавок. Когда все собирались по вечерам, Джон первым отпускал удачную шутку. Он оказался также превосходным рассказчиком, отлично пел и вообще, казалось, был прямо создан для общества — от него как бы веяло магической силой, способной вызывать оживление и даже веселость окружающих. Но иногда он впадал, как и тогда в железнодорожном вагоне, в неудержимый гнев, что заставляло всех в доме относиться к нему еще более уважительно и даже с опаской. Он не скрывал своего презрения к закону и к его служителям.

Макмэрдо открыто восхищался прелестной мисс Этти и говорил, что она покорила его сердце с первого взгляда. Чуть ли не на второй день Джон признался ей в любви и потом постоянно твердил о своем чувстве, не обращая внимания на ее ответы, которыми она старалась лишить его надежды.

— У вас уже кто-то есть? — говорил он. — Что ж, тем хуже для него. Пусть остерегается, я не собираюсь из-за кого бы то ни было упускать свое счастье. Говорите «нет» сколько угодно, Этти, но наступит день, когда вы скажете «да». Я достаточно молод, чтобы подождать.

Для Этти он был воистину опасным человеком. Рассказы его увлекали, а умение подойти к людям очаровывало. Он был окружен ореолом таинственности, что обычно сначала возбуждает у женщины любопытство, а затем любовь. Особенно захватывающими были описания Мичигана, далекого красивого острова с его низкими холмами и зелеными лугами. Отсюда, из этой мрачной, занесенной снегом долины, он казался особенно прекрасным. Рассказывал Макмэрдо и о проливе и мичиганских лесных лагерях; о Буффало и Чикаго, где он работал на заводе. При этом слышался намек на нечто романтическое, на события столь странные, что и говорить о них открыто было нельзя. С сожалением Джон упомянул, что ему пришлось отказаться от прежних знакомств, покинуть все привычное и закончить свои скитания в этой безрадостной долине. Этти неизменно слушала его, затаив дыхание, и в ее огромных глазах читались сострадание и сочувствие.

Будучи человеком образованным, Макмэрдо быстро получил временное место в одной конторе, где ему поручили ведение записей. В конторе он был занят большую часть дня и потому не нашел случая представиться главе местной масонской ложи. Но ему вскоре напомнили об этом упущении. Как-то вечером в комнате Джона появился его железнодорожный знакомый Мик Сканлейн. Казалось, он был рад встретиться с Макмэрдо. Выпив виски, Мик объяснил цель своего посещения.

— Я запомнил ваш адрес, Макмэрдо, — сказал он, — и решился навестить вас. Знаете, меня удивляет, что вы до сих пор не представились мастеру. Что помешало вам зайти к нему?

— Я искал работу и был крайне занят.

— Все равно надо было отыскать время, чтобы нанести ему визит. Бог мой, да вы поступили прямо безумно, не побывав в Доме союза в первое же утро после приезда! Если вы обидите его…

Макмэрдо удивился.

— Я уже более двух лет принадлежу к ордену, Сканлейн, но никогда не слышал о подобных строгостях.

— В Чикаго, может быть, их нет.

— Да ведь здесь то же самое общество?

— Вы полагаете? — Сканлейн долгим пристальным взглядом посмотрел на Джона.

— Разве я ошибаюсь?

— Через месяц вы мне сами об этом скажете. Кстати, я слышал, что после того, как я вышел из вагона, вы побеседовали с полицейскими?

— Господи, да как вы об этом узнали?

— У нас все быстро становится известно, как плохое, так и хорошее.

— Да, я выложил этим собакам, что о них думаю.

— Я уверен, приятель, вы придетесь по сердцу нашему Макгинти.

— А что, он тоже не жалует полицию?

Сканлейн захохотал.

— Обожает! Но берегитесь, как бы заодно с полицией он не возненавидел и вас, если вы не удостоите его посещением. Так что немедленно отправляйтесь к нему в бар, — сказал он на прощание и ушел.

Возможно, Макмэрдо и не придал бы особого значения этому совету, но другая встреча в тот же вечер вынудила его все же отправиться к Макгинти.

Заметил ли старый Шефтер с самого начала то внимание, которое оказывал Этти его новый жилец, или ухаживание Джона стало в последние дни слишком настойчивым, но, как бы то ни было, вскоре после ухода Сканлейна он позвал молодого человека в свою комнату.

— Мне кажется, — сказал он без предисловий, — что вам приглянулась моя Этти. Это верно, или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — ответил Джон.

— Ну так я должен сказать вам, что вы опоздали.

— Она мне говорила.

— А фамилия другого вам известна?

— Я спрашивал, но она отказалась ее назвать.

— Потому что не хотела вас напугать.

— Напугать? — Макмэрдо так весь и вскипел.

— Да, дружище. И вовсе не зазорно бояться Теда Болдуина.

— Да кто он такой, черт возьми?

— Он начальник Чистильщиков.

— Опять Чистильщики! О них только и говорят здесь, причем всегда шепотом. Чего вы все боитесь? Кто эти Чистильщики?

Шефтер понизил голос, как и все здесь, кто вынужденно затрагивал эту тему:

— Чистильщики — старинный масонский орден.

— Но ведь я и сам масон!

— Вы? Зная это, я ни за что не пустил бы вас к себе в дом.

— Почему вы недолюбливаете орден? Он ставит перед собой цели милосердия и добра.

— Возможно, где-нибудь и так, но не у нас.

— А здесь?

— Это общество убийц.

Макмэрдо недоверчиво засмеялся.

— Где доказательства?

— Доказательства? А разве вам мало пятидесяти убийств? Судя по всему, вы даже не слышали о Милмэне, Ван-Шорсте, о семье Пиклсон, о старом мистере Эйме, о маленьком Билли Джеймсе и множестве других. Доказательства! В долине не найдется никого, будь то мужчина или женщина, кто не имел бы доказательств!

— Это простые сплетни, — возразил Макмэрдо.

— Прожив в нашем городе подольше, вы измените свое мнение. Впрочем, я забыл, что вы тоже один из них. Поэтому прошу вас подыскать себе другое помещение, мистер. С нас хватит ухажера Этти, которого мы не смеем выгнать. А уж среди своих жильцов я их терпеть не желаю. Следующую ночь вы должны провести уже под другой крышей.

Макмэрдо не только лишали комнаты, но и отдаляли от девушки, которую он искренне полюбил. Выйдя от старика, он застал Этти в гостиной и рассказал ей обо всем.

— Я не так уж огорчился бы, будь дело только в комнате, — сказал он, — но, право, Этти, хотя я и знаю вас всего неделю, но жить без вас не могу!

— Замолчите, мистер Макмэрдо, — прервала его Этти. — Ведь я говорила вам, что вы опоздали. У вас на дороге стоит другой; правда, я не обещала ему выйти за него, но и сделаться невестой кого-либо еще я теперь уже не могу.

— А если бы я оказался здесь раньше? Мог бы тогда надеяться?

Этти закрыла лицо руками.

— Бог видит, что я хотела бы этого… — прошептала она, заливаясь слезами.

Макмэрдо опустился перед ней на колени. — Неужели из-за полуобещания вы погубите свое и мое счастье? Слушайтесь своего сердца: оно правдивее слов, сказанных в минуту, когда вы сами не знали, что говорите. Скажите, что вы согласны стать моей женой, и мы вместе пойдем навстречу судьбе.

— Но мы уедем отсюда?

— Нет, мы здесь останемся, дорогая, — и его руки на миг обняли ее.

— Но, Джон, тут оставаться нам нельзя. Увезите меня, пожалуйста.

На мгновение лицо Макмзрдо выразило колебание, но почти сразу оно стало жестким, словно гранит.